На этой неделе эстонские СМИ радовались Дню независимости и огорчались политическим речам, но и про русских забыть не могли.
Власть №4. Инородцы! Все на барьер эстонского недоверия! (11)
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Eesti Päevaleht ровно накануне 98-й годовщины ЭР озаботился «забытыми серыми паспортами», то есть серопаспортниками, которых у нас по-прежнему 90 тысяч (вдумаемся в эту чудовищную цифру). Газета пишет про 61-летнего Игоря Мазеева, родившегося в Эстонии, прекрасно владеющего литературным эстонским и знающего Конституцию назубок. В свое время Игорь дважды пытался подать заявление на гражданство, но в первый раз его отфутболили по неясным причинам, а во второй, когда заявление заполнил знакомый эстонец (чтобы уж наверняка), чиновник сказал, что в школе некоторые буквы учат писать по-другому. Игорь, разозлившись, на месте порвал заявление и взял серый паспорт. «В третий раз он себя одурачить не даст», – пишет репортер Отти Эйландт.
Русский вопрос, и нет ему конца
«Грустный пример, но подобное отношение должно бы уже остаться в прошлом, – кручинится редакция газеты. – В начале 1990-х еще могли быть эстонцы, считавшие про инородцев, что “земля должна гореть под ногами оккупантов”. Сегодня общество должно бы эти детские болезни излечить». EPL призывает власти убеждать хоть каких-то русских, некогда опустивших руки и обидевшихся на государство, вновь подать заявление на гражданство. При этом газета как-то забывает о том, что если и в 2016 году писать про «инородцев», инородцы рано или поздно задумаются, стоит ли им быть лояльными. Насильно ведь лоялен не будешь.
На портале Postimees политбеженец из России Андрей Кузичкин щедро окучивает «русский вопрос». Его мнение так и называется: «Русский вопрос и почему на него по-прежнему нет ответа». Оный вопрос, по Кузичкину, «возбуждает, раздражает, провоцирует и пугает» (кого?).
Автор выделяет три фактора, мешающих его, вопроса, окончательному решению: «Вялая интеграционная политика, собственное нежелание русских считать независимость Эстонии исторической неизбежностью и страстное желание Кремля сохранить русский вопрос в своем стратегическим политическом резерве». Читайте: русские в том числе и сами виноваты во многих своих бедах. Удобная позиция – особенно для того, кто пишет для эстонского читателя.
Кузичкин развивает мысль: «Культурная изоляция русских в Эстонии обусловлена еще и добровольным отказом считать эстонскую культуру равноценной» (видимо, русской). На чем именно базируется данное оскорбительное утверждение – на опросе знакомых Кузичкина? Если так, это многое говорит нам об этих знакомых, но, увы, совсем ничего о местных русских. Их автор склоняет так и эдак, создавая комфортную для эстонского националиста иллюзию. Один пример: «Если русские хотят сломить барьер эстонского недоверия, не нужно вопить в русскоязычных СМИ Эстонии лозунги “Крым наш! Путин наш президент! Да здравствует Нарвская республика!”» Это в каких таких СМИ, позвольте спросить? Не имеем ли мы дело со случаем так называемого вранья, а то и навета, клеветы и гнусных инсинуаций?
Вспоминает Андрей Кузичкин и несчастных нарвских таксистов, милостиво сообщая, что, да, в их случае уменьшить требования к языку возможно. Спасибо! Век не забудем, дорогой наш благодетель!
История, которая ни капли не соврет
Образец здравого подхода к проблеме русского образования – статья учителя истории Игоря Калакаускаса в Eesti Päevaleht. Калакаускас пишет о событиях эстонской истории, которые русским школьникам даются нелегко. «Никто не замалчивает, но и не афиширует тот факт, что Освободительная война не началась в феврале 1918 года, хотя должна была бы начаться именно тогда – ведь войска Германии прибыли в Таллинн уже на следующий день (после Дня независимости – Н.К.). Борьба за независимость началась, лишь когда Германия признала свое поражение в Первой мировой войне... Очень сложно объяснить толковому ученику, почему эстонцы в 1918 году фактически смирились с немецкой оккупацией». Любопытно, как объясняют это дело в эстонских школах?
Аналогично с 1939–1945 годами: «Еще можно как-то объяснить, почему удалось навязать договор с СССР о военных базах, но капитуляция эстонских властей под давлением Советов в июне 1940 года вызывает куда больше вопросов... Отсюда другой неудобный вопрос: почему ответственность за трусость Пятса, Лайдонера и их команды переложили позже на тех, кто к указанным событиям не имел никакого отношения? Я имею в виду сотни тысяч русских жителей, которым новое государство по сути отказало в получении гражданства без условий». Вот интересно, дойдет до кого-то – или проще твердить заученные четверть века назад мантры про инородцев?
Eesti Päevaleht LP устроил по случаю Дня независимости опрос: «Не слишком ли много изучают у нас прошлые страдания?» Историк Эркки Баховски уверен, что не слишком: «История – явление весьма многостороннее. Сегодня мы пишем о русскоязычных как о статистике – что эстоноязычных стало меньше и сюда приехали другие люди. Это нельзя замалчивать. Интересно было бы знать, например, что прибывшие сюда русские делали, в каких клубах общались. Сегодня много инфошума. Приходится изучать коммунизм хотя бы сравнительно. Говорят, что эстонцы создали очень националистическое государство и лишили русских прав. Сравните хотя бы с Чехословакией!» А что в Чехии и Словакии? Кто-то там ущемил права трети или четверти населения?
С Баховски не согласен писатель Яак Урмет: «Когда говорят о советском времени, впечатление, будто это была сплошь тоска, будто между репрессиями и депортацией никто не смеялся, не танцевал и радости от жизни не испытывал. Если брать исторические праздники, у нас превалирует культура страданий. Даже День независимости – своего рода священный реквием...»
Спасибо Рыйвасу за это
Реакции на праздничные речи президента и премьера разнятся; о последнем пишут меньше, видимо, уже не удивляясь. Выступая 23 февраля в Тарту, Рыйвас возвестил среди прочего, что «говоря объективно, опираясь на факты, можно утверждать, что никогда еще люди в Эстонии не жили так хорошо, как сейчас». Эх, хорошо в стране сов... простите, эстонской жить!
Президент, как известно, говорил о нашей открытости. На портале Delfi центристка Керстин-Оудекки Лооне пишет, что ждала от президента политической позиции, чего-то, что объединит народ, признания людей, которые за год что-то сделали для страны. «Я ждала, что в конце речи подумаю: все-таки он наш президент. Но на деле он сказал только, что мы должны принять беженцев, иначе Италия не даст нам денег. Ничего уже не осталось от государственного мужа. Будем надеяться, следующий будет лучше».
Аналитик Ахто Лобьякас на том же портале, напротив, счел речь годной, с должной моралью; такие речи у нас могут произнести политик-другой, не более. Понравилось выступление и писателю Рейну Вейдеманну (в Postimees): «Речь была ободряющей. У нее было вертикальное измерение. Его продлил последовавший концерт: пространство Эстонии через вертикаль времени. Со всеми его странностями, противоречиями и – все-таки – дыханием надежды».
«Таких ли праздничных речей мы хотели? – спрашивает редакция Õhtuleht. – Позиции всех тех, кто произнес речь на годовщину республики, не удивили: президент с премьером плывут привычным курсом, глава центристов обоих критикует, именуя одного уставшим, а второго ругачим, и еще для проформы берет слово спикер парламента: не то чтоб ему было что сказать – должность обязывает». Президентская речь, по мнению газеты, отражает давление структур ЕС на Эстонию в вопросе беженцев, а что до речи премьера, то «она была сосредоточена на перечислении достижений партии и правительства и ведущей роли в этой истории Таави Рыйваса». Как говорится, легко вывезти девушку из СССР, а вот СССР из девушки вывезти куда сложнее.