Греческая трагедия Турции

, политолог
Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Турция. Иллюстративное фото.
Турция. Иллюстративное фото. Фото: AFP/SCANPIX

Еще недавно Турция выглядела оазисом стабильности на границе турбулентного Ближнего Востока и Европы, и казалось, что перед страной открываются во многих смыслах значительно лучшие перспективы, чем, например, перед соседней Грецией. 

В 2010 году президент США Барак Обама назвал Турцию «большой исламской демократией», страну постоянно ставили в пример другим исламским странам как образец действующего современного и демократического общества. С ведущими мировыми державами и соседями у Турции складывались хорошие или, по крайней мере, нейтральные отношения.

Враг моего врага?

Однако за последние полгода в стране все больше ухудшается как экономическая, так и внутри- и внешнеполитическая ситуация, общественный климат в целом становится все более напряженным. При этом сомнительные шаги, предпринимаемые в какой-то одной сфере, почти автоматически влекут за собой провалы в других сферах, что, в свою очередь, вновь оборачивается неверными решениями.

Словом, складывается впечатление, что под руководством президента Реджепа Тайипа Эрдогана Турция катится по спирали вниз, и выхода уже нет. А, может, никогда и не было.

Во-первых, конечно, курды. Еще минувшим летом была надежда на то, что продолжающаяся десятилетия гражданская война между Анкарой и курдами может закончиться приемлемым для обеих сторон решением. Но этого не случилось. Трудно сказать, кто в этом виноват: обе стороны слишком легко хватались за оружие вместо того, чтобы искать непростые мирные компромиссные решения.

С одной стороны, понятно, что курды добиваются собственной государственности или хотя бы широкой автономии. Это крупнейший в мире народ, не имеющий, но добивающийся своей государственности. Численность курдов составляет около 30 млн человек, по разным оценкам, в Турции их проживает 11-18 млн, кроме того, 7 млн курдов живет в Иране, 6,5 млн – в Ираке и 3,5 млн – в Сирии.

Они расселены по довольно компактной территории, в Ираке и Сирии курдские регионы являются де-факто независимыми и во многих смыслах преуспевающими государствами. Курды, по сути, являются единственной силой, способной оказать серьезное сопротивление ИГИЛ, и с их стремлением к независимости представляют собой неизбежную проблему Турции, оказывающую негативное влияние на внутреннюю и внешнюю политику страны.

Анкара волей-неволей вынуждена вмешиваться в происходящее в Ираке и Сирии, поскольку живущие в этих странах курды сотрудничают со своими сородичами в Турции и поощряют их попытки обрести независимость. Это, конечно, не единственная причина, по которой Турция вмешивается в происходящее в соседних странах, но из-за этого Анкара при всем желании не может оставаться нейтральной.

Поскольку иракские и сирийские курды воюют с ИГИЛ, Турция занимает по отношению к нему амбивалентную позицию. С одной стороны, Анкара – в значительной степени из-за международного давления – осуждает преступления исламских радикалов, с другой – не демонстрирует особого рвения реально бороться с террористическими группировками. Есть основания полагать, что Анкара скрытно поддерживает ИГИЛ: так, например, нефть террористы экспортируют в основном через территорию Турции, пополнение рядов ИГИЛ тоже происходит через ее границы. Совершенно очевидно, что Анкара делает далеко не все, что в ее силах, чтобы остановить терроризм.

И не друг, и не враг, а так

Острыми или, по крайней мере, проблематичными являются и отношения Турции с большинством региональных и мировых держав. На протяжении всей истории непросто складывались отношения с Ираном, и до крайности обострились из-за поддержки Тегераном правительства Башара Асада. То же самое можно сказать и об отношениях с Россией, серьезно осложнившихся после того, как Турция сбила российский военный самолет, а Москва ввела ответные экономические санкции. Поговаривают даже о возможной войне между Россией и Турцией. Конечно, это маловероятно, но улучшения отношений в ближайшее время не предвидится.

Отношения с Израилем, одной из самых влиятельных стран региона, традиционно складывавшиеся неплохо, даже союзнически, стали ухудшаться с 2010 года, когда в ходе операции израильского спецназа против судов, следовавших в направлении сектора Газа, погибли десять турецких граждан. И хотя в последнее время отношения с Тель-Авивом несколько потеплели, о прежних близких связях речи не идет. Далеко не безоблачны и отношения с Пекином, который (очевидно, не без оснований) подозревает Анкару в поддержке уйгурских сепаратистов.

Взаимоотношения Турции с суннитскими арабскими странами сами по себе достаточно хорошие, однако последние все-таки подозревают Турцию в наличие неоосманских амбиций, в стремлении доминировать на всем Ближнем Востоке. И опять-таки не совсем безосновательно. 

Остаются традиционные союзники Турции – западные державы. Но и здесь дела обстоят не самым благополучным образом. Во-первых, улучшение взаимоотношений между США и Ираном породило недоверие со стороны Анкары. Во-вторых, от Турции ожидают более эффективных действий в борьбе против ИГИЛ. По всей вероятности, из-за совершенных ИГИЛ терактов политика Анкары в отношении этой группировки станет более решительной, однако никаких фундаментальных изменений это, видимо, не принесет.

Кроме того, репутацию правительства Эрдогана в глазах Запада существенно портит нарастание репрессивного характера его политики в отношении курдов и других меньшинств. На минувшей неделе более тысячи турецких интеллектуалов поставили свои подписи под петицией, содержащей острую критику в адрес проводимой правительством политики. Эрдоган отреагировал на это репрессиями, которые, разумеется, встретили резкое осуждение на международном уровне.

Турция уже перестала быть для Запада послушным дитятей, «великой исламской демократией»: аналитики, скорее, предупреждают о том, что страна стремительно скатывается к автократии и даже к диктатуре. В свою очередь, это означает, что Турция дистанцируется от западных стран и перспективы ее вступления в ЕС по-прежнему туманны.

Широкий шаг под треск штанов

Экономическое положение страны тоже тревожно. И долгосрочные трудности, и введенные Россией санкции (потери – не менее 10 млрд евро в год), и негативные для туристической отрасли последствия терактов будут способствовать дальнейшему усугублению ситуации, хотя перспективы всей мировой экономики в целом тоже незавидны.

Короче говоря, ситуация в Турции ухудшилась почти по всем направлениям, и улучшений ожидать не приходится. 

Причиной этого явились сомнительные приоритеты, определяющие деятельность турецких властей. Беда отнюдь не в отдельных ошибочных шагах: в каком-то смысле Турция уподобилась герою античной трагедии, ошибочные шаги которого предопределяются самим характером этого персонажа и его роком, а для того чтобы руководствоваться иными приоритетами, ему следует стать кем-то другим. Разумеется, ситуация еще не настолько фатальна, однако определенное сходство налицо.

Глубочайшей проблемой Турции является то обстоятельство, что после крушения в результате Первой мировой войны Османской империи страна так и не сумела создать свою убедительную идентичность ни в глазах собственного народа, ни с точки зрения других. Хотя под руководством Мустафы Кемаля (Ататюрка) на руинах Османской империи вроде бы и было создано современное светское национальное турецкое государство, однако именно вроде бы. В более глубинном плане общество Турции расколото, и само не ведает, к чему оно примыкает и кем является.

«Проблемы» армянского и греческого меньшинств были решены турками насильственным образом, с курдами так не вышло и до сих пор не выходит. Теоретически можно было бы подумать о предоставлении курдам широкой автономии, с которой они, возможно, даже и согласились бы, однако подобное неприемлемо с точки зрения турецких националистов. Вдобавок ко всему проблема курдов гораздо серьезнее, и ее решение предполагает наличие международного соглашения, которого пока не предвидится.

Во-вторых, функционирование светского турецкого государства затруднено из-за сильного влияния в обществе консервативного ислама. Президент Эрдоган попытался соединить ислам и светское государство, однако результаты его усилий оказались не самыми положительными.

Никуда не исчезли ни пантюркизм, ни амбиции османских времен. В Турции имеется немалое количество тех, кто с удовольствием готов воспринимать свою страну в качестве ведущей державы, возглавляющей все тюркские народы и страны, или же как лидера всего исламского мира. Ни одну, ни другую роль современная Турция играть не способна, однако решительный отказ от подобных мечтаний тоже представляется проблематичным. Остается лишь путь нелегких решений в условиях исключительно сложной международной ситуации.   

Комментарии
Copy
Наверх