П.И. Филимонов: быдлокор в Совбезе ООН

Владимир Сафронков атакует Мэтью Райкрофта. Фото: Drew Angerer/AFP/scanpix

Выступление дипломата, заместителя полпреда России в ООН Владимира Сафронкова – одна из самых обсуждаемых в российских и не только СМИ тем. Одни считают Сафронкова «гопником в ООН», другие, скажем, «Коммерсантъ», пишут об умелом «политическом жесте». Но только какой же это политический жест, спрашивает писатель П.И. Филимонов.

Написать об этой истории лучше, тоньше и умнее, чем написал Андрей Архангельский на сайте colta.ru, невозможно в принципе, так что считайте нижеизложенное просто цепочкой мыслей на этот счет.

Всем поэтам, литераторам вообще и публичным людям в частности известно, что нет лучше средства кратковременно прославиться и войти в историю, чем провокация и эпатаж. Ходишь в желтой кофте – привет мальчишу. Назвал себя королем поэтов – привет мальчишу. Прочитал на неподготовленной публике стихотворение, в котором присутствует обсценная лексика – привет мальчишу. А постучал ботинком по трибуне ООН – салют мальчишу? А сказал про «мочить террористов в сортире» – респект мальчишу?

Так-то оно так, да не совсем. В искусстве, соглашусь, эпатаж и провокация служат для достижения целей, иногда сиюминутных, иногда вписывающихся в образ фигуранта, иногда каких-нибудь экспериментально-бытописательских. Да и то, надо эпатировать с умом – и понимать уместность эпатажа и провокации с точки зрения места и времени. Не надо много ума (и смелости), чтобы пугать матерными стихами наших милых старушек, составляющих подавляющее большинство публики на некоторых из проводящихся в стране литературных вечеров. Понятно, что, если в стихотворении присутствуют соответствующие слова и термины, то вымарывать или запикивать их было бы лицемерием. Как говорится, умел написать, умей и прочитать.

Тайминг в искусстве эпатажа и провокации, как мне кажется, ничуть не менее важен, чем смелость. Провокация в искусстве, в конце концов, – это прежде всего умение обманывать ожидания публики и получать от этого удовольствие. Поэтому эпатаж может состоять не только в излишне площадном, скажем так, выступлении перед пришедшей на «интеллигентное» мероприятие аудиторией, но и ровно наоборот – в намеренной академичности в панк-клубе. Если вы понимаете, о чем я.

И то в искусстве. Обсуждать серьезно поведение некоторых российских дипломатов, включая лично главу дипломатического ведомства соседней страны, с этой точки зрения – язык не поворачивается. Какой эпатаж?

Извините, но я смотрю на человека по фамилии Сафронков, выступающего в Совбезе ООН, и кажется мне, что это его естественное поведение, что он вот так и живет, и мыслит, и под строгим костюмом дипломата, в который его насильственно втиснули, скрывается майка-алкоголичка и татуха с куполами на всю спину. Ну какой политический жест, я вас умоляю!

Нет, политическая провокация тоже вполне себе имеет право на существование, и, подозреваю, часто работает. Отличным политическим провокатором, чисто теоретически, мог бы быть Владимир Жириновский, если бы умел при всех своих забавных высказываниях держать себя в руках, несильно распаляться, а главное – не слишком верить в то, что говорит.

Умелая политическая провокация, политический эпатаж и тому подобное требуют аналитического ума, тонкого расчета, гигантского цинизма, умения не терять голову от своей крутости – и еще предельной самоиронии, как мне кажется. Нельзя быть вовлеченным в так называемый политический жест эмоционально.

Поэтому к тому, что происходит с некоторыми отдельными дипломатами одной отдельно же взятой страны, применим совсем другой термин. Не буду распространяться о том, что они нивелируют статус безукоризненно тонкого и рафинированного дипломата до уровня соседа по лестничной клетке дяди Ферапонта, любителя поговорить за жизнь, за политику и за прижать проклятых пиндосов к ногтю. Не буду говорить и о том, что на языке, который им близок и понятен, то, что делают Сафронков, равно как и его начальник Лавров, равно как и (зачастую) их общий, самый главный смотрящий, называется «попутать рамсы».

Термин, который мне нравится, придумала одна из моих любимых групп «Ундервуд» в одноименной песне. Процитирую, пожалуй, куплет:

Девушку замуж никто не берет,

Она одиноко стоит у причала

Девушку замуж никто не берет,

Ей хочется петь, но она промолчала.

В бухту заходит беспечный линкор,

Падают чайки от запаха водки,

Ей обещают машину и шмотки

Оркестр бесстыдно играет в укор

Быдлокор, быдлокор, быдлокор.

В Совбезе ООН тоже порой случается быдлокор, как мы все теперь знаем.