Эстонский шахматист Пауль Керес так и не стал чемпионом мира, но любовь к своей родине и преданность любимому делу возвели его в ранг национального героя и сделали мировой легендой.
Пауль Керес. Человек с большой буквы
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Ровно сто лет тому назад, спасаясь от Первой мировой войны, из Пярну в Нарву перебралась семья портного Пеэтера Кереса. А 7 января 1916 года там родился его сын Пауль. Вскоре семья Кересов вернулась домой в Пярну, а спустя 15 лет пярнуский мальчик стал гордостью всей Эстонии.
Лошадью ходи, век воли не видать!
Пауль с детства полюбил шахматы, и порой в семье дело доходило до скандала, так как его мать не могла смириться с тем, что мальчик все свободное время проводит за игрой. Но игра стала делом его жизни, и ради нее он шел на невероятные жертвы. Кересу не повезло со временем: пик его формы пришелся на 40-50-е годы прошлого века, когда человеческая жизнь фактически ничего не стоила. В годы великих потрясений, в жерновах войны и репрессий, он смог сохранить не только свою жизнь и жизнь своих близких, но и отстоять честь и достоинство, завоевать уважение и признание всех без исключения чемпионов того времени. И это стало его главной победой.
История о том, как мальчик Пауль стал шахматистом, стала легендой. Четырехлетний ребенок часто наблюдал, как его отец играл в шахматы, и однажды не выдержал и сделал роковую подсказку.
В 1936 году неизвестный репортер опубликовал интервью, в котором отец Кереса рассказывал: «Я иногда поигрывал, да. А Пауль стоял рядом и смотрел. Так он ходы и выучил. Во время войны мы жили в Нарве. Там я часто играл с одним эстонцем из Америки. Он был довольно приличным игроком. Пауль все смотрел и однажды, когда я хотел сделать ход, он схватил меня за руку: „Папа, не ходи так! Смотри, ход конeм...” Видимо, он уже тогда был прав, так как противник рассердился на это замечание и рявкнул на моего сына: дескать, ты, мальчик, лезешь в чужую игру. Это и было первым шахматным достижением Пауля».
Сам Пауль Керес впоследствии подтвердил эту историю: «Этика шахматной игры не позволяет вмешиваться в чужие партии, но все же я не мог не заметить, что, по-моему, был очень хороший ход конем. Так оно и было, но результат для меня оказался весьма прискорбным. Гость рассердился на мое вмешательство и сбросил фигуры со стола. А меня удалили за неспортивное поведение».
«Чем старше я становлюсь, тем больше ценю пешки»
Эти слова принадлежат Паулю Кересу. Жизнь научила его внимательно относиться к мелочам и простому человеку. Прежде чем стать великим шахматистом, Керес успел набить шишек как в игре, так и в жизни. К середине 1930-х годов стало ясно, что в Эстонии появился шахматный гений, у которого есть шанс стать чемпионом мира. Титул шахматного короля в то время прочно удерживал Александр Алехин.
В 1938 году после победы на престижном турнире в Голландии Керес бросил вызов чемпиону. «Мои намерения вступить в единоборство с Алехиным с помощью организаторов АВРО-турнира не осуществились, – приводит слова Кереса Вальтер Хойер в своей книге о шахматисте. – В ответ на вызов, посланный чемпиону мира после турнира, он поставил, к сожалению, такие условия, которые я не мог выполнить, и переговоры были прерваны».
Шанс был упущен. Тогда же участник этого турнира гроссмейстер Савелий Тартаковер произнес пророческие слова: «Керес – безусловно, шахматный гений, но и раньше бывали настоящие гении (Макдоннелл, Цукерторт, Чигорин, Тарраш, Бронштейн), которым пришлось довольствоваться скромной ролью „блестящего второго”».
Начало 1940-х годов стало временем больших потрясений. Все эти годы Керес продолжал жить в Эстонии и заниматься любимым делом – играть на шахматных турнирах. В начале 1941 года он выступил в советском Ленинграде, а спустя год играл на турнирах в нацистской Германии. Летом 1943 года он поделил с Алехиным первое место на турнире в Зальцбурге. После этого уже сам чемпион мира предложил Кересу сыграть матч за шахматный трон, но и на этот раз поединок не состоялся.
В 1944 году война вернулась в Эстонию. Летом, когда советские войска подходили к Тарту и Таллинну, Керес играл на турнире в Швеции. Ему предлагали остаться и перевезти туда семью, но он вернулся в осажденный Таллинн. После смены власти на нем повисло обвинение в «сотрудничестве с врагом» даже несмотря на то, что никаких деклараций с политическим оттенком он не делал, только играл в шахматы. Тем не менее участие в турнирах в Германии было чревато самыми серьезными последствиями.
Например, лучший латвийский шахматист Владимир Петров был арестован в августе 1942 года всего лишь за несколько высказываний в адрес советских властей, получил срок – десять лет лагерей, и в следующем году умер от пневмонии. Керес попал под прессинг КГБ и оказался в тяжелейшей ситуации – без работы, без довольствия, без любимой игры.
Гроссмейстер Андрэ Лилиенталь вспоминал: «После войны мы приехали в Таллинн и зашли в шахматный клуб, а там Пауль Керес работает... уборщиком. Это за то, что он играл на немецких турнирах. Мы побежали к эстонским властям и кричим им: «Вы безумцы! Ваша гордость и светило мировой культуры протирает пыль на электрических лампочках...»
Почти два года семья Кереса бедствовала. И он был вынужден написать письмо на имя наркома Молотова с просьбой разрешить ему играть в турнирах. Судьбоносное решение принял первый секретарь КП Эстонии Николай Каротамм, которому пришло это письмо. После трехчасового разговора с Кересом он стал его преданным поклонником и защитником. Супруга Пауля Мария Керес в воспоминаниях отмечала: «Мы всем обязаны Каротамму».
Мечты принесены в жертву
Пауль Керес пошел на сделку с властью и в 1947 году продолжил свою шахматную карьеру, но от мечты стать чемпионом мира ему пришлось отказаться в пользу по-настоящему советского шахматиста Михаила Ботвинника.
После смерти Александра Алехина титул шахматного короля оказался вакантным, и в 1948 году было решено провести матч-турнир, победителем которого стал Ботвинник. Керес неожиданно для всех проиграл ему четыре партии и остался вторым. Спустя годы специалисты не устают обсуждать те проигранные партии. Многие гроссмейстеры считают, что Керес слил их специально – иначе Ботвинник не стал бы чемпионом мира. Без «сдачи Кереса» итоги турнира могли быть такими: 1. Керес – 14,5 очков; 2. Смыслов – 11; 3. Решевский – 10,5; 4. Ботвинник – 10; 5. Эйве – 4.
Но политика вмешалась в спорт, и это подтверждает чемпион мира Борис Спасский: «Если вспомнить, что в то время шло соперничество между Ботвинником и Кересом, то я бы прибегнул, говоря о них, к литературному сравнению. Керес был Гулливером среди лилипутов, он был истинным великаном. Ботвинник же был вождем этих лилипутов».
После матч-турнира на первенство мира Керес участвовал в пяти турнирах претендентов, в огромном числе международных турниров, из которых около 30 выиграл. Три раза он завоевывал звание чемпиона СССР, четыре раза был вторым в турнирах претендентов на мировой шахматный трон. Но на матч за титул чемпиона так и не вышел.
В 1952 году он был капитаном сборной Советского Союза на 9-й Всемирной шахматной Олимпиаде в Хельсинки. Команда СССР дебютировала и сразу же одержала убедительную победу. В последующие 40 лет сборная СССР лишь однажды уступила звание чемпиона. На семи победных олимпиадах Керес был душой команды.
Чемпионы о Кересе
«Пауль Петрович был замечательным капитаном команды, – вспоминает чемпион мира Анатолий Карпов. – На шахматных Олимпиадах, где кипят страсти как внутри команды, так и за ее пределами, Керес был спокоен и уравновешен, каким и должен быть настоящий капитан. Возможно, благодаря этим качествам он снискал уважение всех шахматистов, кому приходилось с ним сталкиваться».
«Я храню самые светлые воспоминания о Кересе, с которым был дружен, – продолжает Спасский. – Он относился ко мне по-отечески нежно, добро. Помогал мне, сочувствовал... Пауль Керес – один из тех, кто наиболее успешно играл против чемпионов мира. По количеству побед над королями эстонец занимает второе место после Корчного».
«Я не хотел компрометировать Кереса и отказался от его поддержки, – говорит Виктор Корчной, участник финальных матчей за чемпионскую корону. – В 1974 году перед финальным матчем претендентов с Карповым он предложил мне свою помощь. Я был уже диссидентом, и любая помощь мне была бы расценена как предательство родины. Но Керес, видя мое тяжелое положение, не испугался и протянул мне руку. Он был едва ли не единственным на тот момент посредником, который устроил бы и меня, и Карпова».
«О Кересе то и дело говорят „вечно второй, извечно второй”! – возмущается Борис Спасский. – Да никогда он „вторым” не был. Он занимал свое достойнейшее место. Не только в шахматах, но и в общечеловеческом, моральном смысле. Он был очень мудрым, чутким человеком. Он ко всем относился уважительно, внимательно, но в то же время обладал тонким чувством юмора. Это был человек с большой буквы».