Синдром большого брата

Вячеслав Иванов. Фото: Repro

В силу своих размеров, а также благодаря высокой степени компьютеризации практически всех социальных сегментов, Эстония представляет собой идеальный полигон для испытаний и дальнейшего внедрения модели общества тотального контроля.

Когда в августе некоторые республиканские СМИ опубликовали сообщение о том, что государственное предприятие Eesti Loto будет обязано устанавливать личности игроков в лотерею, абсолютное большинство потребителей информации не обратили на это внимания. Тем более что сообщение это сопровождалось оговоркой: «не раньше 1 января 2016 года». Не раньше, а может, и позже, а может, и вообще… Словом, как-то туманно, расплывчато: то ли будет, то ли нет.

Азартен? Представься!

Однако появившаяся в конце ноября информация уже не оставляет никаких сомнений: с 1 января новшество будет внедрено в жизнь. Правда, при этом инициаторы изменений, вносимых в Закон об азартных играх, сочли необходимым смягчить некоторые формулировки. Так, вместо слов «обязанность устанавливать личности игроков» теперь говорится, что «организатор лотереи должен обеспечить игроку в классическую лотерею возможность занести себя в список лиц, которые хотят ограничить себе доступ к такого рода азартным играм». С лукавой оговоркой: «Изменение не касается быстрых лотерей».

Хотя всякий более-менее грамотный психолог или нарколог скажет вам, что человек, страдающий любой формой зависимости, ориентирован как раз на быстрый результат. Для абсолютного большинства таких игроков процедура заполнения карточки цифрами в их определенной комбинации, ее отсылки и достаточного длительного ожидания итогов розыгрыша (которые еще надо знать, где искать) сама по себе является скорее отталкивающим фактором.

Иными словами, если нововведение имеет под собой гуманистическую основу и направлено на то, чтобы помочь игрозависимым людям избежать соблазна, то ограничивать следует как раз участие в «быстрых лотереях».

Что в имени тебе моем?

Катастрофический наплыв нелегальных мигрантов в Европу... Террористические акты в Париже… Гибель в небе над Египтом российского пассажирского лайнера… Сбитый турецкими военными, российский же, бомбардировщик Су-24… На фоне этих и других трагических событий мирового масштаба проверка документов у участников лотерей на статус серьезной проблемы не тянет. Может, на это и делается расчет? Общественное мнение отвлечено глобальными угрозами – кто в этот момент обратит внимание на какие-то там коррективы в деле купли-продажи лотерейных билетов?!

Вообще все это выглядит в высшей степени малопонятно. «Чтобы купить билет числовой лотереи Eesti Loto (Viking Lotto, Eurojackpot, Bingo Loto, Keno Loto), – говорится в сообщении, – нужно будет предъявить продавцу удостоверяющий личность документ. Личный код будут вводить в лото-терминал, чтобы проверить, нет ли его в списке Налогово-таможенного департамента, в который игроманы могут внести себя в целях самоограничения доступа к азартным играм».

То есть игроман может внести себя в эти списки, а может и не внести. Но, независимо от этого, любой покупатель лотерейного билета (неважно, является ли он вообще игроманом) будет подвергаться проверке… А на предмет чего? Для составления списков потенциальных игроманов? Ведь в принципе всякий человек, участвующий в лотерее и рассчитывающий таким образом на быстрое нетрудовое обогащение, по «большому счету» может быть причислен к любителям легкой наживы, подверженным социально опасному азарту. Возьмем его на заметку!..

Анонимно, но с адресом

Настораживает растущий интерес государства к наклонностям и предпочтениям своих подданных. Наверняка у каждого из нас, если порыться в памяти, сыщется пара-тройка случаев, когда нас либо просили предъявить документ в самом неожиданном месте или в неожиданной ситуации, либо задавали не относящиеся к делу вопросы о наших увлечениях и симпатиях.

Не так давно, к примеру, нас на дому посетила симпатичная дама, проводившая опрос по заданию одной социологической фирмы. Среди вопросов анкеты были, например, и такие: «Какие телевизионные программы вы смотрите чаще?», и предлагался, «на выбор», перечень каналов – эстонских, российских и транснациональных. Анонимность ответов гарантировалась.

Документов у меня дама, действительно, не проверяла. Но что, скажите мне, может помешать этой даме (или тем, чье поручение она исполняла), зная мой адрес, по которому проводился опрос, установить через регистр народонаселения и мое имя, и прочие анкетные данные? Оруэлловский Большой брат хочет знать, какие передачи я смотрю…

Лудомания как повод

Было бы еще понятно, если бы игромания служила признаком потенциальной предрасположенности человека к, скажем, совершению терактов. Но в таком случае тотальной проверке следовало бы подвергать всех, кто испытывает ту или  иную зависимость. Однако этого ведь не происходит. Например, при покупке алкоголя никто не спрашивает документ с целью удостовериться, не алкоголик ли вы.

Требование предъявить паспорт или ID-карту, если у продавца возникают сомнения в возрасте покупателя, не в счет (да и такие эпизоды настолько редки, что говорить о них всерьез не стоит). А ведь алкоголизм, уж всяко, не менее опасен, чем лудомания. Да, пока в природе не существует добровольно-ограничительного списка алкоголиков. Так, может быть, имеет смысл создать его и повести дело к тому, чтобы обязать продавцов веселящей жидкости «обеспечить потребителям алкоголя возможность занести себя в список лиц, которые хотят ограничить себе доступ к такого рода продукции»? Если уж взялись за этот гуж, то давайте будем последовательными.

Пока что борцы за права человека и за соблюдение конституционных норм не проявили озабоченности по поводу складывающейся ситуации. Может быть, и не проявят. Хотя, на мой взгляд, нарушением конституции здесь попахивает явно. Сразу оговорюсь: сам я участвую в лотереях примерно один раз в пять-семь лет, да и то если продавец предложит мне билетик моментальной лотереи в качестве бонуса на автозаправке. Так что прямой заинтересованности в отмене проверки документов на этом рынке у меня нет. Но когда при покупке мыла или туалетной бумаги с меня потребуют заполнить анкету о моей религиозной принадлежности, или когда при посещении театра я должен буду документально подтвердить наличие гражданства Эстонской Республики, то о соблюдении прав человека говорить будет уже поздно.