“Я не трус, но я боюсь”: о чем мы хотели поговорить с оскандалившимся директором школы

Олеся Лагашина Фото: Из личного архива

Есть должности, требующие безукоризненной порядочности и предполагающие, что человек, который их занимает, является моральным авторитетом. Особенно это важно, когда речь идет об учителе. Тем более, о директоре школы. К сожалению, скандал, случившийся в Таллиннской Кесклиннаской русской гимназии, продемонстрировал, насколько не отвечает своему высокому статусу ее директор Сергей Теплов.

Напомню, это тот самый директор, который ответил на письмо школьницы на официальном сайте учебного заведения, назвав школьников лузерами. После разразившегося скандала запись на сайте тихонько потерли. Наша редакция предоставила возможность прокомментировать свои позиции всем сторонам конфликта. Г-н Теплов обещал прийти в программу “На острие”, которая является совместным проектом ETV+ и Rus.Postimees, и в прямом эфире ответить на все наши вопросы. За день до прямого эфира директор сообщил, что в связи с болезнью  прийти не сможет, предложив прислать вместо себя кого-нибудь другого.

Предположим, что я верю. Хотя с трудом могу при этом понять, отчего же г-н директор внезапно перестал брать трубку: после того, как увидел анонс передачи. Предположим, я даже могу понять, что можно сдуру сделать такую запись на официальном сайте школы (хотя и в этом случае я раз двадцать проверила бы ее на предмет грамотно расставленных запятых). Но чего я не могу понять, так это того, почему г-н директор до сих пор не принес публичных извинений.

Все, что мы до сих пор услышали, это заявления Теплова о том, что «учеба облагораживает» и «мы учим учеников не бояться дискуссий», прозвучавшие в молодежной программе «Мы» на ETV+. К сожалению, благородством здесь и не пахнет. А публичных дискуссий боятся вовсе не школьники, а кое-кто другой. В отличие от гимназистки директор не самой последней таллиннской школы ведет себя по принципу «казалось куда как просто себя объявить в отъезде». Дело ведь не в наличии официального больничного и не в том, что директор изъявляет готовность прийти в студию в «более поздний срок». Если бы я в должности руководителя так, пардон, публично опарафинилась, я бы на следующее утро стучалась в СМИ с просьбой дать мне площадку для покаяния. Приехала бы в студию хоть верхом на больничной койке, и мне было бы не слабо извиниться и признать свою неправоту.

Кстати, процитированного выше Галича («смеешь выйти на площадь») мне привили в той самой школе, которую имеет несчастье возглавлять г-н Теплов. Потому что в мое время это была очень хорошая школа, где 8-9 уроков литературы в неделю не напрягали, а доставляли удовольствие. Где учителя не отыгрывались на учениках и любили свою профессию. Где было очень свободно, где поощрялось творчество и практически не было казенщины. Где, наверное, были какие-то проблемы – но они не выливались в публичные оскорбления учеников. Где речи о лузерах быть не могло.

Я собиралась поговорить с г-ном директором о том, что меня действительно волнует. Должны ли школы выпускать уверенных в себе молодых людей, способных к эмпатии, не потерявших интерес к учебе и саморазвитию? Зачем мы все время готовим их к конкуренции, в результате чего учеба вызывает у них невроз и перегрузку? Что является критерием жизненного успеха - способность заткнуть за пояс конкурента или душевное равновесие, гармоничное развитие и способность ладить с людьми, которые позволяют добиться своего без бега наперегонки? Должна ли школа учить быть свободным? В том числе свободным от чужой оценки. Ведь когда мы ставим во главу угла субъективные рейтинги, мы роняем самооценку человека и прививаем ему зависимость от оценки внешней. А без внутренней свободы невозможно ни творчество, ни изобретательство.

Мне хотелось бы поговорить о достоинстве. Потому что ученика не унижают, когда учитель исполнен достоинства и уверен в себе. И прозвучавшее слово “лузеры” так много говорит о том унижении, которое продолжает накапливаться в школе и на которое жалуется в своем послании гимназистка!

В этой школе училось несколько поколений моей семьи. Когда-то я мечтала вернуться туда учительницей литературы. Боюсь, давно уже некуда возвращаться. Мои любимые учителя давно из этой школы ушли. А тех, кто не ушел, выжил оттуда сам г-н Теплов.

Своего ребенка я, пожалуй, в эту школу не отдам. Какой смысл в сохранении русского образования, если отсутствует представление об элементарных этических принципах? Вопросов у меня больше нет. Кроме, пожалуй, одного: когда на последних муниципальных выборах г-н директор не прошел в местное горсобрание, чувствовал ли он себя лузером?