На проходящей в Таллинне конференции MISA «Вызовы интеграции в радикализующемся мире» представили результаты изучения русского меньшинства в Норвегии и Эстонии.
Социолог: русские в Эстонии чувствуют, что их загнали в угол (61)
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Социолог Райво Ветик (Таллиннский университет) представил на конференции первые итоги проекта DIMA – Determinants of Inclusive Migrant Acculturation. На более понятный язык название проекта можно перевести примерно так: «Факторы, определяющие восприятие мигрантами культурных норм большинства, позволяющих интегрироваться в общество». Это совместный проект Таллиннского университета (Эстония) и Бергенского университета (Норвегия).
Цель проекта – сравнить восприятие культурных норм большинства русскими, живущими в Норвегии (а там сейчас проживает примерно 20 тысяч людей, которые идентифицируют себя как русские; население Норвегии – пять миллионов человек) и в Эстонии. Еще ученые проверяли на практике новую теоретическую модель, которая описывала бы интеграцию меньшинства.
Самодовольные и самокритичные
До сих пор в ходу были две модели: модель Гордона, по которой адаптация мигрантов – это, по сути, постепенная ассимиляция, никак не влияющая на большинство, и психологическая модель Берри (созданная профессором Джоном Берри из Королевского университета Канады, также выступавшим на конференции), выделяющая несколько типов отношений к восприятию местных культурных норм среди как меньшинства, так и большинства.
Все эти модели изначально предполагают, что неотъемлемой частью общества являются асимметрия, иерархия, неравнозначность социальных групп – и что меньшинство так или иначе воспринимает и адаптирует для себя базовые ценности большинства. При этом, по модели Берри, доминирующее большинство тоже меняется: оно должно быть готово акцептовать соответствующие институции – скажем, в области образования, здравоохранения и рынка труда, – чтобы удовлетворять нужды меньшинства.
Проект DIMA предложил свою модель, социологическую, и в ее рамках изучил русское меньшинство, а также эстонское и норвежское большинство в Эстонии и Норвегии. В Эстонии опросили 500 русских и 500 эстонцев. Сравнение проводилось на трех уровнях: (1) на уровне стран, (2) на уровне блоков, таких как эстонская часть общества и русская часть общества, и (3) на уровне сегментов.
Если коротко, в каждой общине, будь то большинство или меньшинство, есть группа людей, которые склонны считать правыми только себя, и группа людей, которые склонны видеть источник проблем в отношениях между общинами в том числе в поведении «своих», а не условных «чужаков». Понятно, что вторая группа куда больше склонна к компромиссу. В рамках проекта первую группу назвали «самодовольной» (self-righteous) и «закрытой», а вторую – «самокритичной» (self-critical) и «открытой», в том числе к диалогу и ценностям другой общины.
Так вот, оказалось, что если среди опрошенных эстонцев 72 процента – «самодовольные» и всего 28 процентов – «самокритичные», то среди опрошенных русских «самокритичных» нет вовсе. Мы на сто процентов «самодовольны»: 57 процентов – очень, 43 процента – умеренно. И это, считает Райво Ветик, серьезный сигнал о том, что политика интеграции идет куда-то не туда: «Русские в Эстонии чувствуют, что их загнал в угол. Если группа людей чувствует, что ее загнали в угол, ей очень сложно стать открытой...»
Для сравнения: в Норвегии среди норвежцев «самодовольных» и «самокритичных» людей – 50 на 50, а среди русских – 68 процентов «самодовольных» и 32 процентов «самокритичных». И это неудивительно: в этой чудесной стране с утверждением «русских у нас дискриминируют» согласны больше норвежцев, чем русских! В Эстонии всё наоборот. В Норвегии, опять же, русские довольны жизнью больше, чем норвежцы, что понятно – они сравнивают свою новую жизнь с Россией, а норвежцы – нет. В Эстонии, опять же, всё наоборот.
Неидеальный ландшафт интеграции
Исследование Ветика касается отношения к несправедливому отношению к русским на рынке труда. «Не секрет, что зарплаты русских у нас на 20 процентов меньше, чем у эстонцев, что на рынке труда есть неравенство, – говорит социолог. – Вопрос в том, как его трактовать. Исходит ли оно от государства, порождают ли его законы или, скажем, предрассудки эстонцев, есть ли “стеклянный потолок” в госучреждениях? Или проблема в том, что русские недостаточно владеют эстонским, что у многих нет эстонского гражданства, что у них нет связей? В первом случае вина возлагается на государство и большинство, во втором – на самих себя. Так вот, русские, которые считают, что виноваты они сами, было очень мало. Мы разбили результаты на четыре кластера, и ни один кластер не был “самокритичным”».
Райво Ветик интерпретирует этот результат через призму гипотезу мультикультурности: «Если ты ощущаешь себя плохо, если твои социально-экономические условия нехороши, если ты не чувствуешь, что государство тебя уважает, ты винишь других. Результат показывает, сколь глубоко местные русские чувствуют, что их загнали в угол». Социолог подчеркивает: речь не об объективной реальности, ее социология изучить не в состоянии, а о реальности субъективной, о том, как люди себя ощущают.
Что надо делать? В первую очередь – увеличивать равенство. «Мы знаем, например, что в социально-экономическом плане Ида-Вирумаа сильно отличается от остальной Эстонии, – говорит Ветик. – У меня впечатление, что наше государство часто надеется на инфокампании: мы вас информируем, что дела обстоят так, а не иначе, мы знаем, как дела обстоят на самом деле. Но проблема – структурная. Взять гражданство: эта тема у нас – табу, о ней не говорят, но ясно, что нынешняя политика гражданства последовательно поддерживает раздробление общества. В Канаде, например, политические партии соревнуются, привлекая мигрантов и их голоса. В Эстонии благодаря законодательству сложилась совсем иная среда: важно собрать голоса этнических эстонцев, потому что у многих русских нет гражданства и они не голосуют. Проблема – в госучреждениях и законах, которые поддерживают неравенство в эстонском обществе».
В ходе презентации Ветик показал две картинки. Первая – работа художника Тоомаса Тетлоффа «Идеальный ландшафт», демонстрирующая мир, в котором на месте России – океан. «Такими концепциями делу не поможешь», – комментирует социолог. Вторая – недавнее фото двух министров обороны: белобрысого мужчины – это наш Ханнес Хансо – и темнокожего мужчины в чалме. Последний – министр обороны Канады (!) Харджит Садджан. «Здесь мы видим реальные дела, а не разговоры, – сказал Ветик. – В Эстонии тоже нужно реально что-то делать для интеграции, а не просто говорить о ней».