Сегодняшний Postimees пишет о том, как ушедшую в декрет женщину оставили без места работы. Не по ее, разумеется, вине – просто руководству так показалось удобнее. Так бывает: человек уходит на пару лет, выпадает из рабочего процесса, а в это время его заместитель вживается в роль и показывает себя эффективным работником и удобным коллегой.
Теоретически закон защищает матерей – просто так уволить или сократить женщину, находящуюся в декрете, нельзя. Однако когда это кому-то мешало? Можно, например, провести реорганизацию фирмы и сократить рабочее место - совершенно ведь не обязательно делать это сразу по возвращению женщины из декретного отпуска. Достаточно для приличия выждать пару месяцев, а затем, к примеру, объявить женщине о том, что в целях оптимизации рабочего процесса ее место необходимо сократить. Можно даже предложить ей другую, менее оплачиваемую должность – глядишь, за неимением лучшего молодая мать и согласится, и обойдется без скандала.
Следует отметить, что в первое время после возвращения на работу женщина действительно может быть не самым эффективным работником. Прежде всего, если она нормальна, она больше не сможет брать работу на дом: там нормальная мать занимается семьей и ребенком, а не трепещет над бизнес-показателями своей компании или организационными отчетами в стремлении их улучшить. Можно, конечно, пытаться работать ночью, когда дети спят, но тогда следующее рабочее утро не обещает быть удачным.
Во-вторых, есть очень большой шанс, что ребенок будет болеть (привет садику как идеальному месту для подхватывания бацилл). Больной ребенок – это не просто необходимость самой уйти на больничный или найти кого-то, кто с ним посидит, это большая вероятность самой свалиться с какой-нибудь заразой. Детские болезни подрывают мать эмоционально и физически, что не слишком способствует повышению производительности труда.
В какой-то момент это всем начинает надоедать: руководству, которое недовольно результатами; коллегам, которые вынуждены постоянно быть на подстраховке; семье, которой тоже достается не меньше. И ситуация эта достаточно предсказуема с того момента, когда женщина объявляет о предстоящем декрете. Есть, наверное, исключения, но эта ситуация слишком распространена, чтобы не учитывать такую вероятность. И позиции всех заинтересованных сторон очень логичны и понятны.
Если взглянуть на увольнение матери со стороны, это совершенно справедливо вызывает возмущение. В передовице Postimees битва работодателя за сокращение женщины названа аморальной. С этим трудно не согласиться. В то же время большинство организаций в первую очередь думают о собственной эффективности, а отнюдь не о гражданском долге матери по рождению и воспитанию детей.
Со слабыми членами общества всегда так: на словах и в мыслях мы вроде бы порядочные люди и понимаем, что надо заботиться о детях, стариках и инвалидах. На практике мало кто из нас готов поступиться своим собственным комфортом, временем или амбициями, чтобы реально взять на себя часть чужой нагрузки, согласиться с временным замедлением темпов роста или отказаться от чужой должности. Это ведь не одноразовое пожертвование на благотворительность, а ежедневный собственный труд и собственное положение. Знаю одно учреждение, где инвалид работал наряду со всеми, получая от начальства прибавку к копеечной зарплате. Инвалида ненавидели все сотрудники, которым приходилось брать его работу на себя. Наверное, глядя на себя со стороны, они тоже назвали бы это аморальным.
Упаси бог считать матерей инвалидами - иная мать заткнет за пояс любого другого сотрудника. Но то, что материнство ставит женщину в крайне уязвимое положение, - это факт, с которым необходимо считаться. Мы не решим эту проблему с помощью новых законов или более строгого надзора: их всегда можно обойти. Чтобы эта проблема исчезла, необходимо моральное усилие. Потому что общество существует не только по законам практической целесообразности. Потому что его успешность зависит не от цифр, а от морального климата. Потому что если сегодня ты вытер ноги о более слабого, завтра кто-то вытрет их об тебя.