В условиях, когда привилегированное большинство не желает принимать местных русских за своих, бить себя в грудь и говорить «нет, мы все-таки эстонцы» очень странно, считает журналист Николай Караев.
Николай Караев: хоть эстонцем назови, только не дискриминируй
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Впрошлом номере «Postimees на русском языке» опубликовано интервью с Марией Бароновой, «в прошлом менеджером по продажам с хорошей зарплатой и путинисткой, а теперь инакомыслящей российской правозащитницей. В числе прочего «женщина с Болотной» сказала следующее:
«И в Эстонии часть людей считает, что они русские. Но это не так, по крайней мере, с точки зрения москвича… Здесь я вижу много людей, которые являются этническими славянами, а по культуре – эстонцы. Они этого не понимают. Это странно. Я вижу людей, которые говорят, что они русские, и Путин – их президент. Послушайте, они же эстонцы. Жили четверть века в этой стране и не переезжали в Россию. Спрашиваю, почему. Объясняют, что им нравится жить в ЕС и Эстонии».
Это, на мой взгляд, очень интересный момент. Причем не в одном, а сразу в трех аспектах. Как говорил один персонаж Евгения Петросяна, «тута многие спотыкаются».
Мы и они с любой стороны
Аспект № 1: традиции самоидентификации, а также идентификации ближнего. Любой житель Эстонии знает, что эстонцев и русских различают тут по родному языку. Это и традиция СССР, когда мы все были советские люди, но никто не забывал, русский ты, эстонец или кто другой. Вместе с тем, как я понимаю, это традиция и собственно Эстонии, где до 1940 года тоже никто не забывал, кто тут эстонец, а кто немец или русский. Эстонская Республика образца 1930-х была весьма чувствительна к таким вещам на уровне практически госполитики – вспомним такой занимательный эпизод, как кампания за эстонизацию имен.
Поскольку мы по-прежнему поляризованы по национальному признаку, просвета тут не предвидится. Причин поляризации множество. Тут и Партия реформ, грамотно спровоцировавшая «бронзовую ночь» в целях отобрать у IRL националистически настроенного эстоноязычного избирателя. И российское ТВ, которое, как я вижу, пропагандирует Русский мир, национальный по сути, в основном для рейтингов – и даже не столько рейтингов российских политиков, сколько ради привлечения рекламы; бизнес, ничего личного. И эстонские СМИ, которые дают слово националистам слишком часто, поскольку у нас ведь демократия, гласность, свобода слова – и еще эстоноязычный читатель с удовольствием такое читает, ведь общество уже поляризовано. В капиталистических условиях, когда в основе бизнес-процессов лежит выгода, национализм распространяется по спирали, подстегивая сам себя.
Иными словами, у нас на этот счет есть внутреннее молчаливое согласие. Подавляющее большинство как русских, так и эстонцев согласны с тем, что мы делимся на русских и эстонцев, ну или, как пишут по ту сторону баррикад, на eestlased ja muulased, эстонцев и инородцев.
Оттого любые попытки привить другую (само)идентификацию а-ля «мы все эстонцы, потому что живем в Эстонии» наталкиваются на стенку. И еще потому, конечно, что когда такую самоидентификацию пытаются вводить люди типа Метлева, из их извилистых размышлизмов ясно, что на самом деле они не пытаются объединить людей, разбитых баррикадами на два лагеря. Куда чаще речь идет об ассимиляции. Как ни жаль, проповеди мира и согласия на этой войне не слышно.
Натянуть сову на глобус
Между тем Мария Баронова апеллирует к западному пониманию вещей. Ситуация в странах Запада очень разнится на всех уровнях, но, действительно, чаще всего nationality, национальность, понимается как citizenship, гражданство. В западных терминах, в англоязычном пространстве я, конечно, Estonian.
Тут дело еще и чисто лингвистическое: в английском языке в принципе нет средств, чтобы различить, скажем, русского и россиянина, ну или eestlane ja eestimaalane, то бишь [этнического] эстонца и жителя Эстонии, подразумевается – неэстонца. Опять же, любой русский из Эстонии, пытавшийся объяснить западному человеку или россиянину поколения Бароновой свою самоидентификацию, с этим сталкивался. Помню свой диалог с юной россиянкой:
– Ты откуда?
– Я из Эстонии, из Таллинна.
– Ты очень хорошо говоришь по-русски!
– Я русский.
– А когда ты приехал в Эстонию?
– Я не приезжал, я в Таллинне родился.
– Так ты эстонец?
На колу мочало, начинай сначала. С западными людьми в ход идут обороты типа Russian Estonian или Estonian Russian, окончательно всех запутывающие. Приходится объяснять подробно и с азов.
Потому что, и это главное, на Западе язык может и не быть определяющим фактором: ирландцы почти все говорят по-английски, что ничуть не мешает им обособляться от англичан. То же с «корнями»: слово «француз» определяет всех законных жителей Франции любых национальностей и цветов кожи, что для Эстонии невозможно. И так далее.
В этом смысле Мария Баронова пытается наложить западную модель на нашу, то есть натянуть сову на глобус. Сова закономерно не натягивается. Сюрприз!
Ролевая игра в национализм
Аспект № 2. Я это уже сказал, но повторить будет нелишне – это и есть корень всех бед: подавляющее большинство участников нашей ролевой игры в национальность согласны с правилами этой игры. Ясно, что в условиях, когда и «свои», и «чужие» соглашаются играть по общим правилам, изменить что-либо очень сложно.
Такова, кроме прочего, особенность националистического мировоззрения: националисты, будучи детьми разных народов, мало чем отличаются в отношении к своей и чужой национальности.
В эстонском инфопространстве в эту занимательную игру играют все: эстонцы, русские, эстонские СМИ, местные русские СМИ, российские СМИ, эстонские политики, российские политики. Все делают это по своим причинам и из-за своей пользы-выгоды. И как бы мне ни была противна мотивация некоторых из перечисленных игроков, я не могу считать эту ситуацию противоестественной по очень простой причине.
Не секрет, что эстонская сторона обладает в Эстонии более высоким статусом. Конституция однозначно провозглашает нашу страну инкубатором эстонского народа, эстонской культуры и эстонского языка. На националистические высказывания в СМИ реагируют мало, а молчание – знак согласия. Множество русских, которые, как и эстонцы, здесь родились и выросли, не получили гражданство автоматом. По статистике у русского куда больше шансов получить меньшую, чем у коллеги-эстонца, зарплату. Количество неэстонцев в органах власти ничтожно. Политики беспрепятственно используют негативный образ русских, чтобы получить симпатии эстонских избирателей.
Козе понятно, что в этих условиях бить себя в грудь и говорить «нет, мы все-таки эстонцы» очень и очень странно.
Разные сорта населения
Должен признаться, что мне лично вопрос самоидентификации абсолютно по барабану. Я сознательный космополит с родным русским языком, живущий на стыке множества так называемых культур, и кем меня считают окружающие, мне все равно. Особенно если это не очень умные окружающие. Я, само собой, никогда не забуду, как в Фейсбуке историк Лаури Вахтре, певший традиционную для националистов песню «это моя страна», на мое замечание «это не только ваша страна, это еще и моя страна» в высшей степени иронично отозвался: «Ah soo?» Да, именно и только soo. Замечу, что разговор велся на эстонском – я, естественно, уважаю даже такого собеседника. Так вот: не забуду – но и выводов по эстонскому народу на основании Лаури Вахтре делать не собираюсь.
В общем, мне все равно: хоть горшком назови. Но вот когда тебя не только нарекают горшком, но при этом еще и сажают в печь, начинается совсем другая история. Утрируя: глупо требовать от немецкого еврея образца 1937 года, чтобы он провозглашал себя в первую очередь немцем. Его самоидентификация не зависит от него самого, причем эта «внешняя» идентификация негативна – он заведомо хуже. Примерно так и с русскими в Эстонии.
Два последних примера навязанной идентификации:
– интервью нашего президента немецкой газете, в котором Ильвес противопоставил эстонцев и русских, выставив последних в негативном свете: «Что в действительности поляризует эстонское общество, так это мнения относительно гомосексуализма и иммигрантов. В этом отношении этнические эстонцы гораздо более либеральны, чем этнические русские»;
– понедельничный номер газеты Eesti Päevaleht вышел с отдельным рейтингом «влиятельных русских» и напрочь лицемерным объяснением: мол, национальность не влияет на возможности стать влиятельным. Если она не влияет, если все мы – эстонцы, зачем русским отдельный рейтинг? О’кей, я понимаю, когда община сама прославляет «своих», но тут идея попахивает сегрегацией – как раздельные входы в автобус для разных сортов населения.
Ну и аспект № 3: Мария Баронова, к сожалению, пытается делать то же самое, что делали нелюбимые ею колонизаторы и делают противные ей идеологи Русского мира, – навязать незнакомым людям из другой страны некую идентичность, которая ей, Бароновой, кажется правильной.
Нет разницы – твердить «нет, вы русские», как это делает российское ТВ, или «нет, вы эстонцы», как это делает ныне инакомыслящая экс-путинистка.
Уважаемая Мария, вы самих людей спрашивать не пробовали? А разбираться в ситуации? Если нет – лучше, я считаю, промолчать.