Насилие в школе привело к потасовке между взрослым человеком и ребенком

Мать школьника Светлана показывает кровоподтек недельной давности, который она получила во время встречи с одноклассником своего сына. Заявление в полицию о побоях Светлана пока не подавала, она озабочена тем, как защитить своего сына-пятиклассника от возможного дальнейшего членовредительства в школе. Фото: Михкель Марипуу

Родители детей одного из пятых классов Таллиннского Линнамяэского русского лицея выступают против законодательной системы, которая не позволяет отчислить из школы одного из учеников за его опасное для окружающих и неконтролируемое, по их мнению, поведение.

Имена всех причастных к этой истории лиц редакции известны, но так как речь идет о несовершеннолетних детях, они не обнародуются. Как рассказала Светлана, мама Н., который учится в пятом классе Линнамяэского русского лицея, конфликту этому не один год, он зрел несколько лет.

Одноклассник ее сына, 12-летний мальчик Э. уже давно известен в районной комиссии по делам несовершеннолетних и доставляет физическую и моральную боль своим соученикам, учителям, родителям одноклассников. «Мы каждый день боимся за жизнь наших детей, боимся, что этот «зверь» покалечит их или убьет. Он очень подкован юридически и заявляет при всех и не стесняясь в выражениях, что в этом возрасте ему все сойдет с рук. Его боятся и учителя», — говорит Светлана.

Мама Э. — Катерина видит ситуацию в ином свете: именно ее сына, считает она, бьют, издеваются над ним и угрожают ему, чтобы заставить перейти в другую школу. «Мой сын хороший мальчик, занимается спортом, играет в футбол», — говорит Катерина. По ее словам, директор лицея говорил, что Э. умный мальчик.

Тем не менее прошлой весной мальчик остался на второй год. «Ему в табеле вывели семь «двоек», даже по пению», — сетует Катерина.

С синяками и ссадинами
Таким образом Э. и сын Светланы оказались в одном классе. «Мой ребенок не хочет отвечать на агрессию тем же, не хочет драться в ответ. Конфликты в классе были и раньше, но самое ужасное началось, когда Э. перешел в наш класс.

Социальный работник тогда мне сказала: пишите сразу заявление на него в полицию. И мне стало страшно от того, что это, оказывается, в его случае нормально. Ему же всего 12 лет», — говорит Светлана.

По словам Светланы, ее сын постоянно приходил домой с синяками, ссадинами, царапинами, пропускал уроки, сидя в медицинском кабинете, где медработник обрабатывала ему раны, прикладывала к ушибам лед.

Причем Э. приставал не только к ее сыну, по словам Светланы, многие родители не стали бороться, предпочли уйти от разбирательств и перевели своих детей в другие школы. Но лицей, по ее словам, это школа с прекрасными педагогами и хорошими показателями, и почему она должна переводить своего ребенка в другую школу!?

Почти то же самое рассказывает и мама Э. — Катерина. «Издевательства и избиения начались в школе еще в 2007 году», — сказала Катерина, считающая, что именно школа виновата в том, что у ее ребенка эпилепсия, и что школа с этим не считается. «В конце концов они убьют моего сына!» — воскликнула она.

Катерина не спешит подыс­кивать сыну другую школу, хотя года два назад она, послушавшись совета, обратилась в Ласнамяэскую основную школу, но потом передумала переводить ребенка.

«Мне сказали, что у вас проблемный ребенок, очевидно, поинтересовались в Линнамяэском лицее», — раздраженно сказала Катерина.

Насколько известно Postimees, проблема не в том, что мальчика не взяли в школу. Для того чтобы ребенок мог учиться в школе для детей с особыми потребностями, необходимо решение специальной комиссии, которая даст направление. Как бы там ни было, мальчик остался в старой школе, а мать пребывает в уверенности, что школы договорились между собой, чтобы ее сына никуда не приняли.

«Она не имеет права»
20 сентября Светлана в очередной раз узнала, что Э. ударил ее сына кулаком в челюсть. 21 сентября она собиралась отвести сына на футбольный матч, в котором мальчик должен был участвовать, а до этого зайти в школу и поговорить с социальным работником о последней драке.

«Я шла в школу не для того, чтобы бить этого ребенка. Я хотела спросить, почему мальчик постоянно бьет моего сына, и запретить ему это», — говорит Светлана. Э. и социальный работник были в кабинете, когда она зашла туда и спросила, почему Э. бьет ее сына. Мальчик закричал, что «она не имеет права».

Он кричал так сильно, просто заходился в истерике, и Светлана хотела одернуть его и привести в чувство. Она взяла его двумя руками за воротник, после чего мальчик принялся с силой бить ее руками и ногами. Ей пришлось его оттолкнуть от себя, он отшатнулся, стукнувшись спиной о полку шкафа — кабинет был небольшой.

Светлана увидела, как мальчик тянется к чайнику, и ей, уже для защиты от удара чайником, который мог быть еще и с кипятком, пришлось прижать мальчика к полу. Социальный работник присутствовала в начале этих разбирательств, затем выбежала из кабинета. Директор и другие свидетели вошли в кабинет, когда Светлана пыталась удержать Э. на полу.

Вызвали полицию, подоспела Катерина и одна из ее старших дочерей. Катерина была недовольна тем, почему не вызвали врача, который бы осмотрел ее больного сына. По словам Светланы, мальчику неоднократно предлагали вызвать «скорую помощь», но он отказывался.
Вечером того же дня Светлана оправилась от шока и увидела на своей руке огромный кровоподтек от ударов, нанесенных Э.

22 сентября утром ей позвонил из школы захлебывающийся слезами сын и рассказал, что Э. бил его головой о зеркало в раздевалке, так что оно даже разбилось, и снова пинал его ногами.
«Мы, родители, прошли уже, кажется, по всем инстанциям, и нам везде объясняли, что пока ему 12 лет и нет летального исхода или инвалидности, вызванных его агрессивным поведением, принудить мать сделать ему психиатрическую экспертизу и направить его в другую школу противозаконно. Но мы требуем, чтобы этого мальчика изолировали», — говорит Светлана.

Катерина недовольна школой и чиновниками всех мастей, в том числе социальными работниками. Она называет школу концлагерем, утверждая, что ее нужно закрыть и распустить во главе директором. Вздыхая, она заметила, что никто ей не помог. «Они не люди! Никто не хочет помочь!».

Вчера вечером родители подписали несколько коллективных обращений в Министерство образования, Таллиннский департамент образования и лично мэру Таллинна.

По словам Светланы, мать Э. признавать очевидность того, что ее ребенку требуется помощь, отказывается. «Мне очень жаль Э. Очевидно, что все его проблемы идут от воспитания, от матери, которая не желает признавать то, что ее ребенку требуется помощь», — говорит Светлана.

За рамки школы
Разбираясь в конфликте в Линнамяэском русском лицее, Postimees побеседовал как с директором, так и членом попечительского совета школы, а также с представителями городского Департамента образования, комиссии по делам несовершеннолетних и социальными работниками управы части города Ласнамяэ.

Все они говорят, что с несчастным, но агрессивным мальчиком они занимаются с того дня, как он пошел в школу.

Член попечительского совета лицея Валерий Кислицын, который также является членом комиссии по охране правопорядка Таллиннского горсобрания, говорит, что проблема этой семьи давно вышла за рамки школы и ею занимаются на разных уровнях, вплоть до городского.
В лицее проблему не скрывают, не замалчивают.

По словам Кислицына, сегодня состоится очередное собрание с участием представителей молодежной полиции, Департамента образования Таллинна, социальных работников, комиссии по делам несовершеннолетних части города Ласнамяэ, педагогов. Планируется мозговой штурм на тему, как можно решить эту проблему.

Кислицын рассказал, что ходил в полицию и читал показания по эпизоду, побывал в Ласнамяэской комиссии по делам несовершеннолетних. По его словам, семья, о которой идет речь, известна и там, и известна уже давно.

«Все дело в воспитании, — говорит он. — С матерью говорить очень сложно, на контакт она не идет. А мальчик неплохой, насколько мне известно, успеваемость у него не самая низкая, но он чрезвычайно избалован матерью и растет в атмосфере вседозволенности. И с юридической точки зрения, рычагов давления на мать у нас нет».

«С абсолютной уверенностью заявляю, что школа со своей стороны сделала даже больше, чем это было возможно, чтобы решить проблему», — говорит директор лицея Сергей Га­ранжа.

Как говорят директор лицея и член попечительского совета, перевод ребенка в другое учебное заведение является вопросом не эмоционального общения между родителями, учителями и детьми, это проблема законодательного порядка. «Невозможно перевести ребенка в другое учебное заведение без разрешения его матери, которая этого разрешения не дает.

Я не могу выкинуть ребенка на улицу», — говорит Гаранжа. Без письменного разрешения родителей законодательство не допускает подобных мер до достижения ребенком 14 лет.

Как сказал Меэлис Конд, возглавляющий в Таллиннском департаменте образования службу организации образования, для того чтобы разрешить ситуацию, маме предлагали разные варианты, вплоть до того, чтобы сменить школу.

«Предложили перевести ребенка в Ласнамяэскую основную школу с русским языком обучения, которая предоставляет возможность учиться в ней гиперактивным детям и детям, которым трудно сосредоточиться на учебе. Ситуация не меняется, и это объясняется тем, что у мамы постоянно меняется настроение», — сказал Конд.
Бесправный учитель
«Ничего учитель сделать в такой ситуации не может. Он бесправен, ему запрещено даже строго поговорить с учеником, поставить его на место», — говорит председатель Объединения учителей русских школ Эстонии Людмила Полякова.

По ее словам, можно понять и родителей, которые не хотят участвовать в школьной жизни ребенка, поскольку заняты 24 часа в сутки, обеспечивая жизнь семьи.

Однако есть и такие родители, которые просто не интересуются ребенком и передоверяют его воспитание школе.
Правда, к 12-летнему Э. это не относится, так как его мама Катерина домохозяйка, и, по ее собственным словам, занимается в основном сыном. К сожалению, должностные лица, пытавшиеся помочь матери справиться с агрессивно настроенным ребенком, у которого имеются трудности в учебе, сталкиваются с противодействием с ее стороны, выражающемся в нежелании посещать в течение длительного времени консультационную группу или обращаться к врачам, чтобы те откорректировали агрессивное поведение мальчика.

«В одиночку учителю вступать в противоборство или прения с гиперактивным ребенком точно не стоит, в помощь ему есть школьный психолог, в некоторых больших школах их бывает и двое. Эти люди обязаны работать вплотную с учеником, проводить беседы с ним и его родителями, — говорит Полякова. — Для этого в школах организуются семинары, курсы, где очень большое внимание уделяется работе с гиперактивными или социально неактивными детьми».

«Это примета времени, и если мораль в обществе падает, то на школе это сказывается мгновенно. При этом учитель обязан успевать заниматься и собственно учебным процессом», — добавила она.

По ее мнению, внедрять новые педагогические методики необходимо, но вкладывать в ребенка нужно не только знания, но и душу, чего в современной школе явно не хватает.

Меры наказания

Меры наказания в отношении ребенка с проблемами в поведении:
• Ребенка можно удалить с урока и оставить на полтора часа после уроков.
• В полугодии ребенка можно отстранить от учебы в школе, возложив на родителей обязанность позаботиться о том, чтобы он учился по индивидуальной программе.
• Директор, завуч школы, педсовет, попечительский совет могут пригласить ребенка и родителя на беседу.
• Ребенку может быть вынесен письменный выговор, ему может быть назначен человек, который окажет ему поддержку (т.н.
tugiisik).
• Исключить из школы ученика, который обязан выполнять все­обуч, нельзя.
Источник: Закон об основной школе и гимназии

КОММЕНТАРИИ

Мартин Каазик,
член правления Объединения директоров школ, директор Лаагнаской гимназии 

Когда случаются подобные конфликты, чаще всего можно услышать, что школы должны иметь право наказывать. Это не выход.

Нужно искать решение с участием трех сторон: родитель, школа и система поддержки в лице психолога, социального работника и специалиста по защите детства. К сожалению, они работают далеко не во всех школах. Эти три стороны должны иметь возможность помочь ребенку — именно помочь.

Конечно, школа заинтересована в том, чтобы как можно быстрее и с наименьшими усилиями избавиться от проблем. С другой стороны, вполне понятно, что родители защищают своего ребенка и знают его с другой стороны, нежели школа. Родители чаще всего винят других, в первую очередь школу, и нередко в конечном итоге сдаются, признавая, что не в состоянии справиться со своим ребенком.

Поэтому очень важно, чтобы была третья сторона — система поддержки, состоящая из специалистов. У нас в каждом местном самоуправлении работает немало социальных работников, в том числе специалистов по защите детства, но чаще всего они выступают в роли сторонних наблюдателей. Как бы там ни было, но именно школа должна проявлять активность, не принижать себя и не утверждать, что не имеет достаточно прав. На это ссылаются и социальные работники, и в конечном итоге только все обвиняют друг друга. Дело кончается тем, что ребенок покидает школу, и проблема вроде бы решается сама собой, о ней не вспоминают. Но это же не решение!

Трудности, как правило, возникают в 6-8-х классах, и со временем проблемы уходят, ведь дети растут и меняются. Но ни в коем случае нельзя утверждать, что из ребенка не будет толк.
В нашей школе мы на собственном опыте убедились, как нужна система поддержки, которую составляют психолог и социальный педагог. У нас есть также помощник учителя и вспомогательный класс, в который мы направляем на одну-две недели трудных учеников.

Некоторые дети сами хотят учиться в этом классе, так как чувствуют себя там спокойнее.
Очень нелегко приходится с детьми, склонными к насилию, и тут может помочь только индивидуальный подход. Приходится прикладывать немало усилий, но, как показывает опыт, некоторые ученики, которых в 6-7-м классе считали безнадежными, преодолевают трудности и заканчивают гимназию.

Мерит Лаге,
Союз защиты детей

С точки зрения Союза защиты детей, любое насилие в обществе, в том числе и в школе, недопустимо.

Согласно Закону об основной школе и гимназии, во время нахождения учеников в школе школа обязана обеспечить как физическую, так и психологическую безопасность детей. По закону школа также должна предупреждать ситуации, таящие в себе угрозу такой безопасность. Предупреждение проблемы означает своевременное ее выявление и вмешательство.

Если речь идет о запутанных отношениях, то из упомянутых в законе мер следует вести речь о примирении и применении подходов, основанных на посредничестве для разрешения конфликта, например, с помощью метода «Общая забота». Это мера помогает предотвратить развитие конфликта, который может вылиться в насилие.

Некотрые случаи оказываются более сложными и для того, чтобы скорректировать поведение ребенка, необходимо было бы оказать помощь семье. Оказание услуг на уровне более широкой социальной сети, касающейся семьи и ребенка, является задачей местного самоуправления.

Существенную роль играет контакт и сотрудничество между школой и местным самоуправлением. Воспитание ребенка требует комплексного подхода, и разрешение особых ситуаций иногда требует применения нетрадиционных методов их разрешения, наличия денег и человеческих ресурсов.