Возвращение Надежды Савченко на родину из российского плена стало крупной победой для Украины, но в России, Крыму и Донбассе по-прежнему есть украинские политзаключенные, и во имя их освобождения надо бороться дальше, заявил на прошлой неделе министр иностранных дел Украины Павел Климкин в интервью Postimees.
- Вы должны были посетить Эстонию еще в марте, но из-за внутриполитических проблем на Украине визит в последнюю минуту был отложен. С того времени произошли разные важные события, в частности, у Украины появилось новое правительство, а голландцы на референдуме проголосовали против ратификации договора об ассоциации Украины с ЕС. Но начнем с Надежды Савченко, которую освободили в мае. Зачем Москве вообще надо было усаживать ее за решетку?
- Затем, что Надя действительно является символом для всех нас. Она воевала за свободу и независимость Украины. Замечательно, что она вернулась домой, но до сих пор десять наших политзаключенных томятся в тюрьмах России, 20 – в Крыму и 114 – в Донбассе. Мы должны бороться дальше.
- Что вы можете рассказать о переговорах между Украиной и Россией о возвращении Савченко? Это было дипломатическое решение или, скорее, соглашение между Владимиром Путиным и Петром Порошенко?
Это было соглашение на высшем уровне, поскольку, как вам известно, в России есть только одно лицо, которое может принимать подобные решения.
Я много раз беседовал с Лавровым (министр иностранных дел РФ Сергей Лавров – прим. Ю.Т.), и не только о Савченко, а о всех политзаключенных. Но в конечном итоге их судьбу может решить только Путин. Для их освобождения мы старались оказывать политическое давление вместе со всеми своими друзьями. То, что Савченко вернулась, это замечательно, но это лишь первый шаг. Мы должны вернуть на родину всех своих политзаключенных.
- Конфликт на Украине продолжается, несмотря на перемирие. Разве не ясно, что заключенное для прекращения войны соглашение не работает?
- Логика мирного плана, который появился благодаря Минским соглашениям, очень проста: деэскалация, большее международное присутствие в Донбассе, особенно ОБСЕ (Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе – прим. Ю.Т.), и, разумеется, достижение полной безопасности.
К сожалению, Россия заинтересована не в безопасности, а в дестабилизации ситуации в Донбассе и через это и всей Украины. России могла бы легко выполнить Минские соглашения: прекратить обстрелы, отвести тяжелые вооружения, обеспечить доступ ОБСЕ во все уголки Донбасса и к российско-украинской границе, которая сейчас Украиной не контролируется, и сделать шаг в сторону свободных и честных выборов. Но Россия в этом не заинтересована.
Россия трактует Минские соглашения совсем по-другому. Мы работали в нормандском формате (переговоры между представителями Украины, России, Германии и Франции – прим. Ю.Т.), имели поддержку ЕС и G7. Но сейчас Россия ничего не делает для соблюдения Минских соглашений.
- В марте исполнилось два года с захвата Крыма. На Красной площади в Москве и в других городах России это отметили праздничными мероприятиями. Верите ли вы, что Украина когда-нибудь получит Крым назад?
- Я убежден, что мы получим Крым назад. Настроение крымчан, в том числе и тех, кто находится под влиянием российской пропаганды, кардинально меняется – они понимают, что российская пропаганда их обманула. Происходит полное подавление проукраински настроенных людей, причем это касается не только крымских татар. Закрываются СМИ, запретили меджлис (представительский орган крымских татар – прим. ред.), арестовывают активистов.
Люди боятся говорить друг с другом, как когда-то в СССР. Будущее Крыма – это Украина. Сейчас же там происходит возврат в СССР. Поэтому я уверен, что Крым воссоединится с Украиной и временная оккупация закончится. Крымчане понимают, что дорога, которую Россия предложила Крыму, ведет в никуда.
Это отнюдь не наивные надежды, мы понимаем, что не сможем этого добиться ни сегодня, ни завтра. Нам необходима международная поддержка, дополнительные санкции, которые требуется усилить из-за Крыма.
- Все больше политиков говорят о смягчении санкций в отношении России. Как вы думаете, от них была польза?
- Безусловно, они были эффективны и работали. Нам нужны санкции, чтобы Россия выполнила все, о чем договорились в Минске. Только после полного выполнения Минских соглашений можно начинать говорить о смягчении санкций.
В 2014 году Европейский совет установил четкие критерии – обеспечение доступа для миссии ОБСЕ в Донбассе, отмена результатов сфальсифицированных выборов 2 ноября 2014 года и проведение в Донбассе настоящих выборов, которые дали бы возможность восстановить там нормальную жизнь, закон и порядок и провести реинтеграцию Донбасса с Украиной. Россия должна выполнить все эти условия, или санкции продолжатся.
- В апреле Еврокомиссия предложила отменить визы для Украины. Вы выполнили все необходимые условия, но так до сих пор и не ясно, будет ли окончательное решение в вашу пользу. Какое значение имеет это решение для будущего Украины?
- Это не только технический вопрос. Для многих украинцев отмена виз означает, что Европа считает Украину и украинцев своими. Это означает, что мы с Европой. Поэтому мы сразу заняли четкую позицию, что мы должны выполнить все взятые на себя обязательства для отмены виз. Мы сделали это. Теперь наступила очередь ЕС. Мы рассчитываем, что визы отменят в этом году. Для меня это является приоритетной целью.
- Голландцы отвергли на референдуме договор, который позволил бы установить более тесные политические и экономические связи между Украиной и ЕС. Результаты референдума ни к чему не обязывают голландское правительство, но как восприняли их на Украине?
- Я уважаю демократические волеизъявления. На самом деле этот референдум не касался договора об ассоциации Украины с ЕС – он лишь показал евроскептицизм многих голландцев в отношении Евросоюза. Вопрос с Украиной просто обыгрывался. Большинство голландских избирателей не располагали достаточной информацией о договоре об ассоциации.
Моя цель – скорейшая ратификация договора. Нам он необходим для того, чтобы дальше продвигаться в наших устремлениях к Европе. Понятно, что мы должны разъяснять людям, о чем вообще идет речь, но это должны делать и европейские политики. Договор об ассоциации устанавливает особые рамки для проведения европейских реформ в Украине. И это в интересах всех, живущих в Европе.
- Занявший в апреле пост премьер-министра Владимир Гройсман и президент Петр Порошенко уверены, что, в конце концов, Украина станет членом НАТО и ЕС, но для необходимых реформ требуется время. Почему они проводятся так медленно?
- Я не согласен с этим. У нас есть заметные успехи.
- Например?
- Например, реформа полиции. Она была коррумпирована практически полностью. Мы сделали шаги для смягчения и уменьшения количества регулятивных мер, которые действительно были источником коррупции на Украине. Только что сделан серьезный шаг на пути реформы юстиции. Это же относится и к реформе генпрокуратуры.
Мы меняем систему руководства многими госпредприятиями, чтобы она стала более эффективной.
Понятно, что ожидания украинцев высокие. Но мы – первое государство, которое старается провести реформы, борясь с российской агрессией. Поймите меня правильно, это не оправдание, но нам нужна большая и постоянная поддержка, в частности ЕС.
Мы очень благодарны Эстонии за помощь. На встрече с Мариной Кальюранд я сказал, что если мы сравним объем оказываемой помощи с размером оказывающего его государства, то Эстония – на одном из первых мест. Мы очень ценим это.
- Недавно Управление Верховного комиссара ООН по правам человека опубликовало рапорт, в котором Служба безопасности Украины (СБУ) критикуется за неофициальные задержания, жестокое обращение и даже пытки. Как вы это прокомментируете?
- У нас с миссией ООН, действовавшей в рамках Конвенции против пыток, был один спорный момент, который касался доступа в территориальные пункты СБУ (СБУ не пустило туда членов миссии, сославшись среди прочего на то, что среди них были российские граждане – прим. Ю.Т.). Причина была не в том, что там применялись пытки, а в том, что требовалось сохранить конфиденциальность. Мы воюем с Россией и не можем идти на компромиссы по вопросам, которые не подлежат разглашению.
Мы приветствуем присутствие наблюдательной комиссии ООН (на прошлой неделе СБУ сообщила о создание совместной с ООН наблюдательной комиссии, которая займется местами предварительного заключения – прим. Ю.Т.). Нам нечего скрывать. Мы строго соблюдаем свои обязательства. Это касается как основных прав человека, так и нашего понятия о европейских ценностях.
- И в заключение, какой вы видите Украину в 2025 году?
- Я вижу развитое правовое государство, в котором проведены все необходимые реформы. Государство, которое очень близко подошло к вступлению в ЕС. Я верю, что это случится быстрее, чем многие думают. Я вижу Украину как единое европейское демократическое государство. Для достижения всего этого потребуется полная отдача от всех нас и помощь наших друзей, в том числе и Эстонии.
Павел Климкин
• Родился в 1967 году в Курске
• Магистр физики (Московский физико-технический институт)
• В 1993 году начал работать в МИДе Украины
• 2012–2014 годах – посол в Германии
• С июня 2014 года министр иностранных дел Украины
• Беспартийный
• Женат, два сына
Источник: РМ