Социолог Юхан Кивиряхк пишет, что 25 лет назад оставить без гражданства неэстонцев, негативно относившихся к эстонской независимости, было верным шагом, но со временем позиции изменились и пришло время изменить и политику Эстонии в области гражданства.
Когда страны Балтии приобрели независимость, возник вопрос, какой статус будет у тех, кто переехал сюда в советское время. В Литве, где таких людей было относительно мало, был введен нулевой вариант гражданства. Подобное решение некоторые заинтересованные группы хотели реализовать и в Эстонии, но оно не прошло.
К счастью, потому что в тех политических условиях предоставление всем постоянным жителям гражданства повлекло бы за собой непредсказуемые последствия. У всех свежи были в памяти митинги Интерфронта и Объединенного совета трудовых коллективов, на которых протестовали против эстонского суверенитета. Развитие Эстонии, безусловно, не было бы таким быстрым и успешным, если бы и эти противостоявшие эстонской независимости группы получили бы право избирать Рийгикогу.
После восстановления независимости доля эстонских граждан составляла 68% от населения, неграждан – 32% . У последних была возможность приобрести эстонское гражданство путем натурализации. На сегодняшний день таким образом получили гражданство около 160 000 человек (львиная доля из них – в 1993-1996 годах на льготных условиях как поддержавшие независимость Эстонии) и доля лиц без гражданства составляет теперь лишь 6% (чуть более 80 000 человек). Кроме того, в Эстонии проживает 10% граждан других стран, в основном России.
Как показал мониторинг интеграции, проведенный в 2015 году, 57% неграждан хотели бы получить эстонское гражданство. Основным препятствием при ходатайстве они считают слишком сложный экзамен и невозможность выучить эстонский язык. Можно спорить о том, действительно ли сложны требования экзамена по языку и конституции, но, к сожалению, способности разных людей отличаются. Выучить язык параллельно с повседневной работой и семейной жизнью или в пожилом возрасте вовсе не так легко.
Кроме того, далеко не всегда наличие эстонского гражданства напрямую связано с владением эстонским языком. Среди нынешних граждан хватает тех, кто получил его на упрощенных условиях или по рождению, но по-эстонски до сих пор не говорит.
Основным критерием эстонского гражданина все-таки должно быть признание эстонской конституции, а не складное владение языком. Если человек считает, что справится и без его знания, это его свободный выбор. Для тех же, чья работа связана с представительством или обслуживанием граждан, владение языком и так является необходимым условием работы. То, что эстонцы даже в своем государстве не могут объясниться на своем родном языке, недопустимо – даже в Нарве. В то же время если человек, проживший в Эстонии 25 лет, не говорит по-эстонски, это говорит не только о нем самом, но и о способностях государства.
Однако через 25 лет после восстановления независимости ситуация для быстрого и уверенного решения проблемы безгражданства должна бы уже созреть. Те люди, которым тогда обоснованно не могли обещать нулевой вариант гражданства, живя все это время в Эстонии (а некоторые и родившись здесь), достаточно доказали свою лояльность и желание связать свою жизнь с этой страной. Даже если таким образом к числу граждан присоединятся некоторые лица, которые не настроены положительно к эстонскому государству, позитивный эффект от этого шага перевесил бы это.
Естественно, не все эти 80 000 человек хотят эстонское гражданство. Но если дать им возможность его получить, это лишило бы оснований звучащие на международной арене громкие обвинения в том, что политика эстонского государства в области гражданства
Кстати, и конституция 1938 года обещала проявить больше гибкости в отношении лиц, проживших в Эстонии более десяти лет, и предоставить им гражданство без предъявления языковых требований.
Но, естественно, у решения вопроса неграждан есть и другая сторона, которая исходит не из сути проблемы, а связана с тем, что партии меряются между собой силами. Именно поэтому сказанное Юри Ратасом в интервью «Радио Свобода» вызвало приличную политическую бурю.
Само по себе странно слышать, как Ратаса стали обвинять в уклонении от коалиционного договора – будто бы у него как председателя Центристской партии нет права, помимо правительственной программы, высказывать и программные позиции своей партии. Ратас же ясно сказал, что ставит цель к следующим выборам, а не пытается решить проблему в нынешней коалиции. А требование решить проблему неграждан все время оставалось в программе центристов.
Причина паники ясна: расширение круга граждан за счет значительного числа русскоговорящих избирателей увеличило бы возможный электорат Центристской партии на выборах. Этого конкуренты допустить никак не могут. Важен и момент, к которому приурочено высказывание: на осенних выборах в местные самоуправления смогут голосовать и те люди, которых обещание Центристской партии непосредственно касается и которые в случае позитивного решения смогли бы в будущем участвовать и в парламентских выборах. Так что выступление Ратаса на эту тему неизбежно укладывается в контекст выборов, которые пройдут в конце года. Так же туда укладываются и гневные реакции конкурентов на его предложение.
И все же было бы прискорбно, если бы разумное решение важной для Эстонии проблемы снова застопорилось из-за партийных расчетов, кто больше получит на этом дополнительных голосов. Вместо этого другие партии могли бы задуматься о том, как привлечь к себе русских избирателей. Поскольку и они народ Эстонии и их проблемы – это проблемы Эстонии.
Конечно, предложенное премьер-министром Ратасом не решит проблему неграждан и серых паспортов окончательно. Есть разные причины, по которым неграждане могут быть незаинтересованы в предложении: это ограничило бы их возможности ездить в Россию, обязало бы служить в эстонских Силах обороны и т.п. Однако предложить возможность тем, кто хочет эстонское гражданство, - инициатива, которую можно только приветствовать и которая помогла бы существенно улучшить сплоченность общества.