Если президента не избрали, значит это кому-нибудь нужно… (5)

, доктор философии
Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Евгений Голиков.
Евгений Голиков. Фото: Erakogu

В субботу провалилась попытка избрать президента Эстонии коллегией выборщиков. Случилось подобное в истории президентских выборов впервые, что добавило аргументов как тем, кто считает данный политический институт излишним на эстонском политическом пространстве, так и тем, кто усматривает за этой неудачей контуры грядущего политического кризиса.

Впрочем, возможна и третья точка зрения: ничего необычного не случилось. В некоторых парламентских государствах, где президент также не является ведущим политическим игроком, бывали выборы и покруче. В любом случае достигнутый нашими выборщиками антирезультат не только красноречив, но и требует серьезного обсуждения.

Кальюранд: взлет и приземление 

Что и как происходило на «самом деле», как всегда в подобных случаях, видимо, не знает никто. Но, глядя со стороны, можно сказать, что некоторые тенденции все же просматривались. Во-первых, заметное, хотя далеко не решающее, преимущество Сийма Калласа, который обоснованно стал формальным, но и относительным реальным победителем. Во-вторых, некое подобие успеха кандидата от EKRE Марта Хельме, представляющего политическую силу, сегодня кажущуюся очень незначительной, для которой любая неудача партий, поддерживающих сложившееся в обществе status quo, выступает залогом их будущих успехов.

Такова природа этой правоконсервативной силы: для нее чем всем хуже сегодня, тем лучше конкретно для этой партии завтра. В-третьих, ход выборов в целом допускает следующие заключения: время, когда в эстонском обществе «ничего не происходит», видимо, уходит в прошлое, а существующая политическая элита не в состоянии ни удержать ситуацию в равновесии, ни изменить ее. Повод для подобных выводов дают два субботних тура выборов, и, хотя президент в конце концов будет избран, ничего принципиально нового уже произойти не может, поскольку модели перемен были отвергнуты. Что же очевидного продемонстрировали несостоявшиеся выборы?

Самой большой интригой нынешних президентских выборов, несомненно, стало участие в них в качестве одного из фаворитов министра иностранных дел Эстонии Марины Кальюранд. Роль президента в условиях парламентской республики позволяет отдавать предпочтение не столько реальным политическим тяжеловесам, сколько людям, обладающим известностью, харизмой, моральным и интеллектуальным авторитетом, признанным специалистам в какой-то значимой области.

Президентом может быть избран знаменитый врач, как в Латвии, писатель, ученый и так далее. Узнаваемость и положительность образа совершенно необходимы для «исполнения роли», хотя для выборщиков, погруженных в собственные политические интриги, перечисленные качества могут казаться не столь важными. С Кальюранд все развивалось по каким-то другим лекалам.

Ни в политике, ни в общественной жизни до выдвижения кандидатом в президенты она никогда и ни в каком качестве не участвовала. Почти вся ее профессиональная деятельность прошла в МИДе Эстонии, в котором она работала с 1991 года. Летом 2015 года добралась до вершины дипломатической карьеры – поста министра иностранных дел. Конечно, это сообщает нечто положительное о ее личности, профессионализме и прочем.

Но также может предупредить и о возможных ролевых противоречиях: президент обязан обладать незаурядными личностными качествами, быть узнаваем, а профессиональный дипломат, напротив, одевается в серое. Его роль функционально и сложна, и важна, но, как правило, малозаметна для общества. К тому же дипломатическая служба предполагает дисциплину и исполнительность в качестве составляющих профессии. Видимо, всеми этими качествами Марина Кальюранд обладает вполне, да беда в том, что их наличие противоположно тому, что требуется от политика, тем более от президента – «иконы нации».

Вторая странность с Мариной Кальюранд состоит в том, что она, как ни один другой кандидат, получила мощнейшую, просто доселе невиданную для президентской кампании, поддержку и со стороны многих СМИ, и со стороны части политиков, особенно того крыла Партии реформ, которое сегодня контролирует правительство или составляет весомую его часть. Не буду заниматься гаданием на кофейной гуще и искать за Пентусами-Розиманнусами, Э.-Н. Кроссями и иными кого-то еще более значимого и всемогущего, но психологически кажется вполне обоснованным, что человек, сделавший карьеру на дипломатическом поприще, не авантюрист по натуре и профессии, вдруг бросит все на чашу весов и воскликнет: либо президентство, либо ничто.

Видимо, эта нестандартность взлета и полета Марины Кальюранд заставила встрепенуться большую часть выборщиков и оставить претендентку без призового места. Выборщики усмотрели за пиаром Кальюранд желание части молодой элиты Партии реформ, в том числе премьер-министра, превративших государственную политику в сферу политтехнологических игр ради сохранения себя, любимых, у власти, еще более упрочить свое положение, обманув избирателей «свежим» кандидатом: женщина, неэстонка, сердечный и теплый человек. При этом вполне уместно предположение: косная, консервативная политическая элита отвергла свежего, перспективного человека, столь необходимого сегодня государству и обществу.

Думаю, это совсем не так. У А.С. Пушкина в «Скупом рыцаре» наступающее в качестве «светлого будущего» буржуазное общество предстает в образе старика, а сходящий с исторической арены феодализм – в образе его сына. Думается, что и Марину Кальюранд продвигавшие ее люди готовили не для обновления проводимого уже более пятнадцати лет курса, а для продолжения нынешней манипуляторской политики, сохранения status quo. Другой  вероятный мотив выдвижения Кальюранд – создание препятствий для возможной модернизации существующей политки, надежда на которую в контексте президентских выборов, прямо по Пушкину, связана с самым возрастным участником соревнования – Сиймом Калласом.

Каллас: невостребованный потенциал

Не хочу обидеть никого из пяти претендентов на президентство: уверен, записных злодеев среди них не было. Но были существенные различия между ними в характере мотивации и наличии ресурсов для исполнения президентских обязанностей. Если вынести за скобки аутсайдера выборов, Марта Хельме, для торжества которого время, слава богу, еще не наступило, поскольку нынешнее еще недостаточно плохо, то остальные четверо, как показал первый тур, располагали почти равной поддержкой выборщиков, но совершенно различными амбициями.

Трудно представить Майлис Репс, Аллара Йыкса или Марину Кальюранд в качестве реальных политических игроков. К тому же, различия между ними сводятся к нюансам. Для вмешательства в политику у них отсутствует политический ресурс, что и предполагается статусом президента Эстонии. Но Сийм Каллас, отличаясь от своих соперников качественно, не скрывал своего намерения активно вмешаться в политику. Он один из реальных «отцов-основателей» третьей Эстонской Республики, профессиональный экономист, благодаря идеям и личному участию которого наша экономика пережила период самого активного роста за всю историю государства.

Каллас имеет несравнимый ни с кем в Эстонии личный опыт работы в руководящих структурах Евросоюза – десять лет в качестве заместителя председателя Еврокомиссии и еврокомиссара. Решение Калласа вернуться в эстонскую политику мотивировано тремя обстоятельствами: сложным, скажем откровенно, предкризисным состоянием эстонской экономики, социальным неблагополучием, свидетельством чего является и демографическая проблема, недееспособностью правительства и внутренним расколом Партии реформ, создателем и многолетним лидером которой был как раз Каллас. Таким образом, для него оспаривание президентского портфеля было мотивировано не соображениями престижа и не желанием пожить всласть на президентскую синекуру, а осознанием необходимости перемен в обществе и государстве.

Как конституционно слабый президент Каллас имел бы весьма ограниченные возможности для проведения реальных политических преобразований, но как политик, обладающий значительным международным и внутриэстонским весом и опытом, он вполне мог бы стать инициатором политической дискуссии о реформах и коррекции курса, не нарушая президентского регламента и создав для этих целей ряд консультативных и аналитических институций при Кадриорге. Каллас мог бы стать президентом перемен, и именно поэтому, как мне представляется, он не набрал нужного числа голосов.

Если в случае Кальюранд выборщиков остановила бесцеремонность, с которой навязывался этот кандидат, угроза монополизации госвласти узкой политической группировкой, то фигура Калласа испугала перспективами перемен, а значит –  и возможных потерь для конкретных людей. Говоря о собственной миссии, Каллас, видимо, допустил тактическую ошибку, напугав нерешительных и инертных, которые всегда в большинстве, особенно если боятся одного и того же.

Не сомневаюсь, что вскоре новый президент Эстонии будет все же избран, и самым приятным для политических обывателей будет то, что его избрание гарантированно не приведет к переменам. Что ж, Эстония все больше напоминает утлое суденышко, упорно игнорирующее все предупреждения о надвигающемся шторме. Так что можно гадать, что хуже: безрассудная смелость или безголовая инертность?

Вместо послесловия

Закон о выборах президента Эстонии составлен так, чтобы не позволить одной из партий превратить институт президентства в средство укрепления партийной власти. Поэтому президент Эстонии обязан нравиться народу и ни во что не вмешиваться.

Только немногие поняли, что это правило сегодня должно быть нарушено, потому что уже не перемены – беда стучится в наши ворота. Меня порадовал Эдгар Сависаар, сумевший поставить интеллект выше честолюбия, и разочаровала Майлис Репс, для которой главным в конечном итоге оказалось «не искусство во мне, а я в искусстве». Тысячу раз правы Индрек Нейвельт и Тийт Вяхи, призвавшие вернуть Калласа в избирательный процесс и избрать его президентом в Рийгикогу.

Конечно, этого не произойдет. Более вероятен исход –  пустой человек на пустом месте. Но вот что еще может произойти: развал Центристской партии, маргинализация ее частей и склока между ними. Если Каллас вмешается, может расколоться и Партия реформ. Если не вмешается, у власти укрепятся «политтехнологи», готовящие будущее торжество коричневатых консерваторов Марта Хельме.

Публика – читающая и нечитающая – обязана, наконец, понять, что у нынешнего правительства нет никакого плана «Б»; как перейти к стратегии развития, оно не знает и не умеет. Хуже того: нет и оппозиции, которая готова предложить нечто системно убедительное. Есть только опасность прихода Хельме. Формула спасительной альтернативы в принципе проста: Эстонии необходимо экономически грамотное и социально ответственное правительство, состоящее из отважных и честных людей, преданных народу, а не карьере.

Комментарии (5)
Copy

Ключевые слова

Наверх