Что объединяет человека, пытавшегося убить собственную мать и самого себя; парня, попавшего в рабство в Азии и доставленного на родину в результате спецоперации; и человека, угрожавшего спрыгнуть с крыши? Их объединяет то, что психиатрическая помощь была им оказана лишь после того, как описанные выше события уже произошли.
В Эстонии 12 000 человек больны шизофренией, эта цифра примерно равна населению такого города, как Валга. Зачастую эти люди попадают в больницу лишь после того, как совершат что-то опасное: пригрозят убийством, предпримут неоднократные попытки нападения на людей или попытаются наложить на себя руки.
Поскольку многие люди, страдающие шизофренией, не признают, что больны, их заболевание может усугубляться в течение длительного времени. Человека, считающего себя здоровым, невозможно убедить добровольно обратиться к психиатру.
В результате родным приходится бессильно смотреть на то, как болезнь все больше овладевает человеком. Если в итоге психиатр согласен принять пациента в больницу, а гражданский суд поддерживает принудительное лечение, то человек направляется в клинику вне зависимости от своего желания.
В худшем случае, как это произошло недавно в Вильянди, психически нездоровый человек может совершить тяжкое преступление по решению уже уголовного суда, он будет отправлен на принудительное лечение.
Мама молодого человека, убившего в Вильянди в подъезде жилого дома мужчину, прислала в газету Sakala письмо, в котором описала безуспешные попытки отправить своего сына Рене на лечение. У врачей была отличная возможность своевременно предоставить Рене помощь: 14 апреля он сам обратился в отделение экстренной медицины Вильяндиской больницы, откуда его направили в психиатрическую клинику Ямеяла.
По словам матери, в тот день сына посылали из одной больницы в другую, но помощи ему не оказали. На следующий день он убил человека. В своем письме в газету женщина написала о том, что многие годы пыталась решить проблему сына, но помощи практически не получала. По ее словам, психиатрическая больница не считала нужным проводить лечение против желания пациента, хотя родственники Рене неоднократно пытались отправить его в медицинское учреждение.
Спортивная травма и проблемы с учебой
В Вильянди погиб случайный человек, но нельзя забывать о том, что чаще всего жертвами больных шизофренией становятся либо они сами, либо их родственники, которые вынуждены жить в постоянном страхе. Люди, страдающие психическими заболеваниями, нередко подозревают своих близких в том, что они настроены против них.
Корреспондент Postimees пообщался с женщиной, брат которой болен шизофренией. Проблемы у него начались еще во время учебы в гимназии, но долгое время он не получал лечения. «Поначалу у брата были трудности с учебой.
Вплоть до окончания основной школы он серьезно занимался спортом, но потом начались проблемы с коленом, и спорт пришлось оставить. Брат стал уверять, что вылечится сам, и собирался сам себе сделать операцию», – рассказала женщина.
Брат не признавал и по сей день не признает наличия проблемы с психикой. «Поскольку он не считал себя больным, то к врачам не обращался. А насильно ведь не поведешь человека в клинику», – добавила женщина, по словам которой после окончания гимназии брат стал жить самостоятельно, все больше отдаляясь от внешнего мира и не желая никого пускать в свою квартиру. Как потом выяснилось, тогда же он стал увлекаться марихуаной.
Отношения в семье и без того складывались непросто, а тут брат стал присылать по электронной почте письма с угрозами родственникам и знакомым. Он продал квартиру и улетел в Азию, где на вырученные деньги жил целый год. В одной из стран молодой человек попал в беду: у него отобрали документы и, по сути, он оказался в рабстве. Захватившие его люди паразитировали на нем, пользуясь его банковским счетом. Была проведена спасательная операция, в результате которой молодого человека вернули на родину.
Только после этого родственникам удалось добиться, чтобы по решению суда молодого человека направили на принудительное лечение. Веским доводом стали рассылаемые им письма, содержавшие реальные угрозы.
Молодому человеку назначили лекарства, но поскольку он не считал себя больным, то отказывался их принимать, из-за чего неоднократно попадал в больницу. Однако вот уже почти год, как врачам удается держать болезнь брата под контролем. Сейчас он получает необходимую терапию и один раз в месяц ему делают специальную инъекцию. Тем не менее, периодически в периоды обострения он вновь оказывается в больнице. Молодой человек не работает, живет в доме родителей.
До 30 ходатайств в неделю
Судя по статистике, в прошлом году выросло как число случаев, когда уголовный суд отправил людей на принудительное психиатрическое лечение, так и количество случаев, когда гражданский суд поместил пациентов в стационар независимо от их желания. В 2015 году количество таких судебных дел выросло по сравнению с 2013 годом более чем на 12 процентов, а именно на 200 дел.
Судья Тартуского уездного суда Маргит Йыгева, как любой человек, не имеющий специальной подготовки, не любит бывать в психиатрической больнице, но ей приходится это делать, так сказать, по долгу службы. «Приходится общаться с людьми, и порой эти беседы травмируют», – сказала она, объясняя, что без общения с пациентом невозможно назначить принудительное лечение.
«Прежде всего надо оценить, насколько состояние человека опасно для общества», – пояснила Йыгева, добавив, что в ходе такого общения невозможно руководствоваться обычной логикой.
Как отметила судья, без оснований никто не может быть лишен свободы. За этим следят особенно внимательно, так как в Эстонии уже бывали случаи, когда из-за семейных разборок в закрытом отделении психиатрической больницы оказывался человек, не нуждавшийся в лечении.
Если больной не совершал никаких опасных действий, то судья не может сам проявить инициативу и отправить его на длительное принудительное лечение. Сначала должно поступить ходатайство от психиатра и только потом судья может его удовлетворить или отклонить.
«Иногда Тартуский уездный суд получает около 30 таких ходатайств в неделю», – сказала Йыгева.
Процесс выглядит следующим образом: человека направляют в клинику, после чего судья в течение 48 часов должен подписать постановление о назначении принудительного лечения пациенту на срок до четырех дней. Через четыре дня судья по ходатайству больницы (если такое ходатайство поступает) подписывает новое постановление, на этот раз на срок до 40 дней, затем лечение может быть назначено на более продолжительный срок.
По мнению Йыгева, следовало бы подумать о том, нужно ли пересматривать решение о назначении принудительного лечения спустя четыре дня. «За четыре дня человек явно не успеет выздороветь», – заметила она.