На этой неделе эстонские СМИ испытывали кайф от «Евровидения» и страх перед Россией, но и о местных русских не забывали.
Власть №4. Тамбовский волк вам seltsimees (7)
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
В Õhtuleht колумнист Каарел Таранд вскрывает причины поведения нашего дорогого правительства, которое истерит на любой чих РФ. Дело, само собой, в апреле 2007-го, причем Таранд описывает произошедшее трезво и верно, что для эстонских СМИ – редкость: «События “бронзовой ночи” были не элементом долгосрочной внешней политики или стратегии безопасности, но предвыборным спектаклем политтехнологов, который после выборов чуть вышел из-под контроля. Близорукие серые кюре Партии реформ, ошибочно считавшие себя кардиналами, хотели отнять у IRL звание партии патриотов в “большом противостоянии” с центристами. Это получилось. Ныне у власти новое поколение, у которого нет ни малейшего понимания восточного направления, ни опыта действия на нем, и которое девять лет назад тряслось за спинами больших парней; потом это поколение, увы, стало считать свой спектакль реальной жизнью, а себя – столпами безопасности. На деле наши власть имущие остаются духовными заложниками “бронзовой ночи”, решениями их правит страх, проистекающий от неизвестности, а не информированная рациональность». Ах, если б они сами это поняли...
По ком поет «Евровидение»
«Евровидение» с его финальным противостоянием Украины и России не могло не стать темой недели. Неудачу представлявшего Эстонию Юри Поотсманна тоже разбирали, но как-то вскользь. Главный продюсер конкурса Eesti Laul Март Нормет сказал Postimees, что финал стал небывалым, «как если бы неделя моды в Париже сошлась с Олимпийскими играми». Да, политические песни на «Евровидении» запрещены – так, в 2009 году грузинам не дали спеть провокационное «We Don’t Wanna Put In», – но, считает Нормет, «украинская песня не политическая, а историческая».
И все-таки: не стало ли «Евровидение» конкурсом политической песни? Этим вопросом озадачен редактор Arter Верни Лейвак. Речь и о Джамале, заставившей аудиторию вспомнить о том, чей Крым, и о Германии, решившей не посылать в Стокгольм певца ультраправых взглядов Ксавьера Найду, и об армянской певице Ивете Мукучян, которая ничего такого не пела, но «тысячи людей за час до начала конкурса видели над Globen Arena самолет с транспарантом “Карабах, Ивета”».
Плохо ли это? «Представим, – пишет Лейвак, – что Эстония еще оккупирована, и некая страна посылает на “Евровидение” исполнителя эстонского происхождения, который, несмотря на запрет, приносит на сцену сине-черно-белый флаг. Конечно, нам бы понравилось, что кто-то обращает внимание на то, что наша страна несвободна, страдает от ужасной несправедливости...» Автор подчеркивает также, что зрители из Эстонии дали высший балл России. Правда, о чем это говорит, не пишет. А жаль.
Что?! Где?! Когда?!
На Delfi политолог Тоомас Алаталу видит соперничество Джамалы и Сергея Лазарева как политическое и считает, что в победу Украины вложился и Кремль, которому песня «1944» так подействовала на нервы, что он развязал против нее пропагандистскую кампанию – и привлек к ней внимание. «Текст отличный: никто не назван по имени, все понимают, о ком и о чем речь. Особенно если ты или твои предки пережили что-то подобное». Аполитичная «суперпесня» Лазарева тоже была обречена на успех, что и решило исход противостояния: победил актуальный политический подтекст.
Дальше Алаталу пишет странное: «Уже когда высказались жюри, можно было порадоваться тому, что мы живем на правильном континенте, где достаточно людей разбираются в большой политике и способны оценить поэтическо-музыкальное высказывание о болезненных событиях недавней истории. А уж когда объявили результаты зрительского голосования, это было огромное облегчение – у обитателей нашего материка на первом месте все-таки справедливость и готовность откровенно об этом заявить. Если не сегодня, то когда?! Если не в музыке, то где?!» Но ведь зрители отдали первое место России, а не Украине. О какой справедливости речь?! Может, стоит спросить Тоомаса Алаталу, чей Крым?! Шутка.
Репортеру Eesti Päevaleht Катарийне Ребане песня «You Are the Only One» Лазарева не понравилась: певец «напоминал маленького храброго спортсмена, которого послали за золотой медалью. Однако спортивные лагеря и суровые тренировки не помогли: выступление было сухое, без души, невзирая на техническое совершенство, и уступило вдохновенной, сердечной песне Украины. Выступление Сергея было крайне скучно смотреть из зала. Оно было рассчитано на телеэкраны и на тех, кто сидит перед сценой; если вы сидели сбоку, как я, то видели за “стенкой” помощников, одетых так, чтобы не отсвечивать». Что до Джамалы, Ребане, не желая умалять достоинств ее песни, констатирует: «Победила не музыка – победило всеобщее осуждение действий России».
Так много русского языка!
О русских эстонские СМИ вспоминали на этой неделе с удвоенной силой. То российский «независимый журналист» Леонид Рагозин поведает Eesti Päevaleht, что «и в ЭР есть спящие агенты» (оговорившись: речь не о кремлевских шпионах, но об организациях, которые в критической ситуации пойдут против государства и власти; разве ж можно идти против такой умной и красивой власти, как у нас?..). То некая Лизи Гугушвили, «грузинка в Эстонии» (это цитата), сообщает Õhtuleht, что когда шесть лет назад сюда приехала, была в шоке. «Вы же знаете, что о вас говорят в странах бывшего СССР: вы маленький гордый народ, который не выносит русских и русский язык. В той Эстонии, куда я приехала, русский язык звучал повсюду! Будто в Россию попала...»
То ли дело Грузия! «Там нацвопроса нет. Все жители говорят по-грузински. Наши русские тоже. Их нельзя считать чужаками, они впитали грузинские менталитет и обычаи. Они почти как грузины. Здесь разница между эстонцами и русскими велика. Эта невидимая, но четкая граница разделяет и грузин в зависимости от того, кто у них супруги – эстонцы или местные русские... Те, кто живет в Таллинне среди русских, мало знают о местной жизни... Из отдельных контактов с эстонцами делаются обобщения, возникают предрассудки...»
Ужас-ужас! А что же эстонцы? «Конечно, и у них есть свои предрассудки... но они все-таки коренной народ, против воли которого после Второй мировой войны нацсостав Эстонии изменили. Я знаю, что в этом виноват и мой соотечественник Сталин. Прошу прощения!» Бог с ним, со Сталиным; заметьте, как хорошо тут «все-таки». Видать, предрассудки коренного народа лучше предрассудков инородцев!
Сама Гугушвили возмущена не только чужими обобщениями, но и тем, что некие неэстонцы не могут пиво заказать на эстонском; для ее мужа, когда он за границей, это дело чести. Еще был случай: таллиннский таксист всю дорогу болтал на русском, а Гугушвили с мужем просили его помолчать, просили по-эстонски, а он не понимал, и «мы ощущали себя как в Тамбовской области». С другой стороны, Гугушвили пишет, что не научилась узнавать слово «меэс» в падеже («мехе»; за шесть-то лет!), а поскольку английского не знает, часто переходит на русский и извиняется.
Путаная история! Но что же делать? Гугушвили видит, что и эстонцы есть разные: одни смирились с тем, что «так много русского языка» вокруг, другие не смирились, «их характеризует повышенное чувство справедливости, их раздражает новая реальность, сформированная насилием». Не стоит их за это упрекать, считает автор. Тут бы Лизи Гугушвили перейти к практическим советам: как именно восстановить «справедливость» и избавить эту страну от бремени русского языка – может, депортировать кого?.. Но она ограничивается общими словами: «кто-то должен активно стоять за свой народ», «всякий народ обязан хранить наследие предков»... Вот так всегда: на самом интересном месте!