Двое обитателей центра Вао хотят пожениться, но неизвестно, удастся ли им это сделать.
Скоро уже год, как вся Эстония, затаив дыхание, ожидает прибытия первых, давно обещанных и широко разрекламированных беженцев. А между тем наша страна уже давно принимает людей, которые бежали из своих стран и теперь пытаются обосноваться у нас не в качестве гастарбайтеров, а под международной защитой, и выносит решения. Это не мифические переселенцы, которых нам рисуют разнонаправленные СМИ, а живые люди со своими историями и горячим желанием жить в Эстонии.
Беженцы просят внимания
Обитатели (назовем их так, поскольку статуса беженца они еще не получили: документы находятся на стадии рассмотрения) теперь уже скандально известного центра в Вао обратились в газету сами. Их двое: Абдрэшид (Рашид) Кушаев, выходец из Узбекистана, и украинка Ирина (фамилия нам известна, но женщина просила ее не называть, чтобы, как она объяснила, не раскрывать место своего нахождения преследователям, от которых она сбежала с Украины). К помощи прессы они решили прибегнуть, чтобы заручиться поддержкой общественности в вопросе… бракосочетания.
«Мы хотели бы заключить брак в Эстонии, но должны представить в загс справки о возможности жениться из загсов своих стран. Этих справок требует от нас загс города Раквере, основываясь на Семейном кодексе Эстонии. Но нам известно, что ни Украина, ни Узбекистан таких справок не дают. Для запроса нужно много времени, а его у нас нет, потому что нас могут выдворить из страны и тем самым разлучить. И поскольку мы являемся политическими беженцами, для нас важно скрыть наше место пребывания от властей, которые нас вынудили уехать из наших стран. К тому же нам могут вообще не выслать никаких справок, потому что правительства наших стран нехристианские и бесчеловечные. Поэтому от них можно ожидать чего угодно, но не помощи в создании христианской семьи», – написали Рашид и Ирина.
На самом деле они успели обратиться не только в газету, но и в Вируский окружной суд, который пока никакого решения не принял, а выдал им постановление, согласно которому нужно предоставить правильно составленный иск, уплатить государственную пошлину в размере 50 евро с каждого и каким-то образом доказать, что получить требуемые загсом справки невозможно.
Получив письмо из центра Вао, мы, конечно же, связались с отправителями. Рассказанное заслуживает того, чтобы быть изложенным подробно. С этого и начнем.
История Рашида
Рашиду Кушаеву 52 года. Он родился и вырос в Узбекистане. Пока была возможность, жил в Ташкенте, потом по финансовым причинам ему пришлось продать квартиру в столице и переехать в район. О том, чем он занимался на родине, информация у нас обрывочная и противоречивая. Сам Рашид сказал, что до начала 2000-х годов работал мастером на местной АТС, однако еще в начале 1990-х выезжал на длительный срок на заработки в Россию, вследствие чего в итоге остался без узбекского гражданства.
«Я лицо без определенного гражданства, но с видом на жительство. Так получилось, что на момент вступления в силу узбекского Закона о гражданстве, когда паспорта давали всем, кто на тот момент жил в Узбекистане, я находился в России. Но российское гражданство тоже получить не смог, поскольку не подпадал под тамошний закон. В общем, получил статус негражданина, с ним и жил», – рассказывает Рашид.
А в 2000-х у него начался ожесточенный конфликт с местными властями, вследствие чего бывший мастер-телефонист превратился в борца за права человека: «Мы с соседом поссорились из-за того, где должен стоять забор. Дело дошло до милиции и других государственных органов. Так я узнал, насколько коррумпированы наши власти». Борьба велась не на жизнь, а на смерть. Рашид освоил Интернет и начал публиковать на одном из местных сайтов разоблачительные комментарии. «А потом у меня закончился вид на жительство, и я должен был его продлевать, но они сделали все для того, чтобы у меня на руках не оказалось ни одного действующего документа».
Уже тогда он решил, что из страны нужно бежать. Но как? «Поскольку у меня не было внутренних документов, которые местные коррумпированные власти не давали мне оформить, я не мог получить загранпаспорт. То есть легального способа покинуть Узбекистан у меня не было».
Нет способа легального, зато есть способы нелегальные. Причем, как показала практика, не только в знойном Узбекистане, но и в других странах, через которые Рашид прошел всего за полгода, в том числе и в Эстонии.
3 марта 2015 года Абдрэшид Кушаев, заручившись, как он говорит, поддержкой журналистов, которые рассказывали в СМИ о его злоключениях, выдвинулся в сторону Казахстана. В районе предгорья «козьими тропами» он перешел границу и пошел на Алма-Ату, где тут же сдался властям и подал ходатайство о получении статуса беженца.
«Нет, меня никто не арестовывал и обвинений в незаконном пересечении границы не предъявлял. Тогда у меня еще были деньги, и я снял квартиру, в которой жил до конца июля прошлого года, пока власти рассматривали мое прошение», – говорит Рашид. По его словам, казахам хватило четырех месяцев для того, что принять решение, которое заставило его вновь паковать свои пожитки. Конечно же, ему отказали. Но жить нелегалом, хоть и без претензий со стороны властей, он не захотел и двинулся дальше – в Россию.
И снова «козьи тропы», незаконное пересечение границы, путешествие на перекладных. Ходатайство о предоставлении статуса беженца он подал в Омске, где ему предстояло прожить еще два месяца. Правда, теперь уже без денег. «За незаконное пересечение границы меня не наказали и там. Была попытка возбудить дело, но до реального расследования так и не дошло. В течение первого месяца я жил в местном реабилитационном центре, куда мне посоветовала обратиться миграционная служба. Центр этот был коммерческим, но платы за ночлег и питание не требовали – мы работали, а вместо зарплаты получали жилье. Второй месяц пришлось провести в другом центре, где я узнал, что Россия мне тоже отказала».
И снова возник вариант оставаться в стране на птичьих правах, который Рашида не устроил: «Я решил двигаться в сторону запада. Тогда я еще не представлял, куда именно буду пробираться. Были варианты – Эстония, Латвия или Финляндия. Но для начала решил доехать до Москвы, где у меня живет родственник».
О том, как Рашид добирался до столицы, можно снимать кино. По его словам, в адаптационном центре ему выдали так называемую «справку бомжа», которая дает право пользоваться электричками бесплатно: «На поезд дальнего следования с такой справкой сесть, конечно, нельзя, но можно добираться от города до пригорода, оттуда – до другого города и так далее. За восемь дней я добрался до Москвы».
Оттуда он доехал до Пскова, перебрался в Печоры и… все теми же козьими тропами пересек границу. Пешком дошел до Тарту, сел на таллиннский автобус, с автовокзала позвонил в полицию. Патруль прибыл минут через десять: в итоге нелегал подал все необходимые для получения статуса беженца документы и был отправлен в Вао.
История Ирины
Ирина попала в Эстонию менее экстремальным способом, но не менее драматичным. До лета прошлого года она с двумя детьми, восьми и десяти лет, проживала в Запорожье. Боевые действия там не ведутся, зато…
«Об этом не пишут, но обстановка там ужасная. Армия собрана из уголовников, которые устанавливают свои порядки. На улицу просто страшно выйти. А мне особенно сильно досталось: меня били, унижали, всячески преследовали», – говорит Ирина. Последней каплей стало то, что она приняла у себя дома человека, приехавшего из Донецка: «А потом пришли эти бандиты, меня сильно избили, назвали террористкой. Больше ничего не оставалось, как собрать вещи и бежать».
У Ирины была Шенгеская виза, выданная Эстонией, поэтому украинка с детьми сегодня и находится в Вао. «Мы добрались до Львова, там сели на автобус, который шел в Эстонию. Я не могу сказать, в каком городе мы вышли, но 7 июня подъехали к центру Вао», – говорит Ирина. По ее словам, к зданию центра для беженцев она подошла в разгар неких акций протеста: «Я увидела все это и очень испугалась. Это напомнило мне то, что было на Украине. Я тут же поехала в Таллинн и села на паром в Швецию».
Именно в Швеции, как говорит Ирина, она и подала прошение о предоставлении ей статуса беженца: «Два месяца мое заявление рассматривали, и на основании Дублинского соглашения нас отправили обратно, поскольку визу мне выдала Эстония».
Вао их соединил
Таким образом Ирина и Рашид оказались в Вао практически одновременно, теперь живут в одной из квартир, которая находится на территории поселка.
В квартире три комнаты: одну занимает Рашид, вторую – Ирина с детьми, а третья пока пустует. Их быт устроен, есть все необходимое. Покупают и готовят еду сами: «В центре нет столовой. Каждый получает на месяц 143 евро, а если денег вдруг не хватило, голодным не останешься, поскольку здесь есть запасы круп и макарон».
Соседство стало поводом не только для знакомства, но и для сближения Ирины и Рашида. Они говорят, что жить вместе стали уже в декабре, а 8 марта пошли в загс, чтобы попытаться узаконить свои отношения.
«Есть документы, которые загс может запросить в полиции. В моем виде на жительство указано, что я не женат. В Иринином паспорте тоже нет отметок о замужестве. А нам говорят, что мы должны представить выданные нашими странами справки, в которых было бы указано, что мы не состоим в браке с кем-то другим. Но как мы можем это сделать?» – сетует на судьбу Рашид.
Нестыковочки вышли
Это то, что нам известно со слов Рашида и Ирины: проверить всё мы не можем, поскольку подобная информация защищена законами. Однако в процессе подготовки статьи мы столкнулись с расхождениями между тем, что нам рассказывали наши собеседники, и тем, что есть на самом деле.
Во-первых, мы попросили Рашида показать нам постановление суда, которое они получили в ответ на свое обращение, в котором прочитали, что сомнения насчет семейного положения заявителей возникли не на пустом месте. Оказывается, Рашид был женат уже трижды, а отметок о том, что эти браки были расторгнуты, в имеющихся у него документах обнаружить не удалось. Во-вторых, Ирина сказала нам, что, несмотря на наличие двух детей, замужем никогда не была, а суд сообщает, что официальные браки имелись у обоих.
В-третьих, Ирина рассказала нам, что в первый свой приезд в центр Вао пробыла у его стен недолго и в тот же день уехала в Швецию. Между тем 30 июня прошлого года наши СМИ писали о том, что из центра Вао сбежала находившаяся там на правах ходатайствующей о статусе беженца украинка с двумя детьми (правда, имя беглянки не уточняется, но…). А 17 июля Postimees писал о том, что полицией не зафиксировано никаких серьезных происшествий ни в центре, ни около него: это место тогда считалось абсолютно безопасным: первые беспорядки произошли лишь в этом году, после событий в Кёльне. До того был лишь один инцидент, когда у центра собрались байкеры, но до конфликтов и нападения дело не дошло.
И, в-четвертых, 8 и 14 апреля у Ирины и Рашида истекает шестимесячный срок рассмотрения их ходатайств, когда они либо получат решения, либо срок рассмотрения их дел продлят еще на полгода. Поэтому оба уже через две-три недели могут получить предписание покинуть Эстонию. Куда они поедут? Ирину явно могут вернуть на Украину, гражданкой которой она является. С Рашидом сложнее, но его можно отправить в Россию, где он тоже подавал ходатайства об убежище. Возможно, наличие семьи с двумя детьми могло бы как-то помочь им остаться в нашей стране?
Семья vs хитрость
Мы обратились в Министерство внутренних дел, которое занимается и вопросами браков в Эстонии, и вопросами беженцев. Ясно, что отсутствие гарема человек должен как-то доказать. Но в данном случае речь идет о людях, которых, по их словам, преследуют по политическим мотивам. Им испоганили жизнь на родине, их затравили до такой степени, что они были вынуждены бежать, и теперь им же нужно обратиться в страны, где все это произошло, чтобы получить справки. Это же нонсенс! А если такая справка понадобится сирийцу, родной город которого уже стерт с лица земли?
Пресс-секретарь МВД Мерье Клопетс объяснила, что Справка о возможности вступления в брак – это документ, который выдается государством проживания или гражданства: «Этим документом компетентное учреждение страны подтверждает, что у человека нет препятствий для вступления в брак по законам соответствующего государства, а еще, что первое государство признает такой брак во втором (нет препятствий по полу, возрасту и дееспособности). Цель выдачи справки о возможности вступления в брак – гарантировать, чтобы брак не оказался признанным законами одной страны, но противоречил законам другого государства».
Клопетс объяснила, что иностранцам, которые до подачи заявления о вступлении в брак прожили в Эстонии меньше шести месяцев, но у них по объективным причинам нет возможности представить справку, суд может разрешить регистрацию и без данного документа. «Поскольку ходатайствующий об убежище или находящийся в учреждении для беженцев человек не может обратиться в свою бывшую страну проживания или гражданства, то у него как раз есть повод для обращения в суд, чтобы получить такое разрешение. В то же время, сами по себе ходатайство об убежище и даже статус беженца не гарантируют, что суд вынесет положительное решение».
При этом она вспоминает, что и раньше беженцы и ходатайствующие об этом статусе люди изъявляли желание сочетаться браком в нашей стране. По каждому из них суд вынес положительное решение, и эти браки были заключены.
Руководитель миграционного бюро Департамента полиции и погранохраны Майге Лепп уточнила: «До сих пор у нас не было случаев, чтобы двое ходатайствующих о статусе беженца хотели бы пожениться в Эстонии, раньше обитатели центра хотели вступить в брак с гражданами Эстонии. Такие проблемы решаются индивидуально, поскольку, если просящий защиты в Эстонии человек вступит в брак с гражданином Эстонии, у него возникает право ходатайствовать о праве проживания в нашей стране по иным причинам, например, по виду на жительство. Но это не тот случай, который вы описываете в статье».
Так все же, даст ли нашим героям бракосочетание хоть что-то, кроме семьи, если они добьются возможности пожениться в Эстонии? «Эти люди ходатайствуют о предоставлении защиты со стороны Эстонской Республики по отдельности и по индивидуальным причинам, – объяснила руководитель Миграционного бюро. – Поэтому их необходимость в такой защите оценивается раздельно, а значит, их бракосочетание никак не повлияет на решение, которое в итоге вынесет Департамент полиции и погранохраны». По ее словам, при рассмотрении ходатайств оценивается только то, угрожает ли им преследование на родине и опасно ли для них возвращение домой.
Кроме того, вступление в брак не может быть причиной, которая увеличит шансы на получение международной защиты, поэтому полиция не рассматривает вопрос о том, не имеет ли место попытка заключения фиктивного брака: «Брак и документы о семейном положении в целом становятся важными только тогда, когда получающий международную защиту хочет воссоединения со своей семьей, а к данному случаю это не относится».
Таким образом, Рашиду и Ирине сегодня остается только одно: выполнить требования суда – привести в порядок те документы, которые они подали, и надеяться, что служители Фемиды вынесут положительное решение. Тогда они смогут пожениться. Ну и ждать, что скажет полиция, поскольку только от ее сотрудников зависит, останутся ли Рашид и Ирина в Эстонии.