Родившийся и выросший в Раквере Яанус Паст покинул компанию судовых охранников, которые сейчас находятся в индийской тюрьме, всего за несколько недель до их ареста.
Рожденный в рубашке: судовой охранник завершил свою миссию накануне ареста коллег (1)
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
- Вы тоже могли оказаться в числе судовых охранников, находящихся сейчас в индийской тюрьме?
- Среди них есть мои коллеги и друзья. Я родился в рубашке, поскольку не сижу сейчас с ними. Моя миссия закончилась за несколько недель до их ареста. Я удивлен, насколько хрупки жизнь и свобода. Я советую всем наслаждаться днями, проведенными в кругу своих близких. Трудно представить, что чувствуют дети, жены, братья-сестры, родители и друзья этих ребят. Жестоко, очень жестоко.
- Опишите свою работу в роли судового охранника.
- Мой путь в судовые охранники начался в 2010 году, когда выяснилось, что один мой коллега начал сотрудничество с фирмой по охране судов, которая ищет крепких и здоровых парней с военным прошлым для сопровождения судов в Индийском океане. До этого момента я служил на военной морской базе, и моя жизнь дошла до той точки, когда нужно было принять решение: куда двигаться дальше? За спиной был неофициальный развод. Мне предстояло решить, делать карьеру на морской базе или заняться охраной судов.
В тот же год зарплаты военных были заморожены. Зарплата была очень скудной, за три года она не увеличилась ни на цент. В качестве судового охранника была возможность получать на руки 2500 евро и даже больше. Все это склонило меня в пользу фирмы по охране судов Advanford.
Работа была понятной. Мы должны были, используя оружие, сопровождать торговые суда в водах Индийского океана до Шри-Ланки, в Южную Африку или в регион Персидского залива и обратно. Переходы длились, в зависимости от длины пути и скорости судна, от недели до 11 дней. Во время похода действовал жесткий военный порядок с круглосуточными дежурствами: четыре часа на посту и восемь в резерве. От того, насколько четко каждый парень исполняет свои обязанности, зависели жизни остальных – в случае нападения пиратов. По окончании перехода нас селили в гостинице, где мы ждали нового судна.
Шри-Ланка, Мозамбик, Танзания, Оман, Джибути, Египет – там, в стороне от туристических регионов, находились пункты ночлега. И там мы видели настоящую местную жизнь. Я вдоль и поперек избороздил Африку и Индийский океан. Итого я там провел два года вместе с ротационными перерывами, которые иногда длились от месяца до полутора.
- Это небезопасная работа. Приходилось ли испытывать настоящий страх?
- Сегодняшнее пиратство непредсказуемо. До миссии я читал, по каким причинам возникло пиратство в Сомали, и почему это создало реальную угрозу для торговых судов, которые должны были охраняться командами обученных вооруженных охранников.
Один раз мы находились в нескольких тысячах миль от берега Сомали и двигались курсом на Южную Африку. Двигатель судна начал барахлить. В моей кабине хорошо был слышен шум машины, я к этому привык. Теперь же звук изменился. Была ночь. Я проснулся и пошел посмотреть, что случилось. Выяснилось, что машину ремонтируют. Дул сильный ветер, и нас начало сносить в сторону Сомали. Появилось чувство беспомощности, надежда была только на машинистов.
Через несколько часов двигатели вновь зашумели привычным звуком. К тому моменту мы уже совсем приблизились к берегу Сомали – на горизонте появилось так называемое пиратское штабное судно. Мы дернули от этого суденышка, но оно преследовало нас в течение нескольких часов. В итоге оно отстало, поскольку начало светать, а предполагаемые пираты так и не выбрали подходящего момента для нападения.
Такие происшествия тревожили. В дневное время они держались в стороне, при этом прекрасно себя чувствовали во время высоких волн. Приближающиеся суда нужно вовремя замечать, чтобы успеть подготовиться к встрече.
Находясь в море, люди должны ладить между собой, и мне повезло, поскольку первые свои рейсы я провел в кругу своих лучших друзей со времен морской военной службы.
Бояться нельзя, поскольку тогда работа становится неэффективной. Нельзя думать о плохом, всегда нужно стараться оставаться корректным и хладнокровным. Но делать это труднее, чем говорить.
- Оружие приходилось использовать?
- Только предупредительные выстрелы.
- Я знаю, что ваша мама не знала, где вы находитесь.
- Мама знала в общих чертах, чем я занимаюсь, но я не хотел ее травмировать лишней информацией. Для нее это было бы слишком тяжело. Я берег ее.
Мои сестра и брат были в курсе, с ними я общался во время рейса в социальных сетях.
- По каким причинам вы отказались от этой работы?
- Моя подруга дала понять, что фирма, в которой я работаю, ненадежная и неустойчивая. К тому же настало время создавать семью. Море или она? Я выбрал ее.
- Ваши коллеги сейчас находятся в индийском тюрьме. В чем вы видите причину их ареста?
- Я слежу за прессой и очень огорчен тем, что ни Эстония, ни Англия не смогли понять принципов коррумпированной Индии. Я знаю, что может помочь в этой стране. Это – деньги. Взятка. Я знаю, о чем говорю, поскольку за охрану одного судна я три месяца находился под стражей в Индии. Это невероятно, как там делаются дела.
Поскольку журналисты в принципе очень детально описали предполагаемые причины признания вины ребят, я не будут их повторять. Но скажу, что судовые охранники не виновны ни по одному пункту предъявленных им обвинений.
Эстония гордится своими солдатами, которые представляют страну в зарубежных миссиях. В этой группе есть ребята, которые побывали во многих миссиях и защищали честь родины. А сейчас они теряют надежду на то, что дома им кто-то сможет помочь. И граждане Великобритании не попали домой.
Да, мы шли туда на свой страх и риск. Да, Эстония не может вмешиваться во внутренние дела Индии. Но помните случай, когда эстонских велосипедистов взяли в заложники? Им же помогли. Велосипедисты совершали увеселительную поездку и должны были знать, что такое может произойти. Судовые охранники были на работе, а велосипедисты развлекались. Неужели наша страна будет помогать своим гражданам только в том случае, если они во время отпуска, делая фотографии на лоне природы, случайно попадут на территорию ИГИЛ и их там возьмут в заложники?
- Идут судебные заседания и есть надежда на то, что ребят вернут домой на основании заключенного договора.
- Де-юре этот договор никак им помочь не может, поскольку они не признают своей вины - они же не виновны. Почему они должны признаваться в том, чего не делали? Договор касается только тех лиц, вина которых признана в странах - участницах договора.
- К чему ребята, по вашей оценке, должны быть готовы?
- Я думаю, что на настоящий момент у них уже возникла апатия. Осталась только надежда, и ее они не утратят ни в коем случае. Они не согласны с верховным судом. Они честные и крепкие. Я знаю, что если они выдержали до сих пор, то выдержат и до того момента, когда им разрешат уехать домой. И этот момент не может быть слишком далеким.
Индийская система здравоохранения находится на уровне каменного века, что огорчает. Дух наших парней не сломит ничто, лишь бы здоровье не подвело. Но в тюрьме они, как на настоящей помойке – нет воды, нет нормальной пищи.
- Представим, что перед вами стоят молодые мужчины с кипящим в крови адреналином, которые говорят: ты боролся с пиратами, мы тоже хотим. Что бы вы им сказали?
- Миссия – это благородное дело. Туда нельзя ехать по приколу. Вы сможете стрелять в людей, если возникнет такая необходимость?
- А вы сами смогли бы?
- Я был к этому готов.
- Сказали бы им что-то еще?
- Молодые мужчины, если вы хотите чего-то экстремального, хорошенько подумайте прежде, что вы на это решитесь. И попросите умного совета. Учитесь чувствовать себя. И если душа и тело в порядке, отправляйтесь. Вы получите опыт, возможность пообщаться с людьми других национальностей и увидите много экзотических стран.