По оценке бывшего премьер-министра Эстонии, девять лет руководившего Эстонией, и нынешнего уполномоченного Европейской комиссии Андруса Ансипа, правительство республики сейчас находится в глубоком кризисе. Причина – деятельность социал-демократов и IRL. Также он считает, что президента Тоомаса Хендрика Ильвеса нужно оставить в покое по теме денег от EAS.
- По времени ваша работа в правительстве Эстонии в большей степени совпала с президентским сроком Тоомаса Хендрика Ильвеса. Вы ушли с почестями, а Ильвеса - по крайней мере на внутригосударственном уровне - проводили иначе. Почему так произошло?
- Сейчас возникает такое чувство, что все хотят как-то прогреметь и не важно, по поводу или без повода. Естественно, мне это не нравится.
Идет масштабная дискуссия о том, должен ли Ильвес вернуть EAS деньги за хутор Эрма в больше объеме, что он это уже сделал. В этом вопросе я занимаю свою позицию. Если вы неправильно припарковали машину, получили штраф в размере 20 евро и оплатили его, для вас эта история должна закончиться. Но если кто-то решит, что этот штраф был слишком маленьким, и начнет требовать заплатить 200 евро, то в правовом государстве такой вопрос просто не должен акцептоваться.
- Но если в результате аудита Министерства финансов выяснилось, что этого недостаточно, что же делать?
- Если кто-то выписал непропорционально маленький штраф за парковку, найдите чиновника, который это сделал, и выясните, по каким причинам он это сделал. Но того, кто выполнил вынесенное государством решение, больше нельзя впутывать в это дело. Сейчас говорят, что руководитель EAS Ханно Томберг должен взять на себя ответственность, но я не могу понять и этого.
Если в 2012 году Министерство финансов сказало приблизительно то же, что говорит сегодня, то в этом учреждении нет смысла искать виноватого. Но если в 2012 году EAS вынес такое решение, а теперь изменил свою точку зрения и предполагается, что сегодняшняя вернее, то отвечать должны те, кто трудился над этим вопросом в 2012 году. Но поскольку все эти люди больше в EAS не работают, то и ответственного найти трудно.
Также говорят, что Тоомас Хендрик Ильвес использовал деньги налогоплательщиков, чтобы построить себе дом. Я не хотел бы как-то обесценивать хутор Эрма, но в моем понимании, то, что было построено там на деньги EAS, домом явно не является. Ни один нормальный человек не соорудит в своем доме конференц-зал с соответствующей техникой – но именно это было построено. И спальни не предназначены для членов семьи, а больше похожи на гостиничные номера. Поэтому заявления о том, что изначально имелся злонамеренный план построить дом за народные деньги, это явная ложь: хутор Эрма – это учреждение, предоставляющее возможность поселения, а никакой не дом.
- Но как теперь выпутываться из этой ситуации, если все, кто принимал это решение в 2012 году, теперь занимают другие должности в других организациях?
- Понятно, что невозможно никого силком вернуть на старые должности для того, чтобы тут же вышвырнуть его оттуда железной рукой. Что было, то было. Время сделало свою работу. Я не являюсь экспертом с правовой точки зрения, чтобы занять юридическую позицию, но мне знакомы принципы правового государства. И, исходя из этих принципов, государство не может принимать несколько решений по одному делу.
- Вы были последним премьер-министром, в правительство которого входила Центристская партия (2005-2007 – прим. ред.). В течение нескольких лет центристы не были у власти, поскольку Партия реформ считала, что они не подходят правительству из-за своего лидера (Эдгара Сависаара – прим. ред.). Сейчас они избрали нового председателя (Юри Ратаса – прим. ред.). И что, теперь они могут руководить страной?
- Новый руководитель должен доказать, что эта партия уже не та, какой она была при старом лидере. Но автоматически такое произойти не может. Если политика останется прежней, то одной лишь смены председателя недостаточно.
Если посмотреть на то, что происходит в нынешней коалиции, то да, речь идет о глубоком кризисе. Кризис глубок, и приведет ли он к развалу правительства, прежде всего, зависит от IRL и социал-демократов.
Всем ясно, что проблема депутатов, входящих в советы госпредприятий, не настолько важна, чтобы стать причиной развала правительства. Но по всему видно, что это хотят раздуть. Канцлер юстиции не сказал, что парламентарии априори не должны входить в советы коммерческих структур. Вопрос, скорее, в том, как их туда назначают.
Если посмотреть на другие демократические страны Европы, то там не считают, что депутат парламента не может быть членом совета предприятия, принадлежащего государству. Напротив, они осуществляют парламентский надзор над стратегически важными для страны компаниями. Я не считаю, что в Эстонии должно быть иначе, и мы должны отличаться от других стран.
- Вы сказали, что вопрос членства в советах госпредприятий не слишком важен, но он спровоцировал глубокий кризис. Почему же вы называете кризисом нечто неважное?
- Ну, а что это, если не кризис, если два партнера по коалиции ведут себя, как хотят? Их абсолютно не интересует достижение договоренности, их интересуют демонстрации и популизм.
- Что же должно было произойти в правительстве, чтобы два партнера по коалиции начали вести себя подобным образом?
- В принципе понятно, почему они себя так ведут: поддержка одной коалиционной партии (имеется в виду IRL – прим.Й.В.) рухнула, а отчаянная попытка ее вернуть упирается в равнодушие оппонентов. И снова предпринимается отчаянная попытка что-то сделать. Но это в большей степени псевдодеятельность. Я согласен с Юргеном Лийги (министром иностранных дел - прим.ред.), который сказал, что государственная финансовая и социальная политика намного сложнее, чем возня с псевдодеятностью.
- Вы сказали, что IRL и социал-демократы имитируют деятельность. А премьер-министр Таави Рыйвас не сделал ничего такого, чтобы отношения в коалиции стали такими, какими они являются сегодня?
- Если в семье возникают ссоры и из них находят выход, то никогда не возникнет ситуация, при которой один - хороший и безгрешный, а другой - плохой и грешный. Для того чтобы отношения оставались хорошими, за них нужно бороться, и бороться должен каждый. Но даже тогда что-то останется не сделанным.
Когда я смотрю на происходящее из далекого Брюсселя, у меня складывается впечатление, что IRL добился своего: президентом стал бывший член IRL (в 2001-2004 годах президент Керсти Кальюлайд входила в состав тогдашнего Союза Отечества, но никогда не являлась членом IRL – прим. ред.), правительство решило направить в Люксембург в контрольную палату члена IRL (Юхана Партса – ред.) и так далее.
Партию реформ, являющуюся самой большой правительственной партией, нельзя упрекнуть в том, что она была несправедливой и игнорировала своих партнеров. Мне также кажется, что в жизнь было воплощено больше из политики социал-демократов и IRL, что из политики Партии реформ. Мне кажется, что партнеры это не особенно ценят.