Бедная Света (3)

Ирина Каблукова
Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Что говорит в девочке: жажда мести или жажда быть любимой хоть кем-то?
Что говорит в девочке: жажда мести или жажда быть любимой хоть кем-то? Фото: Panther Media/Scanpix

Жертва педофила настаивает на новом расследовании, уверяя, что ее никто не насиловал.

«День за Днем» и раньше был вынужден касаться темы педофилии, но с таким поворотом мы столкнулись впервые. До сих пор обращавшиеся к нам люди делились на две категории: одни рассказывали о том, как при попустительстве правоохранительных органов детей домогается взрослый человек (часто – близкий родственник), другие утверждали, что дети этого человека оговаривают.  На этот раз в редакцию пришла девушка, заявившая, что восемь с половиной лет назад ее приемного отца посадили за то, чего он не совершал.

Это не жизнь

«Моего отца (точнее, отчимаприм. И.К.) обвинили в том, что он спал со мной, когда мне было восемь-девять лет. Но такого не было. Меня обрабатывали: то запугивали, то дарили кукол, внушая, чтобы я сказала на камеру, что мой папа занимался со мной всем этим. Это было восемь лет назад, теперь я выросла и хочу восстановить справедливость».

Поскольку тема эта весьма деликатная, что произошло на самом деле – пока неизвестно,  а обратившаяся в «ДД» девочка еще не достигла совершеннолетия, имена всех героев изменены (настоящие редакции известны).

Жила в Таллинне семья: супруги Екатерина и Николай и трое детей – Света, Дима и Паша (единственный общий ребенок). Биологический отец двух старших семью бросил, Света его не помнит, как не помнит и никаких событий, предшествовавших появлению Николая. Однако, уже по его словам, какие-то не слишком приятные события там происходили:  социальные службы района держали семью на заметке и дети уже имели все шансы перекочевать из халупы, где они жили с матерью, в детский дом.

Появление Николая, как он утверждает, изменило ход событий. «У меня была небольшая фирма, и на хлеб с маслом я зарабатывал. Когда мы с Катей поженились, я снял квартиру, куда мы переехали. Дети восприняли меня очень хорошо, и я до сих пор  их всех считаю родными. Удалось договориться и с социальными службами, хотя для этого пришлось чуть ли не до мэра дойти. В итоге нас оставили в покое, а работники управы даже извинились за свое настойчивое желание отобрать у моей жены детей».

По словам Светы, которой тогда было пять лет, отец стал для нее светом в окошке: «Мама меня не любила, часто наказывала, даже била. Поэтому я больше общалась с папой. Ждала его с работы, рассказывала, что мама меня обижает, а он потом с ней скандалил».

Когда настала пора идти в школу, Света по состоянию здоровья была определена в интернат, откуда на выходные приходила домой. И вот однажды, как она рассказывает, к ней в интернат пришла «женщина из полиции», которую интересовали Светины отношения с отцом, позже полицейские приходили и домой: «Они дали мне игрушки и попросили показать, что папа со мной делал. Я показала, как одна кукла трется о другую. Я видела такое в компьютере. А сказала, что так со мной делал папа, потому что они угрожали: мол, если я этого на камеру не скажу, меня очень сильно накажут».

Как Николая задерживали, Светлана не видела: «Я в школе ждала, что за мной придет мама, но вместо нее пришла та женщина из полиции и сказала, что отвезет меня домой. Но отвезла в приют, где я прожила год».

Света говорит, в приюте ее никто не навещал. Она постоянно спрашивала, где мама, и слышала в ответ, что мама сейчас на работе, но скоро обязательно придет. Таким образом мама шла год, а потом Свету перевели в детский дом, где она живет до сих пор.

«Я ничего не знал до последнего момента, - рассказывает Николай. – В тот день я был в Кохила на объекте. Вечером вернулся в Таллинн, позвонил жене, чтобы она начинала готовить ужин, пока я заберу младшего сына из детского сада. Катя плачущим голосом сказала, чтобы я быстрее шел домой, но ничего не объяснила. Я забрал Пашу, вошел в квартиру и увидел, что у нас сидят женщина-полицейский и два амбала. Они сообщили мне, что я подозреваюсь в интимной связи со своим ребенком. Катя стала кричать, что она отказывается от дочери, а полицейские надели на меня наручники».

Его доставили в отделение полиции, потом в арестный дом. А следствие через полтора года привело к обвинительному приговору. Если коротко, то суть обвинения была следующей: в течение двух лет Николай занимался со своей приемной дочерью сексом в извращенной форме, а также избивал ребенка. Последнее стало причиной обвинения по второй статье – о причинении телесных повреждений. Итог: восемь лет и три месяца тюремного заключения.

До встречи в аду

По словам Николая, сначала у него была надежда, что скоро во всем этом разберутся и его отпустят. Однако, пройдя все инстанции эстонского суда и обратившись всюду, куда возможно – в мэрию, в прокуратуру, в надзирающие за прокуратурой органы, в канцелярию президента, в Рийгикогу –  он остался, что называется, при своих и до марта нынешнего года отбывал срок. Но на свободу не вышел: «Я гражданин России. Пока сидел в тюрьме, закончился мой вид на жительство, а в выдаче нового мне отказали. В день освобождения, прямо из тюрьмы меня доставили в Центр содержания в Харку, где я и нахожусь до сих пор».

На данном этапе у него есть решение административного суда, предоставившего ему правовую защиту на время выяснения всех обстоятельств, связанных с его делом, но очень скоро он может быть выдворен из страны. Этого боится не только Николай,  но и Света, которая пять месяцев назад, как она уверяет, сама и по собственной воле нашла отца и восстановила с ним контакт.

«После того, как меня перевели из приюта в детдом, меня начал навещать дедушка. Потом он привел с собой маму. Она добилась, чтобы мне разрешили посещать семью, и в течение нескольких лет я ездила к ней и к братьям, формально оставаясь в детском доме. А год назад, я уже не помню почему, мы с мамой поссорились, и она запретила мне к ним ходить. Я пыталась им звонить, но телефоны сначала были отключены, а теперь говорят, что таких номеров не существует», - рассказывает Света.

Так у нее возникла мысль найти отца: «Я все эти годы думала, что он на меня злится. А после ссоры с родными решила поговорить с подругой, у которой парень сидит в тюрьме: не слышал ли он о Николае. Оказалось, что не просто слышал, но даже сидел с ним в одной камере. Мы созвонились и стали переписываться. В тюрьму я к нему не ездила, а в Харку была. Рассказала ему всю правду».

«Когда нашлась Света, я был вне себя от счастья. Стали переписываться. А потом она ко мне приезжала. Конечно, она уже не та девочка, которой оставалась в моей памяти. Взрослая девушка, но я по-прежнему люблю ее как дочь и в ужасе от того, что она пережила за эти годы», - говорит Николай.

Света – как она утверждает – по собственной инициативе через Интернет обратилась в прокуратуру с заявлением о том, что отец ее не насиловал, и потребовала пересмотра дела: «После этого соцработники позвонили в детский дом и сказали, что моей жизни что-то угрожает. Так меня на неделю поместили под домашний арест. А когда выпустили, я решила съездить в прокуратуру и подать то же заявление на бумаге. Его приняли и сказали, что ответят через месяц. Но никто меня ни о чем не расспрашивал».

Ядовитый клубок

История  – с какой стороны ни посмотри – странная и страшная. Читаем приговоры судов, в которых изложены обстоятельства дела и дано описание доказательной базы. Основными являются показания Светы и ее подружки-одноклассницы, которой пострадавшая рассказывала о том, что якобы происходит у нее дома на выходных. Света настолько детально и точно описывала половые контакты с отчимом, что у суда не возникло сомнений: девятилетняя девочка рассказывает не о том, что могла увидеть, а о том, что пережила. Детали гнусные, особенно если учесть, что речь идет о ребенке.

При этом, согласно данным гинекологической экспертизы, на момент осмотра Света оставалась девственницей. Раздражение влагалища, которое могло возникнуть по разным причинам, но, по мнению эксперта, – и от проникновения инородных предметов, в том числе, мужского полового органа, не повредило и даже не травмировало девственную плеву… Эксперт предположил, что она могла и срастись. Проведенный анализ ДНК ни к чему не привел: профиля Николая не было обнаружено ни на самой девочке, ни на ее белье… Эксперт объяснил это тем, что ребенок мог переодеться, помыться.

Итого доказательств: показания девочки, показания ее подружки, медицинская экспертиза, которая не выявила ничего, рассказ учителей, что ребенок приходил из дома взвинченный, а на уроке труда слепил из пластилина мужской половой член и пихал его себе в рот.

Николай жаловался повсюду, пытаясь привлечь внимание общественности и разных должностных лиц. В числе прочего он пожаловался на Эстонию и некачественно проведенное судебное расследование в Европейский суд по правам человека, который в итоге выиграл. От обвинения его это не избавило, но Страсбург подтвердил, что дело рассматривалось с множественными нарушениями и обязал выплатить Николаю сумму в несколько тысяч евро.

Решение Европейского суда явилось основанием для обращения в Государственный суд с просьбой исправить признанные Европейским судом ошибки и восстановить справедливость. Однако Госсуд в пересмотре дела отказал, ответив, что ошибки были, но на установление  истины они не повлияли: доказательная база железобетонная и Николай наказан по заслугам. Теперь же объявилась жертва, которая утверждает, что ее заставили оклеветать отца.

Пересмотра не будет

Осужденный за насилие над ребенком Николай обвиняет следственные органы и правосудие в подтасовке фактов и фальсификации, в результате чего он не только отсидел длительный срок, но и рискует быть выдворенным из страны, в которой родился и вырос и где он мог бы встать на ноги после восьми лет лишения свободы. С Россией его  связывают только национальность и гражданская принадлежность: там у него нет никого и ничего.

Света обвиняет в своей сломанной жизни не только правоохранительные органы, но и мать. Николай  с падчерицей солидарен: он считает, что заварила всю эту мерзкую кашу Екатерина. Жена, у которой, по его словам, к тому моменту был любовник, таким образом хотела разом избавиться и от слабой здоровьем дочери, и от мужа. На следствии Света утверждала, что ее бил отчим, теперь говорит, что оклеветала его и в этом – била мать.

«Да, мать тоже била свою дочь и тоже была признана виновной и наказана за это. Но все же нельзя доверять утверждениям потерпевшей о том, что ее мать хотела избавиться от мужа и от дочери. Такая реакция – печальный  пример поведения ребенка, которого близкий человек в течение полутора лет использовал в сексуальном плане, а мать, вместо того чтобы защищать дочку, выгораживала мужа, – не на шутку удивил нас пресс-секретарь Пыхьяской окружной прокуратуры Каарел Каллас, внимательно изучивший материалы дела. – Давая показания в суде, мать пострадавшей просила, чтобы ее мужа не сажали в тюрьму и обещала самостоятельно сдать ребенка, являющегося источником проблемы, в детский дом».

Ответил Каллас и на вопросы о доказательной базе: «У большей части девочек при их сексуальном использовании не возникает повреждений девственной плевы. При этом в данном случае эксперт-гинеколог обнаружил во влагалище многочисленные признаки сексуального вторжения. И по оценке судебно-психиатрической экспертизы поведение потерпевшей соответствовало поведению жертвы сексуального использования».

И все же остаются слова Светланы. Она настаивает на пересмотре дела, утверждая, что отчим ее не трогал…

«Пересмотра дела на основании заявления потерпевшей не будет. Госсуд в 2014 году  принял заявление Николая к рассмотрению и пришел к выводу, что для пересмотра дела нет оснований, поскольку вина осужденного доказана в достаточной степени», - ответил представитель прокуратуры.

Он говорит, что необходимо обратить внимание на утверждение осужденного о том, что его признали виновным только на основании показаний пострадавшей: «Это не соответствует действительности. Показания жертвы являлись лишь частью множества других доказательств, и ее слова совпали с ними. А то, что потерпевшая утверждает сегодня, напротив, не сходится ни с одним другим доказательством и поэтому не заслуживает доверия».

Теперь решение окружной прокуратуры Светлана может обжаловать в высшей инстанции...

От редакции. Внимательный читатель наверняка заметит в этой истории некоторые странности и противоречия. На основании того, что нам известно, мы не можем сделать однозначного вывода, как было на самом деле: могло быть так, а могло – иначе. Есть решение Государственного суда, но есть и Европейского, встречаются хитрые и изворотливые преступники, продолжающие отрицать свою вину и после отбытия наказания, но случаются и судебные ошибки.

Основания стоять на своем до последнего есть и у отбывшего наказание человека, судьба которого сейчас висит на волоске, и у правоохранительных органов, которым в случае признания их неправоты явно придется несладко. Нам представляется, что в этой истории наконец должна быть поставлена точка, обеспечить которую может только пересмотр дела, в котором, похоже,  имеются  белые пятна.    

Комментарии (3)
Copy

Ключевые слова

Наверх