Первая «Любовь-морковь» была вполне симпатичной. Вторая — одной из лучших российских кинокомедий за последние годы.
Обмен телами и умами продолжается
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Продюсер Ренат Давлетьяров решил, что золотую жилу надо разрабатывать до конца — и на экраны вышла «Любовь-морковь 3», хотя после второй казалось, что возможности этой сюжетной схемы вычерпаны по максимуму… Ну разве что на дне остались какие-то крупицы.
Извлекать крупицы было поручено уже третьему для этой франшизы режиссеру — Сергею Гинзбургу. (Первую «морковь» вырастил Александр Стриженов, вторую — воистину мичуринскую — Максим Пежемский.)
Отцы и дети
Задача усложнялась необходимостью сохранять основные ударные моменты, по которым эта история опознается. Переселение душ в чужие тела, где им неуютно, плюс криминальная история: попытка фарсовых злодеев присвоить некие драгоценные раритеты.
В третьей «моркови» телами меняются уже не муж и жена Голубевы (это был самый простой вариант), а родители и дети. Как и во второй. Только у Пежемского в качестве партнеров по обмену выступали дети Марины и Андрея (ребенок всегда выигрышно смотрится на экране), а у Гинзбурга — мать Марины, утонченная сотрудница музея Елизавета Николаевна, и отец Андрея, бравый полковник-десантник Владимир Андреевич.
Слабые и сильные звенья
Елизавета Николаевна (Лия Ахеджакова) терпеть не может зятя. Еще со свадьбы. Она, типичная советская интеллигентка-бессребреница, сохранившая романтические иллюзии комсомольской юности, мечтала выдать дочь замуж за Сократа или Джордано Бруно.
(Если вспомнить, что первого по приговору суда заставили отравиться, а второго сожгли на костре, намерения тещи выглядят особенно трогательными!) Зять-адвокат ее не устраивает категорически: старушка-идеалистка не видит особой разницы между адвокатом и заключенным.
Естественно, раздражает ее и полковник Голубев. Своим солдафонским юмором.
Если во второй картине обмен телами между родителями и детьми вызывал только комические эффекты, а кадры, в которых «дети» давали отпор злоумышленникам, сильно напоминали «Один дома», то в новой картине ненавязчиво проводится — в дополнение к тому, за что публике полюбились две предыдущие — еще и тема семейных ценностей.
Мол, поколения могут ссориться по мелочам и не понимать друг друга, но когда припрет — отцы и дети друг за друга горой!
К сожалению, слабым звеном в этом квартете становится Лия Ахеджакова.
Когда-то Валентин Гафт сочинил эпиграмму: «Актриса Лия Ахеджакова всегда играет одинаково».
Актриса почувствовала себя задетой, и Гафт поспешил подсластить пилюлю: «Я хотел сказать — одинаково хорошо». Ахеджакова и в самом деле во всех ролях хороша, но одинаково хорошо — это Ахеджакова в предлагаемых обстоятельствах.
А тут требуется, оставаясь Ахеджаковой, пародийно копировать индивидуальность Кристины Орбакайте. И… не получается. Зато Орбакайте хорошо удается передать ту смесь застенчивости и порывистости, которой чарует Ахеджакова во всех своих ролях.
Гоша Куценко с Владимиром Меньшовым, напротив, прекрасно сыгрались. И извлекли из сложившейся ситуации множество комедийных эффектов.
Родившийся, казалось, в мундире Меньшов очень смешно передает склонность глубоко штатского Андрея впадать в панику, а Куценко, пользуясь опытом, наработанным в триллерах, убедительно показывает, что у ветерана есть еще порох в пороховницах, а если ему дать физические возможности здорового 40-летнего мужика, то берегись, преступный мир!
Убойно смешны кадры картины, в которых не служивший в армии Андрей в образе полковника попадает на полигон, и — как зеркальное отражение их — сцена, в которой полковник муштрует красоток из юридической конторы, заставляя их равняться на грудь четвертого.
Яйца Фаберже и памятник
Криминальную линию несут на своих плечах похитители шкатулки с тремя яйцами работы Фаберже — брутальный Алексей Гуськов и комичный Вячеслав Манучаров. Ценность шкатулки — не столько в самих яйцах, сколько в секрете: в ней спрятана партитура мелодии, которую написал для «музыкальных» изделий знаменитого ювелира Петр Ильич Чайковский.
Мелодия оказывается широко известным «Чижиком-пыжиком», так что многотрудная погоня за шкатулкой с акробатическими трюками в воздухе на потерявшем управление самолете и скромный ее результат категорически не соответствуют друг другу.
Зато самолет, уже после того как все его покинули, врезается в памятник Петру Первому работы Церетели. К глубочайшему удовлетворению всех, кому хоть раз выпало несчастье наблюдать этого монстра вблизи!
Конечно, тут пародийно переосмыслена катастрофа американских башен-близнецов 11 сентября 2001 года, но сделано это достаточно тактично.
Вообще диалог по большей части остроумен, шуточек ниже пояса всего одна и та вполне пристойна, и картина, что называется, смотрится. Думается, ее ждет кассовый успех. Как говорил Фридрих Дюрренматт, общество, дышащее на ладан, способно воспринимать только комедию.
Говорят, третья «Любовь-морковь» — последняя. И в самом деле, в кого еще преображаться Гоше Куценко и Кристине Орбакайте? Разве что в аквариумных рыбок.
Фильм
«Любовь-морковь 3»
Комедия. Россия, 2011
Режиссер: Сергей Гинзбург
Автор сценария: Юрий Коротков
Оператор: Артур Гимпель
В ролях: Кристина Орбакайте, Гоша Куценко, Лия Ахеджакова, Владимир Меньшов, Алексей Гуськов, Станислав Говорухин и др.