Сергей Кобрисев, 59-летний машинист котла Силламяэской ТЭЦ, человек с высшим техническим образованием и 32-летним стажем работы, утром 25 февраля заступил на свою обычную смену. Вскоре ему позвонила жена. «Все в порядке, до вечера!» – сказал ей Сергей. И через 20 минут превратился в живой факел…
На следующее утро Сергей скончался в ожоговом центре в Таллинне. «Почему газеты молчат об обстоятельствах этой страшной смерти? Где общественный резонанс? Его отсутствие приводит к безнаказанности: гибель людей на производстве становится привычным делом – там, где рабочие должны зарабатывать на жизнь, они с нею расстаются», – написали нам читатели.
Девять смен подряд
Трудовая инспекция сообщила «ДД», что не может комментировать случившееся, поскольку идет расследование. Аналогичные ответы дали и администрация Силламяэской ТЭЦ, и Вируская окружная прокуратура, возбудившая по факту гибели человека уголовное дело по ст. 198 ч. 2 – игнорирование по неосторожности требований гигиены и безопасности труда, повлекшее за собой смерть работника. Но если строить версии о том, кто виноват, еще, возможно, действительно рано, все же есть обстоятельства, о которых нужно говорить сейчас.
По словам вдовы Кобрисева, Ольги, до того дня, когда произошло несчастье, Сергею пришлось отработать подряд без перерыва восемь 12-часовых смен, на девятой он погиб. «Муж был безотказным трудягой, так же он переработал и в январе. Я возмущалась, все время говорила: почему ты не стукнешь кулаком по столу, не скажешь, что так невозможно? Ведь есть же закон о рабочей неделе – 40 часов и точка. В последний раз его вызвали в его выходной в пять утра. Он не хотел, был настолько уставшим, что пообещал: всё, больше в выходные не буду брать трубку, если позвонят с работы», – говорит Ольга.
Доверенное лицо работников Силламяэской ТЭЦ Владимир Саврасов подтвердил, что претензии к работодателю есть и у профсоюза: на ТЭЦ в течение последних десяти лет сокращали людей, оставляя только необходимый минимум. Поэтому, если кто-то заболевает, сотрудников начинают вызывать в выходные. Но особенно увеличилась нагрузка в последние два года, когда предприятие начало переводить часть котлов со сланца на биотопливо: «Процесс наладки одного котла занимает около года. Возникла ситуация, когда и старое оборудование нужно обслуживать, и новое налаживать. Нагрузка на некоторые специальности возросла, и профсоюз обращал внимание работодателя на то, что положение работников необходимо улучшить».
Несчастный случай произошел у котла, который сейчас переводят на биотопливо. «Котел на тот момент не был в рабочем состоянии – он проходил стадию химической очистки и налаживания работы форсунки. Персонала в тот момент там вообще не должно было быть. Работой котла управлял один человек с пульта, за процессом наладки следил руководитель работ», – объясняет Саврасов. Не полагается ли машинистам котлов защитная несгораемая рабочая одежда, которая, возможно, предотвратила бы беду? «Нет, у нас хлопчатобумажная спецодежда, ведь машинист не должен находиться вблизи топки. Почему Сергей оказался там – неизвестно, свидетелей нет».
Невероятный случай?
Коллектив взволнован, люди строят разные предположения, но все сходятся на том, что случай невероятный: более чем за 30 лет работы Саврасова на ТЭЦ ничего подобного не случалось. Он тоже работает машинистом котла, был знаком с Сергеем, которого называет опытным работником, хорошо знакомым с технологией производства, ни наказаний, ни взысканий не имевшим.
Нормально ли, что работника опасного цеха вынуждали работать по десять смен подряд без отдыха? Ведь переутомление может привести к тому, что человек допустит ошибку, опасную для жизни. По закону человек имеет право отказаться от переработки, а если его все-таки заставляют работать больше, может вмешаться профсоюз.
Но работники ТЭЦ от переработок не отказываются, и из двух видов положенных за переработку компенсаций – отгулы либо двойная оплата – чаще выбирают второе, что вполне объяснимо: уровень зарплат в Ида-Вирумаа ниже, чем в других регионах. «С компенсациями за переработки у нас нарушений нет, предприятие делает то, что положено по закону», – объясняет профлидер.
Предприятие уже провело внутреннее расследование, и профсоюз будет требовать, чтобы его официально ознакомили с результатами: на месте погибшего мог оказаться любой машинист котла.
Аувере и «Эстония»
Когда же мы узнаем, что произошло на Силламяэской ТЭЦ? Каковы сроки, в течение которых должны быть выяснены причины трагедии и названы виновные? Закон таких сроков не устанавливает. В январе прошлого года в Ида-Вирумаа один за другим произошли два несчастных случая на производстве: 6 января в ходе пуска Аувереской электростанции серьезно пострадали восемь рабочих, 20 января на шахте «Эстония» погибли два шахтера. Государственная трудовая инспекция по поводу обоих дел пришла к довольно неутешительным выводам.
«При изучении несчастного случая в Аувере Трудовая инспекция обнаружила сразу несколько нарушений техники безопасности. У работников не было необходимой подготовки, они нарушали требования техники безопасности. Было выявлено несоблюдение требований техники безопасности в зданиях, рабочих помещениях и на транспортных маршрутах. Также расследование показало, что анализ рисков предприятия должен быть существенно дополнен.
Расследование несчастного случая на шахте „Эстония” завершено: прокуратура установила, что причиной смерти шахтеров стало отравление неизвестным газом или парами. Трудовая инспекция пришла к выводу, что причиной смерти стало отсутствие защитных средств и неполный анализ производственных рисков», – сообщила пресс-секретарь Трудовой инспекции Кристель Абель.
Но до сих пор оба дела находятся на стадии досудебного производства. Виден ли свет в конце туннеля и являются ли вообще подобные дела приоритетными для прокуратуры?
Приоритетные, но долгие
«Да, они всегда приоритетные. Параллельно с полицией и прокуратурой свое расследование ведут также Трудовая инспекция и Департамент технического надзора, которые делают все от них зависящее, чтобы в будущем подобное не повторялось», – ответил «ДД» ведущий прокурор Вируской окружной прокуратуры Маргус Гросс. По его словам, в апреле-мае оба этих дела будут направлены в прокуратуру. А что потом?
«После того как дело поступает к нам, прокурор подробно изучает материалы. А затем либо составляет обвинительное заключение и направляет дело в суд, либо отправляет его на доследование, либо прекращает производство».
Почему расследование этих дел занимает столь длительное время? «Иногда назначаются различные технические экспертизы, в случае с погибшими на производстве – еще и судебно-медицинские. Проводится анализ всевозможных технических документов, объем которых довольно велик.
Все это требует времени. Случаи с погибшими на производстве отличаются от обычных смертельных случаев. Одной только констатации факта смерти недостаточно, следует проанализировать соответствие деятельности всех лиц, находившихся в момент происшествия на производстве и связанных с погибшим общим требованием безопасности».
Словом, вроде бы громкие и приоритетные дела, но когда они дойдут до суда и дойдут ли вообще – неясно. А между тем ситуация с несчастными случаями на производстве за последние три года в Ида-Вирумаа ухудшилась: в 2013 году Трудовая инспекция зафиксировала в уезде 272 несчастных случая, два из которых закончились смертью, в 2014 году – 285 случаев и две смерти, в 2015-м – 314 случаев и пять смертей.
При этом Ида-Вирумаа отнюдь не лидер по производственному травматизму: по количеству несчастных случаев он лишь на четвертом месте после Таллинна, Харьюмаа, Тартумаа и Ляэне-Вирумаа.