Что в интеграции первично: знание языка, лояльность или то и другое? Об успехах и неудачах интеграции говорят и пишут много, при этом пестрота и тенденциозность мнений настораживает, пишет консультант Музея истории экономики Эстонии Леонид Гордеев, обращаясь к опыту довоенной Эстонской Республики в этой области.
В нынешнем году в прессе, в том числе и в газете Postimees, часто появлялись статьи и отдельные мнения о правильности выбранного пути для достижения интеграции как последней ступени в получении эстонского гражданства. Основной вопрос — это степень владения эстонским языком, что оправдывает настоящую, полную интеграцию.
В «Дне за днем» (04.01.2011) даже появилось такое мнение: «Стоит вынести в заголовок слово «интеграция»», как можно быть уверенным: русский житель Эстонии подвергнет материал остракизму, эстонский — с вероятностью 95% этакую статью полистает с уверенностью, что она написана не для него. Слово «интеграция» уличено в связях с мошенниками, смысл его нивелирован». И так далее.
Я не собираюсь вдаваться в философию трактовки, скажу только, что весь этот сумбур в средствах массовой информации, эта пестрота мнений не дают мне покоя.
С 1929 года я гражданин Эстонии, и в моем свидетельстве об образовании Печерской гимназии оценка по эстонскому языку «rahuldav» («удовлетворительно») стоит за подписью директора и 21 преподавателя (только четыре русских, но не «русскоязычных»), а также имеется гордая приписка «Leonid Gordejev, Eesti Vabariigi kodanik, sündinud 4. aprillil 1917. aastal Pihkvas, Venemaal» («Леонид Гордеев, гражданин Эстонии, родился 4 апреля 1917 года во Пскове, Россия»).
В призывном листе Выруского восьмого пехотного батальона знание государственного языка в 1936 году оценено одним словом «oskab» («владеет»).
Моему отцу в удостоверении горуправы Нымме от 17 июля 1928 года знание языка оценено так: «tunneb eesti keelt» («владеет эстонским языком»), а в удостоверении административно-хозяйственного отдела Министерства юстиции и соцобеспечения от
10 октября 1929 года значится «Ühes temaga on Eesti Vabariigi kodakondsuse omandanud tema naine ja lapsed (kaks)» («Вместе с ним гражданство Эстонской Республики имеют его жена и дети (двое)».
В личном деле моего свата сохранился еще более интересный документ — акт экзамена по эстонскому языку: чтение — с акцентом, но понятное; письмо — более чем удовлетворительное; устно — высказывание мысли понятно, но с грамматическими ошибками, переводит понятно; запас эстонских слов — достаточный; общая оценка — знание эстонского удовлетворительное.
Вот о чем я задумался, прочитав в «Postimees на русском языке» от 28 ноября статью «Вырасти гражданином» и просмотрев телепередачу от 28 ноября на ETV2 «Треугольник» на те же темы.
И в заключение надо было бы, по моему мнению, определить, что в интеграции первично: знание языка, лояльность или то и другое? Нас воспитывали, что важно и то, и другое. И сейчас многие считают это правильным.
Так, военный историк, докторант ТлУ Игорь Копытин в статье «Небывалое сплочение народа» (Postimees на русском языке, 30.11) пишет: «Важным моментом Освободительной войны является участие представителей всех национальностей, проживавших в Эстонии, в борьбе за независимость страны. В то время было не принято спрашивать национальность.
Важнее была территориально-государственная общность, что солдаты той войны понимали дословно. Эстония — отчизна всех людей, родившихся здесь, — нуждалась тогда в защите, что в итоге и сплотило народ, независимо от национально-конфессиональных различий».