Как жить, когда над самыми лучшими впечатлениями и порывами чувств отныне и впредь будет довлеть страх перед терактами? – спрашивает Эвелин Ильвес.
Красота и ужас (1)
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Не припомню, чтобы когда-нибудь испытывала страх на концерте. Наоборот, когда на сцене музыканты, то чем больше их, тем величественнее чувства – в сопереживающем выступлению зале, заполненному зрителями, чувствуется могучая энергия и сила. На Певческих праздниках скорее возникает ощущение, что противостоять этим десяткам тысяч собравшихся трудно, а то и вообще невозможно – даже танки отступят.
А что теперь, когда скопление людей превратилось в мишень? Когда рожденная всеобщей радостью сила отнюдь не отпугивает террористов, а скорей их притягивает… Как жить, когда над прекрасными впечатлениями, душевным расслаблением и порывами чувств отныне и впредь довлеет смерть?
Недавно я вместе с дочерью провела несколько дней в Лондоне, где в королевском зале искусств и наук Альберт-холл, на одной из самых престижных сцен мировой классической музыки предполагалось провести всемирный детский гала-концерт, объединяющий юных музыкантов, которые учатся играть на музыкальных инструментах по методу Судзуки. Все очень ждали их выступления, ведь в нем должно было принять участие 1300 юных музыкантов! Оно сулило необыкновенные впечатления – студии Судзуки из разных стран уже организовывали совместные концерты, которые неизменно становились главнейшими событиями музыкальной жизни года.
Однако на сей раз над совместным мероприятием нависла черная тень. Всего за несколько дней до начала репетиций в Европе вновь прогремели взрывы. В самом ее сердце – в Брюсселе. Трагедия вновь пробудила печальные воспоминания о случившихся когда-то в том же самом Лондоне терактах, разбередив недавние раны, связанные с кровавой бойней в Париже. Если тогда нам еще не верилось, что это вой-на, сегодня все воспринимается уже совершенно иначе.
Как люди во время войны ходили на концерты? В фильмах мне доводилось видеть, что при объявлении воздушной тревоги всем надо было немедленно мчаться в убежище. Будут ли наших детей обучать тому, что, услышав грохот, необходимо лечь на землю или что там еще нужно делать? И если даже обучат, как все это скажется на том, как они воспримут музыку, прозвучавшую со сцены, какой у них будет душевное состояние? Более тысячи собранных в одном здании детей, некоторым из них всего лишь 6 лет – как они воспримут все это?
К счастью, репетиции проходили только в одном колледже, а поэтому родители, приведя туда своих детей, могли бы спокойно уйти. Однако в воскресенье, в день проведения гала-концерта, атмосфера была просто пронизана тревогой. Дети собрались у Альберт-холла уже в 7.45 и разошлись по своим инструментальным группам, чтобы приступить к генеральной репетиции. Родители должны были бы уйти, чтобы прийти уже к началу концерта. Но уходить никто не хотел. Все стояли и ждали, несмотря на сырую погоду, пронзительный ветер и моросящий ледяной дождь. Даже родителям детей постарше очень хотелось бы взять своего ребенка за руку или обнять его, а когда юным музыкантам пора было отправляться в концертный зал, сотни тоскующих родительских взглядов провожали исчезающие в его дверях детские спины до самого последнего момента.
Чтобы не допустить торжества отчаяния над грядущим чудесным событием, не лишить себя радостного предвкушения, я отправилась в парк побегать. Первые полчаса ушли на то, чтобы избавиться от мелькавших в голове тревожных мыслей. Страх и переживание – самое последнее, что поможет! Только после моих последних упражнений на мокрой лужайке Гайд-парка, после сотни приседаний и пары минут отжиманий, мое состояние нормализовалось. Свою лепту внесла и компания радостно общавшихся друг с другом собак, выведших своих хозяев прогуляться в парк. В итоге я отправилась на послеобеденный концерт куда более спокойная и бодрая, чем была.
Но в зале тревога вернулась и многократно усилилась. Сам по себе вид этих облаченных в белое 1300 детей разного возраста, шумящих и махающих руками на сцене и в партере, которые напоминали своим видом стаю уток, счастливо приветствующих наступление весны по возвращении с юга в родные края, вызывал чувство какой-то беззащитности. Исходящая энергия была столь приятна и сильна, что еще до первых нот выступления весь зал был охвачен особым волнением.
Конечно, в основном зрители были членами семей юных музыкантов. В зале сидели не только родители, но и дедушки с бабушками, братья и сестры, были даже самые маленькие, которые еще и сидеть не могли. Какое милое зрелище – это была бы единственно возможная реакция в любое другое время. Но на этот раз в голову сама собой лезла дикая мысль: насколько же сладок будет триумф террористов, когда они взрорвут одним махом этих великолепно музицирующих детей вместе с их семьями, съехавшимися сюда со всего света! Ужасно...
И вот начался концерт. Его вел непринужденно улыбающийся ведущий ВВС, который в детстве и сам учился игре на скрипке в студии Судзуки. Его наставница, колоритная дама, очевидно, лет за семьдесят, с розовато-седыми волосами, входила в число руководивших всем на сцене дирижеров и организаторов мероприятия.
Музыканты от 6 до 18 лет съехались в Лондон из 27 стран – из Европы и Америки, из Индии и Японии, из России и Зимбабве…
В разговорном общении они пользовались 22 языками, но для выступления на сцене им было достаточно одного единственного! Гениальность метода Судзуки заключается в идее обучать детей музыке словно родному языку – путем прослушивания и подражания. Всем нам доводилось встречать немало иностранцев, полагавших, что эстонский язык крайне трудно поддается изучению, да и сами мы считаем, что, например, японский язык почти невозможно освоить… Но посмотрите, с какой игривой легкостью усваивают эти сложные языки маленькие дети в Эстонии и в Японии! Некоторые из них не умеют даже ходить, но уже применяют непостижимые грамматические конструкции!
Такой же подход к своим ученикам использовал и Синъити Судзуки (1898-1998). Он был глубоко убежден, что для изучения музыки вовсе не требуется обладать особым даром, на это способен абсолютно каждый, ведь музыка это всего лишь один из языков: если начинать в раннем возрасте, то скорей она подобна родному, а отнюдь не иностранному языку. Как и при изучении родного языка, здесь требуются три важные вещи: умение слушать, умение повторить услышанное и, конечно, внимание родителей. Все это прекрасно работает.
Поскольку сам Судзуки был скрипачом, он начал именно с этого инструмента. А на воскресном гала-концерте на сцене вместе с примерно пятью сотнями скрипок присутствовали около 70 акустических гитар, 23 фортепьяно и столько же арф, а также виолы, виолончели, контрабасы, флейты, мандолины и даже один орган. Поверьте, их совместная игра, звучание всех этих инструментов, рождало ощущения, которые просто неописуемы! Как заявил главный дирижер концерта – это было неслыханно.
После концерта я узнала и от родителей, что я была отнюдь не единственной, кто, ссутулившись, ожидал появления в момент музыкальной кульминации неких облаченных в маски фигур или грохота взрывов, внезапно разрывающего устремленные к небесам мелодии. Такая мысль промелькнула практически у каждого, иногда настолько пронзительно, что просто закладывало уши или темнело в глазах. Такова симптоматика перегрузки нервной
системы.
Немного комической развязкой этого пронизанного страхом ожидания стал завершающий аккорд концертного выступления, когда спустившиеся откуда-то сверху воздушные шары принялись «взрываться» на скрипичных смычках…
К счастью, на сей раз все прошло замечательно – хвала Господу! Следующим утром по дороге в аэропорт о пережитом стрессе напоминало только небольшое онемение шеи и рук – такое чувство возникает, когда в какой-то тревожной ситуации долгое время вынужденно находишься в оборонительной позе, предусмотрительно вжав голову в плечи…
Какой вывод я делаю из всего этого? Нет смысла позволять страху брать над нами верх – это лишает нас всего прекрасного и возвышенного, да еще и вредно для здоровья. В тех ситуациях, на которые вы сами влиять не можете, лучше расслабиться и, например, заняться упражнениями для дыхания, вместо того, чтобы напряженно сгибать собственную шею. Кстати, глубокое дыхание действительно успокаивает – на том концерте я немного это опробовала. Но прежде чем записать своего ребенка или самой зарегистрироваться на следующее крупное мероприятие, я подумаю несколько дольше, чем прежде. И поразмышляю о том, как все-таки хорошо дома. В Эстонии.