Остаться в живых

В 2005 году Елену прооперировали в Северо-Эстонской региональной больнице, восемь лет спустя произошел рецидив. Фото: Пеэтер Ланговитс

Елена выглядит здоровой и полной сил. Ни за что не подумаешь, что эта моложавая женщина на протяжении многих лет борется с неизлечимой болезнью.

Диагноз рак ей поставили десять лет назад. Тогда же была проведена операция, казалось – успешно. В 2013-м опухоль вновь дала о себе знать. Врачи, несмотря на настоятельные требования пациентки провести все необходимые обследования и начать лечение, медлили. Когда же наконец сообщили диагноз, у женщины потемнело в глазах: рак груди в четвертой стадии с метастазами, случай запущенный и операции не подлежит.

Со смертью наперегонки

В Северо-Эстонской региональной больнице, где женщину оперировали в 2005 году, предложили курс химиотерапии, но на успех не надеялись. «Я спросила у врача, есть ли хоть какое-то средство, которое бы мне помогло, – вспоминает Елена. – Он только рукой махнул: „Запущенный случай...”»

В надежде услышать другой ответ женщина отправилась в Петербург. Пошла к одному врачу, ко второму, но везде ей говорили одно: увы, не сможем помочь. Последней надеждой стала поездка в Германию. Поначалу и там браться не хотели, но потом всё же рискнули. Потребовалось немало денег, но в итоге рост опухоли удалось приостановить.

«Мы продали мамину квартиру, потому что денег у нас не было, – рассказывает Елена. – Лечение заняло три с половиной месяца. Было 28 сеансов облучения, которые дали положительный результат». Это вселяло надежду. Елена вернулась в Эстонию, чтобы продолжить лечение, однако здесь ей пришлось столкнуться со множеством неудобств.

Собственно говоря, «неудобства» начались еще раньше – с того момента, когда врачи не сумели вовремя диагностировать рецидив. Когда женщина почувствовала первые признаки заболевания (сильная боль, зуд, температура 34,5-35,5, образование на груди, которое стало быстро расти), она немедленно обратилась в больницу. Врачам понадобилось «всего-навсего» четыре месяца, чтобы распознать болезнь. А ведь вполне возможно, что будь диагноз поставлен раньше, появление метастазов можно было бы предотвратить.

Растрата препарата

После возвращения из Германии возникли новые проблемы. Обследования в региональной больнице назначались раз в три-четыре месяца (по решению консилиума), причем каждую процедуру Елена, по ее словам, буквально вымаливала у врачей. Это не всегда удавалось – например, ей по-прежнему отказывают в томографии (ПЭТ) по истечении уже четырех месяцев, без которой нельзя увидеть динамику метастазов. По словам медиков, опухоль сейчас практически не меняется в размерах. Но ведь так же женщину успокаивали и когда ей не могли поставить диагноз. Где гарантия, что за тот просроченный в диагностике месяц-два, опухоль будет вести себя так, как этого ожидают медики?

У самой Елены возникло впечатление, что врачи не заинтересованы в ее лечении. «Почему нужно каждый раз добиваться обследования, которое мне положено? Почему меня игнорируют? – недоумевает она. – Я еще молодая, энергичная женщина, а меня каждый раз отправляют домой умирать».

В Германии Елене назначили дорогой гормональный препарат «Фазлодекс», одна упаковка которого стоит 760 евро. Лекарство необходимо вводить каждые 28 дней, задержка или недостаточное введение могут обернуться трагедией. В свой последний визит в больницу женщина получила лишь половину лекарства – остальная часть по вине медсестры была введена ей не в мышцу, а под кожу. В результате образовался инфильтрат, а лекарство так и не попало по назначению.

«Фазлодекс», как признают сами врачи, сдерживает болезнь Елены, от него сейчас зависит ее жизнь. Однако пациентке не был сделан новый укол, ее просто отправили домой. Заведующий онкологической и гематологической клиникой региональной больницы Вахур Валвере сообщил, что с медсестрой, допустившей ошибку, состоялся серьезный разговор. «Такие ситуации иногда происходят, и дело тут не в халатности или неопытности медсестры», – заверил он.

Врачи делают всё как надо

На вопрос о том, почему пациентка вынуждена по нескольку месяцев ждать обследования, старший врач-онколог Северо-Эстонской региональной больницы Рийна Кютнер ответила, что обследования не помогут предсказать возникновение метастазов, поэтому не стоит их слишком часто повторять. Она добавила, что и до, и после 2013 года пациентку наблюдали регулярно и делали ей все необходимые процедуры.

«Пациентам с запущенным раком груди делают обследования, чтобы контролировать динамику заболевания, как правило, через каждые четыре-шесть месяцев, в зависимости от количества и агрессивности метастазов, – поясняет Кютнер. – С самого начала опухоль у пациентки была неагрессивной, она подчиняется гормональному лечению, поэтому, в соответствии с решением консилиума, ей назначили „Фазлодекс“».

Отказ проводить ПЭТ врач объяснила опасностью облучения для организма больной, а ее жалобы – тяжелым психологическим состоянием. «Пациенты часто переносят разочарование из-за возвращения болезни на лечащего врача, – предложила Кютнер свою версию конфликта. – Мы пытаемся это понять, но успешное лечение все же предполагает доверие к врачу. Если это невозможно, пациент может поменять лечащего врача».

Но неужели запоздалый диагноз, очереди, из-за которых к специалисту не попасть по нескольку месяцев, и небрежно сделанные уколы существуют лишь в воображении раковых больных? Порой создается впечатление, что больница – всего лишь конвейер, и даже у попавшего в него небезнадежного больного не всегда есть шанс остаться в живых.