Принимающая саммит НАТО Польша ведет опасную игру

Аналитик Фонда имени Стефана Батория Гжегож Громадски. Фото: Эвелин Калдоя

Хотя правящее в Польше с осени правительство партии «Право и справедливость» (ПС) НАТО не трогает, в целом нынешняя власть ведет опасную игру с демократией, – заявил в интервью Postimees накануне саммита аналитик Фонда имени Стефана Батория Гжегож Громадски.

В какой степени находящаяся с осени под властью правительства «Права и справедливости» Польша, в которой собирались лидеры стран – членов НАТО, отличается от Польши двухлетней давности?

Ситуация в нашей внешней политике, наша позиция в отношении внешнего мира меняется. Наша европейская политика драматическим образом преображается. Это важнейшее отличие между прежним и нынешним правительством.

Последние восемь лет – до состоявшихся прошлой осенью парламентских выборов – мы имели достаточно хорошие отношения с Германией. Мы были так же важны, как «костяк» Евросоюза, то есть его ведущие страны – Германия, Франция и Великобритания. Раньше мы стремились находиться в этом «костяке». Разумеется, нашу позицию несколько ослабляло пребывание вне зоны евро, однако прежнее правительство пыталось быть посредником между еврозоной и другими членами ЕС. Мы были открыты для сотрудничества с еврозоной, и наше правительство тогда заявляло, что мы войдем в зону евро, хотя и не называли сроков.

У нынешнего правительства, и особенно у лидера партии «Право и справедливость» Ярослава Качиньского, совершенно иное представление о ЕС и о роли в нем Польши. Нынешнее правительство и Качиньский хотели бы изменить ЕС. По-моему, это просто невозможно.

После выборов они сменили основных партнеров в ЕС: из тройки ведущих стран нашим основным союзником стала Великобритания. Многие в Польше это критиковали, поскольку отношения с Герма­нией для нас очень важны – и не только в политическом смысле, но и с экономической точки зрения. Поэтому было довольно странно предпочесть Великобританию. Разумеется, она всегда была для нас важна в ЕС и в НАТО, но она была одной из других, а не главным партнером. Многие в Варшаве напоминали, что Соединенное королевство может вскоре перестать быть членом ЕС, и, к сожалению, эта проблема сейчас и впрямь возникла.

Теперь Польша пытается сплотить других членов Евросоюза – от Северных и Балтийских стран до Словении – против «костяка» ЕС. Это просто странное представление о ЕС и о его внутренних союзах. Я, например, полагаю, что Эстония, как и другие Балтийские страны, заинтересована в хороших отношениях с Берлином и другими ведущими странами ЕС.

Как ваше правительство отреагировало на итоги брекзита?

С одной стороны, реакции были странными, с другой – Качиньский предложил новое представление о Европейском союзе. Он считает, что ЕС в меньшей мере означает политический союз, что его основная роль – общий рынок, и что вмешательство со стороны Европейской комиссии должно быть ограничено.

Качиньский также предложил заключить новый договор в ЕС. При этом премьер-министр Беата Шидло, посетив после брекзита Совет ЕС, ничего не сказала там о новом договоре. Вряд ли кто-то в ЕС к нему готов.

Возможно, это новое видение Качиньского предназначается для домашней публики в Польше. Хотя известно, что люди в других странах обращают внимание на его речи. То есть ситуация очень странная: официально Польша ничего такого не высказывает, а неофициально правитель страны Качиньский предлагает совершенно новое видение.

При этом нельзя не заметить, что сама Польша извлекает из членства в ЕС немалую выгоду: вы получаете крупные суммы из бюджета политики солидарности, да и значительную часть «ужасных восточноевропейских иммигрантов» в Великобритании на самом деле составляют поляки. Каким же образом здесь может существовать широкая база для евроскептицизма?

После брекзита было проведено исследование отношения поляков к Евросоюзу, в результате которого выяснилось, что 77 процентов населения поддержали членство в ЕС. Только 17 процентов были против.

По социальным группам ситуация различается. Молодежь в большей мере настроена против ЕС, чем старшее поколение. Это довольно интересный феномен – в Соединенном королевстве ситуация совершенно противоположная. Если я не ошибаюсь, примерно 25-27 процентов поляков в возрасте 19-24 лет поддержали выход Польши из состава ЕС. Хотя и среди них большинство все же хотело бы оставаться в Евросоюзе.

Что же происходит с молодыми поляками?

Риторика не только правящей партии «Право и справедливость», но и еще двух правых популистских партий направлена против ЕС. Осенью прошлого года две трети молодежи проголосовали за три вышеупомянутые партии.

Я объясняю это тем, что они просто идут наперекор мейнстриму, это в известном смысле протест. Проевропейские партии правили в Польше более 20 лет, и поддержка ЕС была естественной. Политики, противостоящие этому мейнстриму, в известном смысле являются также противниками единой Европы.

Молодежь, не довольная нынешней жизнью, например, ситуацией на рынке труда, поддерживает партии, уклоняющиеся от основного курса.

Сейчас у нас возникла проблема с конституционным судом. На мой взгляд, это очень серьезная тема. Кажется, что Качиньский стремится изменить прежнюю политическую систему. Первым делом он не в состоянии акцептировать разделение властей, особенно то, что конституционный суд может спустить на тормозах какой-то закон, если он противоречит нашей конституции.

Качиньский заявил, что конституционный суд – это третья палата парламента. Он считает, что парламентское большинство, которым они сейчас обладают в сейме, может делать все что угодно, ведь это большинство. Это очень опасно для польской демократии. Разумеется, это сказывается и на наших отношениях с ЕС.

Отношение Качиньского к Европейской комиссии основывается на том же подходе – он не способен акцептировать возможность вмешательства со стороны комиссии или каких-то действий, требования разъяснений со стороны правительства Польши.

Насколько сказываются перемены во власти в контексте НАТО?

Хотя безопасность, возможно, не так важна для нас, как для стран Балтии, действия Владимира Путина в Грузии и на Украине и у нас посеяли страх и сомнения.

Основное изменение во внешней политике Польши все же затрагивает ЕС. Что же касается политики безопасности и НАТО, то сходство с политикой прежних правительств более или менее сохраняется. Нынешнее правительство заинтересовано в сильном присутствии НАТО в Польше. Мы поддерживаем все усилия по укреплению восточного фланга.

Внутренняя политика Польши, проблемы с конституционным судом, разумеется, в определенной степени сказываются и на нашей позиции в НАТО. Американские дипломаты говорили, что во время встречи Обамы и Дуды будет затронут и вопрос конституционного суда. То есть я полагаю, что Вашингтон в какой-то степени обеспокоен нашей внутриполитической ситуацией.

Вопросы безопасности, вопросы ЕС, НАТО и России связаны, естественно, не только с Польшей. НАТО, даже если ему не нравится нынешнее правительство Польши, не может изменить свои планы. Думаю, что нынешнее правительство объявит после саммита, что это был его успех.

Скорее всего, в ближайшее время ситуация в Польше не изменится, поскольку ПС будет иметь мандат парламентского большинства еще несколько лет. И это правильно, это признается всеми политическими силами Польши. Хотя, разумеется, я не уверен, что скажут ЕС и НАТО, если ситуация станет хуже, чем сейчас.

Насколько хуже она может стать?

Это надо спросить у Качиньского. Как долго он сможет продолжать нынешний политический курс. Мне кажется, что для него самая главная цель – это изменение политической системы Польши и, в определенной мере, нашего общества.

Да, это правда, что мы, в общем, настроены проевропейски. Но мне кажется, что довольно значительная часть общества – примерно одна треть – не просто более консервативна, оно хотела бы вообще отгородиться от внешнего мира. Например, с беженцами возникла проблема – большая часть населения не желает их принимать.

Думаю, что ПС хочет создать более замкнутое и закрытое перед переменами общество. Они могут набрать на следующих выборах более 50 процентов голосов, если, например, ситуация с миграционным кризисом будет серьезной, как в прошлом году. У них есть одна треть, надо добыть еще немного. Та часть избирателей, которая сомневается, зачастую более резко настроена в отношении мигрантов.

Конечно, Польша действительно извлекает из членства в ЕС немалую выгоду. Видение Качиньского, кажется, сводится к союзу a la carte: мы, разу­меется, за шенген, за свободное передвижение рабочей силы, но, с другой стороны, Еврокомиссия не должна вмешиваться в нашу жизнь, мы против углубления интеграции еврозоны и не желаем переходить на единую валюту. В нашем распоряжении должны оставаться средства ЕС – не только на политику солидарности, но и сельскохозяйственные субсидии. Они должны сохраняться. Но мы не готовы к более тесной интеграции.