Каждая третья проглоченная таблетка уходит по канализационным трубам в свободное плавание. Поскольку очистные станции не пытаются отлавливать мелкую искусственную химию, ежегодно в Балтийское море попадает до 2200 тонн остатков лекарств. Проблеме найдено решение, но его применение может резко увеличить цену на воду.
Одна из самых больших в Эстонии труб сточных вод уходит с полуострова Копли в Балтийское море. Она протянута на расстояние в три километра от берега к морскому дну и выплескивает там всю столичную сточную воду, которая до того очищена в пределах норм на очистной станции на Пальяссааре. Всего в Эстонии 25 таких труб, а в Балтийском море – сотни. И теперь у каждой из них возникла новая проблема.
Комиссия по защите морской окружающей среды Балтийского моря HELCOM за два года собрала данные 47 600 пунктов взятия проб на суше и 4600 индивидуальных пунктов данных в Балтийском море, чтобы определить, попадают ли и какие лекарств на очистные станции, а оттуда - в окружающую среду.
Очень удивило открытие, что из 167 препаратов, больше всего в Балтийском море содержится вещества из препарата от эпилепсии промидона. В расчетном количестве были обнаружены и остатки лекарств, которые предназначены для лечения сердечно-сосудистых заболеваний, болезней центральной нервной системы и воспалений, в том числе, известных обезболивающих диклофенака и парацетамола. Некоторые химикаты уже попали в организмы морской живности, например, в синего берегового карпа, окуня и трески.
«Для Балтийского моря это своя особенность, что все подвержено накоплению. Все, что мы здесь делаем, в итоге попадает в Балтийское море. До какого-то момента все растворяется, но в один прекрасный момент загрязнение станет измеряемым», - объяснил руководитель отдела морской окружающей среды Министерства окружающей срезы Рене Рейнер.
«Разница с прежними временами заключается в том, что сейчас содержание остатков лекарств в море уже стало системным – находим их повсюду и постоянно. Ситуация в определенном смысле хуже, чем указано в докладе», - сказал чиновник, сославшись на то обстоятельство, что Латвия и Литва своих данных для доклада не предоставили.
Допустим, пока речь идет о микроскопических количествах лекарств – настолько маленьких, что еще совсем недавно измерить их не удавалось. На растения и людей такие количество влияния не оказывают, но в Балтийское море они текут в течение десятилетий и их поток прибывает.
Раньше измерить не могли
На берегах Балтийского моря живет около 21 миллиона человек. 30-90 процентов принимаемых оральным путем лекарств выводятся из человека через мочу. Большая часть ее попадает на прибрежные муниципальные водоочистные станции со сточной водой – именно такие, как на Пальяссааре, в Пярну, в Хельсинки, в Петербурге или в Стокгольме. И чем больше рядом город или больница, тем выше концентрация мочи.
Очистные станции не халтурят и хорошо выполняют свою работу: просто проблема остатков лекарств настолько новая, что для борьбы с ней еще не выработаны требования и не запущены технологии.
В Эстонии выпускаемая в море вода очень чистая, поскольку у нас плотность населения по сравнению с крупными городами незначительная, говорит лектор Таллиннской технической высшей школы и докторант Таллиннского технического университета Эрки Лембер, который в ближайшие годы будет и дальше изучать загрязнение от лекарств.
«Самыми проблематичными являются именно метаболиты лекарств, или промежуточные соединения. Лекарство разделяются в организме на промежуточные соединения и попадают через выделения в канализацию и окружающую среду. Что будет дальше, не знает никто», - объяснил он.
Ученые единодушны в том, что больше всего беспокойства в морской воде вызывают противозачаточные препараты и обезболивающее диклофенак. Например, у жителя Лондона были выявлены репродуктивные проблемы, поскольку доза находящихся в реке Темзе женских гормонов, или эстрогенов, с питьевой водой попадала в его организм. Но даже если в определенных местах Балтийского моря будут найдены остатки гормональных препаратов, в Эстонии не нужно опасаться по поводу питьевой воды: воды Балтийского моря не связаны с грунтовыми водами.
Сейчас для очистки воды очистные станции на Балтийском море используют бактерии, химикаты, фильтрацию и отстаивание. Проблема в том, что такие методы могут выловить лишь остатки девяти лекарств из 118.
По словам Лембера, свет в конце туннеля все же есть. Технология для получения других остатков на самом деле существует уже 50 лет: это активированный уголь. До использования угля канализационные воды озонируются, чтобы разделить большие молекулы на более мелкие.
«Эту технологию активно используют в Швейцарии, где чистота воды является государственной целью, и согласие на перестройку водоочистных станций было получено в процессе народного голосования», - привел пример ученый. Пара таких станций сейчас есть еще в Швеции, о том, чтобы принять их в использование думает и Германия.
Для того чтобы запустить технологию на берегу Балтийского моря, все страны должны принять политическое решение и сделать определенные инвестиции. В 2012 году немцы посчитали, что перестройка станций поднимет цену на куб воды для потребителя на 30 центов. Сейчас кубометр воды в Таллинне стоит более двух евро, а на Юге Эстонии - аж четыре евро.
Деньги вводят ограничения
Рене Рейснер уверен, что очистные станции навряд ли начнут перестраивать: «На это много надежд, но это было бы неразумным шагом. Мы не знаем особенностей всех городов и процессов, а, во-вторых, это очень затратно».
То же самое советуют и авторы доклада. Во-первых, нужно, как в Швеции и в других странах Балтийского моря, начать использовать сертифицирование лекарств, что дало бы пациентам и врачам информацию, какие лекарства больше, а какие меньше опасны для окружающей среды. В то же время нужно объяснить потребителям, что выбрасывать старые лекарства в раковину или в унитаз – не самая умная идея. Их нужно отнести в аптеку.
Если же решат в пользу перестройки водоочистных станций, то, по мнению авторов рапорта, перестройку нужно делать в конкретных местах, например, у больниц, и вылавливать искусственные вещества на месте.
Тема еще настолько сырая, что по этому вопросу имеются разные мнения. Например, докторант Таллиннского технического университета Лембер поддерживает идею, что заниматься остатками нужно в конечном пункте, то есть на очистной станции.
«Немецкие ученые говорят то же самое: продаваемых без рецептов лекарств так много, что ты так и так будешь заниматься ими на водоочистной станции. В плане технологии очистки воды нет разницы, сколько остатков лекарств находится в воде: миллиграмм или нанограмм», - сказал он.
Элийс Венник, пресс-секретарь AS Tallinna Vesi
В водной области действуют очень четкие требования, которым должны отвечать сточные воды. Выходящие с Пальяссаареской водоочистной станции сточные воды отвечают этим нормам. В 2016 году мы провели 50 000 химических анализов сточных вод, которые отвечали нормам, также и результаты девяти месяцев этого года полностью отвечали нормам. Мы делаем большие инвестиции, чтобы качество выходящих со станции сточных вод было все лучше.
Такого специфического показателя, как остатки лекарств, в этих пробах не оценивается. Эта область деятельности развивающаяся и совсем новая, а потому еще сложно сказать, по каким технологиям и насколько плотно будут заниматься этим вопросом. Если это произойдет, то тема обязательно отразиться на нормах, которые есть у сточных вод.
Появление остатков лекарств в воде и ее очистку в последующие три года будут основательно исследовать. В Эстонии тестовым местом будет река Пярну.
«Тестировать воду будут на определенных участках реки Пярну, применяя конкретные технологии. Будут смотреть, откуда лекарства приходят, и какая сточная вода выходит со станции», - сказал исполнительный директор Эстонского союза водных предприятий Вахур Таркмеэс.
В ходе начавшегося в сентябре проекта CWPharma планируют собрать данные на станциях в Пайде, в Тюри и в Пярну, а также на одном находящемся на реке рыбного хозяйства. Во всей Скандинавии и в Балтике исследования проводятся на шести реках.
«Мы узнаем, что нужно добавить на очистных станциях. Тогда нужно будет посмотреть, какое влияние это окажет на цену на воду, приемлемо ли это для потребителя», - объяснил Таркмеэс. Результаты и предложения будут подготовлены для политиков к ноябрю 2020 года.
Цена всего проекта – 3,72 миллиона евро. 85 процентов основного финансирования идет из программы Евросоюза Inerreg, Центр инвестиций окружающей среды и союз вносят по 7,5 процента.
Загрязнение Балтийского моря лекарствами - во многом переоцененная проблема, поскольку остатки лекарств остаются в природе в течение короткого промежутка времени, сказал лектор по фармацевтическому анализу Тартуского университета Андрес Меос.
По его словам, часть лекарств испаряется – например, обезболивающее диклофенак – из организма в сравнительно неизменном виде, а часть – например, антибиотики – во время действия разделяются практически полностью. Разделение называется метаболизмом и то, каким образом вещество меняется в теле, индивидуально для каждого препарата.
Тут невозможно сказать, что опаснее для природы - начальное вещество или его метаболический остаток: «С позиции природы всё это чужеродные молекулы», - сказал лектор.
Зерно проблемы заключается в том, что редко произведенные человеком сложные искусственные лечебные химикаты остаются в природе надолго. В водной среде, например, в море остатки лекарств могут плавать несколько дней. Пока кислород не проникнет в молекулу.
«Найденные в воде концентрации очень маленькие. Для того чтобы их обозначить, нужно очень внимательно смотреть и концентрировать. Если сравнить содержание лекарств в организме человека и в природе, то разница в миллионы раз», - описал Меос.
Конечно, опасно попадание в природу антибиотиков и гормональных препаратов, поскольку они меняют бактерии и организмы: «Но гормоны – это сложные молекулы и распадаются они достаточно быстро. Если где-то в природной воде возникнет их высокая концентрация, это будет означать, что где-то что-то пошло наперекосяк. Иначе, это просто невозможно», - считает лектор.
Но в использовании лекарств есть и серые зоны. Лишь о малом количестве мировых лекарств известно, как они точно работают: «В плане большинства есть только предположения».
Хороший пример – найденные в Балтийском море парацетамол и диклофенак. Ученым известно, каким образом они снимают воспаление, но почему они при этом снижают температуру и уменьшают боль? На эту тему есть лишь теории, но полной ясности нет.