Таави Рыйвас: я должен быть честен, приукрашивание делу не поможет

Таави Рыйвас. Фото: Eero Vabamägi

В ситуации, когда Европа охвачена тревогой, Эстонии никак нельзя впадать в панику, надо воспринимать сегодняшнее положение в качестве вызова, к которому наша страна готова, считает премьер-министр Таави Рыйвас (Партия реформ).

После парижского теракта Франция дала понять, что она не исключает в борьбе с ИГИЛ сотрудничества с Россией. Каким образом это в широком плане изменит наше видение безопасности? В такой ситуации нетрудно подойти к той точке, в которой продолжающая атаковать Украину Россия окажется в глазах Европы так сказать рукопожатной?

Весь Европейский союз по-прежнему осуждает российские атаки на Украину. Украина продолжает оставаться в состоянии войны, это факт. Когда мы в последний раз встречались с премьер-министром Украины, он очень точно описал ход событий и подтвердил нашу уверенность в том, что речь идет об очень зыбком перемирии.

Мирное соглашение Минск-2 претворено в жизнь не полностью – это факт. До тех пор, пока оно не воплощено в жизнь, пока на восточной границе Украины не будут стоять украинские пограничники, никто не отменит санкций в отношении России. Это же самое я заявил и послу России в Эстонии. От этого Эстония точно не отступит.

Но если Франция  сотрудничает с Россией и Соединенные Штаты Америки во главе с президентом Бараком Обамой помышляют только о своей собственной обороне, то…

Сирийский конфликт, в который Россия совершенно сознательно вошла в качестве участвующей стороны, без которой разрешить ситуацию будто бы невозможно, еще не означает, что с Россией будут сотрудничать и по другим вопросам.

Интерес Владимира Путина в том, чтобы вернуться на экран, вновь стать рукопожатным партнером для сотрудничества, но Европейский союз отнюдь не намерен из-за осуществляемого в Сирии вероятного сотрудничества мириться с происходящим на Украине. Россия должна отступить на Украине. Только тогда с ними можно говорить, как с партнерами.

В связи с терактами в Париже военные беженцы никак не являются причиной или поводом произошедших событий. Однако у многих людей сложилось именно такое ощущение.

Лица, совершившие теракты, известны, речь идет о французских гражданах, а не о тех, кто бежал от войны. Понимаю, что людям трудно отличить тех, кто впал в тотальный радикализм, и таким образом стал террористом, и тех людей, которые являются выходцами из того же самого региона, однако, бегут от террора.

Ясно, что в беде люди увязывают между собой то, что не является взаимосвязанным. Это обусловлено страхами, и я это понимаю.

Почему общество Эстонии по-прежнему проявляет осторожность, неуверенность и нередко даже страх, когда речь заходит о беженцах?

Самое логичное объяснение то, что мы на самом деле не знаем и не понимаем сирийцев. Людям в Эстонии гораздо проще понять прибывающих из Украины военных беженцев. Среди нас сейчас проживают десятки тысяч украинцев. Полагаю, нам очень трудно найти кого-то, кто заявил бы, что нам не следовало бы помогать украинцам, которые покидают свои дома.

Неосведомленность порождает страх. Здесь не может быть упреков в неосведомленности народа, однако, общество Эстонии ранее с этим не сталкивалось. Мы можем вести себя с эстонской рациональностью.

Какая-то часть бегущих от войны в Сирии людей в какой-то момент прибудет в Эстонию. Мы готовимся к этому, у нас имеются четкие шаги, как нам их принимать и как можно лучше преодолевать единую для Европы проблему.

Ответственность Эстонии в широком плане состоит в том, чтобы поток беженцев в Европу существенно уменьшился. На первый взгляд может показаться, что речь идет о теме, которая затрагивает в первую очередь Германию и Швецию, но в наших интересах найти долговечное решение, чтобы к нам не прибывали миллионы людей.

Для этого существует два пути. Европа имеет возможность сказать свое слово, чтобы прийти к мирному решению как в Сирии, так и в Северной Африке, чтобы людям не приходилось бежать из своих домов. Во-вторых, Европейский союз должен финансово поддерживать беженцев там, куда они прибыли в первую очередь: в Турции, в Ливане, в Иордании, а так же в Северной Африке. Для этого с лидерами Европы и заключено соглашение.

Скажем честно, все беженцы не могут перебраться в Европу. Мы не в состоянии им всем помочь. С высокой вероятностью мы достигнем соглашений, что Европейский союз внесет несколько миллиардов евро на оказание поддержки беженцам в Турции, и тогда этим людям не придется предпринимать опасный для жизни путь в Европу.

Вы говорите, что нельзя упрекать людей, что они не знают сирийцев, но ведь вас и других руководителей государств можно упрекнуть в том, что вы не проявили должного внимания к своему народу? Почему вы до сих пор не продемонстрировали личный пример и однозначно не выступили против усиления расизма? Все что угодно! Совместные фотоснимки с проживающими у нас иноземцами, поездки  вместе с ними по Эстонии, общение со своим народом, не сосредотачиваясь лишь на Европе?

Я всегда готов к разъяснениям. Даже если не всем по душе мое честное и откровенное разъяснение, оно ценилось.  Было отмечено, что я все-таки вел наиболее активные разъяснения. 

Почему же этого недостаточно, что не так?

Разъяснительная работа не может сводиться к приукрашиванию. Это не срабатывает. Мы действительно должны говорить, что в Европе налицо кризис. Я не думаю, что для людей в Эстонии вопрос в том, что приезжающие к нам люди другие. Скорей неуверенность заключается в том, как мы сумеем их интегрировать.

Да, у нас мало опыта. Но у нас имеется еще и четкий план, чтобы в первую очередь помогать тем, кто наиболее в этом нуждаются. Мы понимаем, что если какая-то семья вместе с детьми предприняла очень долгий путь подальше от дома, она сделала это не по доброй воле. Когда в начале нового года к нам в Эстонию прибудут первые семьи из Сирии, то страх шаг за шагом отступит.

И все-таки. Думаю, одна из существенных причин, по которой многие жители Эстонии не воспринимают проблематику беженцев, связана с их собственной нелегкой повседневной жизнью. Услышав, что так называемым чужакам предлагаются деньги, квартиры, языковое обучение, детям - образование, они в первую очередь размышляют о себе и своих собственных семьях, которым приходится перебиваться на 500 евро в месяц. И ответной реакцией становится протест. Их следует понять.

Абсолютно так. Следует также понять, что поддержка военных беженцев сопряжена с расходами. Мы хотим поддерживать их до тех пор, пока они не обзаведутся постоянной работой. И те люди в Эстонии, которые по тем или иным причинам оказываются на обочине жизни, знают, что у государства имеется возможность им помогать как по части коммунальных платежей, так и через прожиточное пособие. Все это распространяется и на беженцев.

Не хотелось бы вас донимать, но не ощущаете ли вы, что народ не верит этим словам? Ни вашим заявлениям, ни заявлениям других руководителей государства. Дистанция возросла. Ведь мы все говорим о том, как сообща помочь Европе, а наши собственные люди…

Думаю, что моя ответственность как премьер-министра требует излагать все честно и откровенно, именно так, как и обстоят дела. Являются ли эти позиции популярными или же присутствуют ли у людей опасения, что дела обстоят как-то иначе – я не могу исходить только из этого.              

Мое дело говорить честно. Если позже станет видно, что все именно так, как говорит премьер-министр, будет получено подтверждение, что мои слова были правдивы. По очень многим вопросам и ранее бывало так, что предлагаемые Эстонией решения срабатывают.

Я прекрасно понимаю… Страхи людям свойственны. Но мое дело в качестве премьер-министра разъяснять, быть честным. В этой ситуации гораздо проще представлять свои заявления экстремистской группировке, которая может заявить, что все скверно и обречено на гибель. Те, кто предрекают погибель, на самом деле занимаются отнюдь не честным разъяснением, а повышением своего политического рейтинга.

Не будем идти на поводу у разжигаемых EKRE страстей, но скажем честно: да, в Европе налицо серьезный кризис. Да, и Эстонии тоже придется этим заняться. Таков наш выбор: впасть в панику, закрыться в своей капсуле или же воспринять общеевропейский кризис в качестве вызова.

Мы к этому готовы. Мы знаем, что в течение последующих двух лет к нам будет в среднем ежедневно пребывать по одному беженцу, что для нас вполне посильно. Мы в качестве государства не должны терять голову. Никак не должны.

Накануне выборов вы обещали нам превращение в новую Северную страну. Это, конечно, эмоциональный лозунг, вроде «войти за пять лет в пятерку богатейших стран», но приблизились ли мы к этому хотя бы на один шаг? Превращение в новую Северную страну могло бы предполагать гибкость, инновацию?

Мы каждый день работаем во имя новой Северной страны. Предпосылкой для этого в первую очередь является безопасное государство. Во имя этого прилагали усилия все последние правительства. Присутствие НАТО еще пару лет назад казалось довольно-таки невероятным. Это, конечно же, укрепило у людей чувство безопасности.                     

Мы еще не достигли уровня жизни Северных стран. Наши амбиции - догнать Северные страны. Мы ничем их не хуже – ни по части трудолюбия, ни по части творческого начала. Недавно мы сделали в этом направлении сразу несколько шагов. Я собираю у себя рабочую группу экспертов, чтобы проработать все сферы экономической жизни с тем, чтобы придать экономике новый импульс.

Да, мы по-прежнему на пути к Северной стране. Это не та перспектива, которая будет достигнута за пару недель. Эта наиболее целостная перспектива из всех, что были предложены в политике Эстонии за последние годы.

Кому-нибудь из этих экспертов хватило смелости сказать, что мы слишком сильно держимся за догмы Партии реформ и предвыборные обещания? Что у нас небольшой застой?

Нет, эксперты в области экономики исходят из фактов и не воспринимают вещи эмоционально. Ведь многое у нас идет очень хорошо. За последние десять лет у нас в два раза увеличилось количество предпринимателей, резко снизилась безработица. Да у нас многие вещи идут хорошо! Вопрос в том, что мы все еще не добились поставленной цели!

Глядя, так сказать, в зеркало заднего вида, могу сказать, что нет причин сожалеть по поводу ни одного большого шага. В последние годы почти все мы делали правильно. И это касается не только экономики. Об этом говорит и тот факт, что наш уровень жизни растет быстрее, чем в других странах, у которых судьба складывалась так же, как у нас.

Но сегодня мы смотрим не в зеркало, а, приложив бинокль к глазам, всматриваемся в будущее, на пять-десять лет вперед. Чтобы через 15 лет сказать: ни одна европейская страна не развивалась так быстро, как Эстония. Это – наша цель. 

Почему Марина Кальюранд, один из самых блистательных министров иностранных дел Северных стран, не вступила в Партию реформ?

Она обязательно вступит.

Уверены?

Совершенно уверен.

То есть Кальюранд не пытаются нарочно представить как аполитичного популярного политика, которого в будущем году выдвинут кандидатом на пост президента? 

Я думаю, что Марина была бы очень хорошим президентом. Но она не единственный человек, который мог бы стать кандидатом. Уверен, что летом мы найдем хорошего кандидата на пост президента.

Совершенно очевидно, что следующий президент не может быть выбран без Партии реформ, и в наших рядах есть достойные кандидаты. Называют имя Сийма Калласса, что вполне естественно, Урмаса Паэта, что тоже логично. Вместе с тем, мы еще не обсуждали этот вопрос, президент не обязательно должен быть из Партии реформ, главное, чтобы человек был достойный.

Каким должен быть новый президент Эстонии? Уделять все внимание проблемам Эстонии или концентрироваться на международных вопросах?

Как глава правительства могу сказать, что благодаря тому, что наш президент поддерживает активные контакты на международном уровне, мне было намного проще налаживать отношения. Это выгодно для всей страны, и президент Тоомас Хендрик Ильвес очень силен в этом плане.

Этого же я жду от следующего президента. Голос Эстонии должен громко звучать во всем  мире.

Что вы скажете по поводу здоровья правительства? Каково сидеть за одним столом с социал-демократами, которые летом пытались вас предать и наладить отношения с центристами?

У правительства отменное здоровье, оно находится в отличной форме, как спортсмен-любитель! Причем форма только улучшается. Рабочая атмосфера – хорошая. Правительство находит разумные решения сложных и неудобных вопросов.

По некоторым вопросам требуется тесное общение – это стало для нас уроком. Разногласия, конечно, случаются, но к ним не следует относиться, как к раздорам. Различные мнения принимаются во внимание, на правительстве лежит единая ответственность – прийти к общему решению.