И без того запутанная ситуация на Ближнем Востоке после провалившейся попытки государственного переворота в Турции стала еще более сложной. Сможет ли сближение Анкары, Москвы и Тегерана способствовать мирному процессу в Сирии?
Помирились те, кто в ссоре
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Отдаление Анкары от Вашингтона и от Запада вообще, а также ее сближение с Москвой и – через нее – с Тегераном привело к серьезной перетряске силовых линий в Сирии. Но происходящее в Сирии, по крайней мере в данный момент, является ключевым вопросом для всего региона, поскольку сейчас там намечаются сценарии развития для всего региона, вне зависимости от того, хорошие они или плохие. В длительной перспективе изменение картины силовых линий может создать предпосылки к стабилизации положения в Сирии, а то и на всем Ближнем Востоке.
Выигрывающие и проигрывающие
Вторжение турецких войск в Сирию и захват города Джараблус поддерживаемыми Анкарой вооруженными группировками является ударом прежде всего по курдам, хотя официальным поводом для операции послужила борьба с ИГИЛ. Но на самом деле хорошо известно, что самой большой озабоченностью Турции является рост курдского влияния в регионе и усиление их требований независимости, поскольку это угрожает турецкой государственности.
Так что при нынешнем развитии ситуации больше всех потеряли курды. Похоже, что Россия, которая до сих пор относилась к курдам благожелательно, теперь жертвует их интересами во имя собственных более широких интересов. При этом следует подчеркнуть, что рассеянные по нескольким странам и разбитые на враждующие группировки курды не являются единой силой: например, отношения Анкары с иракскими курдами хорошие.
Проиграл и Вашингтон, для которого курды были самой дееспособной и достойной доверия союзной силой в регионе. Гораздо более серьезные проблемы у США с потерей влияния в Турции, а из-за этого – и во всем регионе. Турки подозревают американцев в молчаливой поддержке путчистов и попустительстве, как они утверждают, организатору переворота Фетхуллаху Гюлену, постоянно проживающему в США.
Они могут оказаться правы, поскольку Реджеп Тайип Эрдоган непопулярен на Западе, и многие гораздо охотнее увидели бы на его месте какого-либо иного лидера, который проводил бы более светскую и прозападную политику. Но получилось по-другому: власть Эрдогана укрепилась и стала еще более своенравной.
Ветер перемен
Выход или исключение Турции из НАТО сейчас не представляется вероятным, хотя об этом много говорят. Однако в длительной перспективе исключать этого нельзя, так что изменение турецко-западных отношений, безусловно, носит драматический характер.
Больше всего выиграл от произошедшей дипломатической революции президент Сирии Башар Асад или, по крайней мере, поддерживающие его силы, которые опираются, прежде всего, на алавитов, других шиитов и светские слои населения Сирии. До сих пор Асада и его правительство поддерживали в основном Иран и Россия, а западные страны и Турция требовали его ухода с политической арены, причем выставив это в качестве предварительного требования любого долговременного урегулирования.
Теперь Анкара пересмотрела свою позицию и допускает Асада к политике урегулирования. При этом речь идет не столько о личности самого Асада, сколько о роли поддерживающих его в Сирии сил, в то время как ИГИЛ и другие поддерживаемые Саудовской Аравией экстремистские суннитские исламисты устранили бы алавитов, других шиитов и светские силы с политической арены полностью. Находящиеся же под влиянием Турции сторонники суннитского направления ислама не являются такими радикалами и готовы к компромиссам.
Такой ход событий мог бы устроить и Тегеран, который видит в качестве своего главного противника западные страны во главе с США, с одной стороны, и – еще в большей степени – контролируемые Саудовской Аравией силы, с другой. С протурецкими контролируемыми Анкарой суннитами Ирану договориться будет заметно проще.
Москва, в свою очередь, больше всего заинтересована в укреплении своих позиций на Ближнем Востоке. Улучшение отношений с Анкарой позволит добиться этого быстрее и открывает возможность для компромиссов.
Возможно, но достижимо ли?
Таким образом, скоординированная деятельность Анкары, Москвы, Тегерана и Дамаска может открыть путь к заключению какого-то компромиссного соглашения по Сирии. Но это только возможность, которая не обязательно реализуется. Во-первых, совершенно непонятно, насколько надежен и эффективен такой союз. Во-вторых, какая роль достанется курдам? Полное игнорирование их интересов нецелесообразно, для этого они слишком сильны, но полное удовлетворение курдских амбиций неприемлемо для Анкары и, вообще-то, для Тегерана.
В-третьих, что будет делать Вашингтон? Хотя сейчас из-за президентской гонки США частично парализованы и могут смириться с уменьшением влияния в регионе, но полностью игнорировать свои интересы они уж точно не позволят. Но каковы эти интересы на самом деле? В мире в Сирии Америка заинтересована, при этом она не заинтересована в дальнейшем ухудшении отношений с Турцией. Госсекретарь США Джон Керри неоднократно это подчеркивал и вроде как делал шаги в этом направлении. В последний раз – на переговорах со своим российским коллегой Сергеем Лавровым. В сотрудничестве с вышеназванными силами достижение таких целей становится более вероятным.
И, наконец, позиция Саудовской Аравии. Эр-Риаду сближение Анкары и Тегерана не по душе, поскольку в шиитском Иране он видит своего главного соперника на всем Ближнем Востоке. К тому же саудиты не желают установления мира в Сирии в том случае, если это приведет к снижению их влияния. У Саудовской Аравии есть деньги, но какова ее реальная власть над суннитскими группировками в Сирии? Сказать это трудно, поскольку эти группировки постоянно перегруппировываются и меняют свою ориентацию.
Вопросов больше, чем ответов, но определенная надежда на достижение мира в Сирии сохраняется, хотя поначалу междоусобная борьба может даже усилится, что сейчас, в общем-то, уже происходит. Достижение мира предполагает желание основных враждующих сторон достичь его и их готовность к компромиссам. Некоторые силы, например ИГИЛ, не желают ни мира, ни стабильности, поскольку это означало бы их конец вплоть до полного уничтожения, но большинство противоборствующих сторон устало от кровавой гражданской войны и поняло, что добиться полного удовлетворения своих личных целей все равно невозможно.
Таким образом, единственным решением может стать достижение компромисса, что является очень сложным, но возможным процессом. Безусловно, это было бы в интересах государств Европы, в том числе и Эстонии, поскольку привело бы к снижению числа беженцев.