Париж всё изменил? Не изменил

Париж скорбит о погибших от рук террористов. Люди собираются в разных местах города, чтобы выразить свою скорбь и поддержать друг друга. Но больше всего людей приходит туда, где прогремели взрывы и выстрелы, одно из таких мест – кафе Le Carillon. Фото: Scanpix/AFP

Впятницу вечером Париж подвергся террористическим атакам. Ответственность за эти чудовищные преступления взяло на себя т.н.

 Исламское государство, теракты были хорошо скоординированы и отличались особенной жестокостью. В том, как Европа от-реагировала на теракты, можно заметить нечто совершенно новое. И это может представлять угрозу, в том числе, и для основополагающих ценностей самой Европы.

Нынешняя ситуация в Европе, потрясенной терактами в Париже, кардинально отличается от той, что была год назад, когда террористы расстреляли редакцию Charlie Hebdo, или в 2011 году, когда в кровавой бане на норвежском острове погибли десятки молодых людей. Когда у нас миграционный кризис, очень легко сделать неверные выводы.

До сих пор реакция Европы на подобные события несла в себе утверждение и поддержку европейских ценностей. После нападения на Charlie Hebdo президент Франции Франсуа Олланд сказал, что когда атакуют свободу слова, следует показать, что свобода выше варварства. В 2011 году в Норвегии после теракта Андерса Брейвика премьер-министр Норвегии Йенс Столтенберг заявил, что ответом тем, кто пытается подавить демократию, может быть только еще больше демократии. Сегодня тональность изменилась. Реакция Олланда на произошедшие в пятницу теракты скорее напоминает реакцию Джорджа Буша на удар по Всемирному торговому центру, в которой ощущалась готовность к военному вмешательству.

Но это отличие далеко не главное. Если на государство нападают, государство должно защищаться. Это не обсуждается. Но проблема скорее в том, насколько европейские политики и общественность склонны связывать произошедшие теракты с миграционным кризисом. Например, министр по европейским делам в правительстве Польши Конрад Шиманьски объявил, что о соблюдении прежних договоренностей по вопросу беженцев не может быть и речи, а министр финансов земли Баварии Маркус Сёдер заметил, что события в Париже меняют всё.

Однако в экстремальной ситуации легко отказаться от рационального подхода и ступить на путь обобщений, которые могут оказаться ошибочными. Во-первых, необходимо различать миграционный кризис и теракты в Париже. Между ними нет взаимосвязи. Речь идет об общей угрозе для беженцев и для Европы. Во-вторых, следует различать людей истинно верующих и тех, кто использует религию для оправдания насилия. В-третьих, ошибочно полагать, будто терроризм связан с определенной религией, регионом или национальностью. В 2011 году в Норвегии теракт совершил Андерс Брейвик, гражданин Норвегии.

Согласно опубликованной изданием Economist статистике, за 14 лет в Европе было совершено 25 терактов, каждый из них унес жизни более чем одного человека. Девять из них были организованы исламистами, 16 терактов совершили другие радикальные группировки или террористы-одиночки. Проблемой здесь является не вероисповедание, проблема – это терроризм, ненависть к иным, ненависть к европейским ценностям. Терроризмом следует заниматься. Вероисповедание, национальность и происхождение тут ни при чем.

Миграционный кризис действительно оказал давление на политиков европейских стран, теракты в Париже еще более усилили это давление. Но если даже Европа и переживает кризис, то это вовсе не миграционный кризис, скорее это кризис управления, косвенной причиной которого является внутригосударственное давление со стороны электората, подогреваемое страхом. Все это порождает у либеральных партий сомнения и неуверенность и, напротив, стимулирует активность радикальных сил.

Теракты в Париже нанесли удар не по одной только Франции, но и по мировоззрению и образу жизни, свойственным Европе. Это уже отмечали как Олланд с Дэвидом Кэмероном, так и Тоомас Хендрик Ильвес. Как сказал Кэмерон, цель террористов – расколоть нас, уничтожить наш образ жизни. Поэтому мы должны сплотиться еще больше, чем прежде, и все вместе противостоять им. Продолжать вести тот образ жизни, который мы любим и от которого мы не откажемся.

Сейчас худшей из всех возможных реакций на произошедшее был бы отход от этих основополагающих ценностей. Принципы «Еще больше свободы слова» и «Еще больше демократии», защита прав человека, плюрализм, толерантность, помощь тем, кто в ней нуждается – всё это то, от чего отказаться невозможно, потому что без этого уже не будет и самой Европы.