Первое декабря – Всемирный день борьбы со СПИДом. «С эпидемией этого заболевания можно бороться, лишь играя на опережение», – считает руководитель отдела снижения ущерба общества поддержки ВИЧ-позитивных Нелли Каликова.
В 2000 году в Эстонии вспыхнула настоящая эпидемия ВИЧ-инфекции. Специалисты ждали, что она попадет в нашу страну из соседних Балтийских республик, но беда пришла откуда не ждали: из Петербурга, где в 1999 году была вспышка инфекции. Она перекинулась на наркозависимых, прежде всего, Нарвы. «Мы тогда проводили масштабную разъяснительную работу, и это дало плоды: количество ВИЧ-позитивных стало снижаться, – говорит Каликова. – Однако уровень заболеваемости долгое время практически стоит на месте. И это опасно. Прежде всего тем, что раньше среди ВИЧ-позитивных было 90 процентов наркозависимых, а теперь их уже меньше половины – около 40 процентов. Остальные же заразились половым путем, поскольку отставала просветительская работа среди молодежи».
Печальное лидерство в Европе
Министерство образования долго игнорировало эту проблему, говоря, что будет создаваться новая программа, в которую и включат все информационные материалы по ВИЧ, наркомании и половому просвещению. Это тянулось десять лет. За это время молодые люди не получали информации о распространении ВИЧ-инфекции. В Эстонии вообще все любят списывать с Финляндии, но в данном случае почему-то не перенимают отличных финских программ по профилактике СПИДа. И вот результат. Сейчас опять же не проводятся мониторинги ВИЧ-инфицированных – кто эти люди, каков их жизненный уклад, как они заразились. Без выявления причин путей распространения инфекции работать в правильном направлении невозможно.
«Сейчас мы ежегодно получаем почти 300 новых ВИЧ-позитивных. То есть практически каждый день – один новый пациент. Это в восемь раз больше, чем в Финляндии – из расчета на 100 тысяч населения, – и в шесть раз больше, чем в среднем по Европе», – рассказывает Нелли Каликова.
Прорыв в лечении
Анти-СПИД организация при ООН (UNAIDS) разрабатывает новую тактику борьбы с инфекцией. Сейчас, например, выдвинута цель: 90-90-90. Это значит: 90 процентов людей, имеющих ВИЧ, должны знать об этом, 90 процентов ВИЧ-позитивных должны дойти до врача и начать лечение, и у 90 процентов пациентов в результате лечения уровень вируса в крови должен быть снижен до такого состояния, когда лабораторные методы его уже не фиксируют. Он, конечно, где-то еще таится, но даже лаборатория его не обнаруживает. Это то, к чему нам нужно прийти.
Эта организация также выдвинула новый подход к лечению ВИЧ-инфекции. Когда человеку ставят такой диагноз, то определяют, насколько поврежден иммунитет. Раньше, если иммунитет не был поврежден, человек жил, соблюдая рекомендации врачей, но лекарственных препаратов не получал до тех пор, пока врачи не устанавливали повреждение иммунитета. Сейчас тактика другая: лечение начинается, как только поставлен диагноз ВИЧ, даже если иммунитет еще не затронут. «Это большой шаг вперед, – говорит Каликова. – Есть ряд работ, доказывающих, что если человек с ВИЧ-инфекцией сразу начинает лечение и ведет здоровый образ жизни, то он проживет столько же, сколько неинфицированный. А порой и больше, потому что такой диагноз – сильнейший стресс для человека, заставляющий пересмотреть свое отношение к жизни. Человек бросает все дурные привычки, что положительно сказывается на общем состоянии его здоровья».
Такое лечение доступно и у нас: все лекарства есть. Они год от года все улучшаются, имеют все меньше побочных действий. Если когда-то такой пациент должен был съедать пригоршню таблеток в день, то сейчас фармацевтические фирмы объединяют несколько препаратов в одной таблетке и человек должен принимать, скажем, уже не восемь таблеток, а всего две. Это удобнее.
Зачем лечить наркоманов?
Всё это – путь к избавлению от эпидемии СПИДа. Но… У нас по статистике 9300 ВИЧ-позитивных. Из них менее половины находится под наблюдением врачей. А где остальные? Остальные – это колющиеся наркоманы, которые бегают по улице и воруют что могут, зарабатывая на очередную дозу. Им не до забот о здоровье. «Многие комментаторы в Интернете говорят: пусть себе умирают, они сами выбрали такой путь! – рассказывает Каликова. – Но если бы все было так просто! До того, как они умрут, они нанесут огромный ущерб обществу. Сколько они всего украдут, скольких успеют заразить… В конце концов, они достигают стадии, когда у них – чаще, чем у обычных людей – возникает туберкулез. А это такая болезнь, которая легко распространяется. Плюнул наркоман на пол в трамвае, слюна высохла, и с пылью поднялась в наши дыхательные пути. Так что наркоманы с диагнозом ВИЧ – слишком дорогое удовольствие для общества».
Можно ли что-то сделать? Самое перспективное, по мнению специалистов, работать с ВИЧ-позитивными наркоманами, проходящими метадоновое лечение. В этом случае наркоманам выдают легальный наркотик метадон, избавляя их от необходимости воровать и колоться. У нас метадон получают ежемесячно от 150 до 200 наркоманов, половина из которых ВИЧ-позитивные. При этом они находятся под контролем инфекциониста, который наблюдает, когда диагноз уже поставлен, ходил ли человек к врачу, назначено ли лечение ВИЧ-инфекции. Если есть подозрение на туберкулез, человека сразу отправляют лечиться. Если же кто-то систематически не выполняет предписаний и не обращается за лечением ВИЧ-инфекции, то метадон ему могут не выдать: это такой способ воздействия. Но на метадоне в нашей стране находится меньше 1000 человек из 6-7 тысяч наркозависимых в Эстонии. По расчетам, это 10-15 процентов от тех, кто должен был бы его получать. А для того, чтобы снизить преступность и уровень заболеваемости ВИЧ, охват должен достигать не менее 35-40 процентов, то есть как минимум в четыре раза больше, чем сейчас.
Метадоновая программа недорога. Один день пациента на метадоновом лечении стоит два-три евро для общества, в то время как его пребывание на улице – минимум 100-150 евро, которые он ежедневно отдает за наркотик, сбывая по дешевке краденое. Но это трудно донести до политиков: деньги на метадоновую программу – реальные расходы из бюджета. А ущерб для общества от наркоманов политикам кажется чем-то виртуальным. Поэтому вряд ли охват метадоновой программой в Эстонии увеличится настолько, чтобы взять распространение ВИЧ под контроль или хотя бы приблизиться к цели. Сейчас наши реальные достижения – всего лишь 30-30-30.
Тест должен пройти каждый
Что люди уже понимают, так это пользу тотального тестирования. Во-первых, тест этот очень дешевый и быстрый. Если раньше человек трясся от страха, ожидая результатов анализа внутривенной крови в лучшем случае три дня, а то и две недели, то сейчас анализ крови из пальца занимает три минуты. Достоверность теста очень велика – более 95 процентов.
Кому не нужно делать тест? Тем, кто полностью воздерживается от секса и не пользуется чужими шприцами. Если же был незащищенный секс или человек сменил несколько половых партнеров, то риск заражения есть. И даже если есть постоянный партнер, неизвестно, насколько он сохраняет верность своей половине. Вирус обнаруживают и у тех, кто вроде бы «ни сном, ни духом» – у женщин зрелого возраста после пятидесяти лет, которые когда-то имели случайных кавалеров. Причем диагноз был поставлен тогда, когда проявились уже признаки СПИДа, а лечение в этом случае уже не столь эффективно.
Заразиться можно лишь через общий шприц у колющихся наркоманов, либо через незащищенные сексуальные контакты, либо ребенку - от инфицированной матери. Все остальные варианты, которые порой приводятся в прессе, – весьма маловероятны.