Художник Юри Аррак: искра божья теплится в каждом человеке

В мастерской художника привлекает внимание не­давно написанное полотно «Pro­hvet» («Пророк»). Да, твор­чество Аррака узнаваемо даже тогда, когда в его работах нет знакомых еще по иллюст­рациям в детской книжке странных фигур. В другом углу мастерской стоит рабочий стол, ярко раскрашенный настольный телефон и алтарь, перед которым горит свеча.

С молитвы. Садишься за стол, и что бы на нем ни стояло — молоко, суп, хлеб, — хотя бы на мгновение задумайся, откуда все это, поблагодари за хлеб насущный. Вечером, ложась спать, мысленно скажи: спасибо, что день прошел хорошо; спаси и сохрани меня и пошли хорошие сны. Это разговор с собственным духом. Если человек не верит в Бога, пусть он разговаривает хотя бы с собственной душой. Это же прекрасно.

И особенно со способностью мыслить абстракт­но. Ведь человек обладает разумом. Он знает, что когда-то он родился и когда-нибудь умрет. А поскольку он родился внут­ри культуры, то ему присуще чувство веры.

Эта тема заинтересовала меня лет в 35-40, хотя не могу сказать, что на меня снизошло озарение. Есть такая категория людей, которые сидят и ждут, что Бог даст знать о себе, а иначе они в него не поверят. Это лишь предлог! Не лучше ли самому заняться Его поисками. Не зря говорят: кто ищет, тот найдет.

Благодаря искусству и истории искусства. Мир красок и форм связан с миром чувств.

Но жить одними чувст­вами невозможно. Нужно прислушиваться и к голосу разума, интересоваться достижениями науки.

Я, к примеру, не изучал углуб­ленно ни физику, ни химию, но меня очень интересует возникновение мира, поскольку теория Большого взрыва перекликается с Ветхим Заветом, который начинается с того, что Бог сотворил небо и землю.

Для меня Бог — это мыслящая первичная энергия, а не существо. Бог сам сказал о себе: «Я есмь Сущий». У Бога нет имени.

А мы продолжаем думать, что Бог — это некое существо. В конце концов, все наши представления становятся мифами, как случилось это с верой античной Греции.

Куда подевались боги Древней Греции? Они оставили свой след, но разве кому-то из нас придет в голову заявлять, что на горе Олимп обитают боги — Зевс, Гера и прочие, которые запросто общаются с людьми и даже вступают с ними в связь? Красивые мифы, не более, но 2500 лет назад их воспринимали всерьез.

А как представить себе элект­роэнергию? А компьютер? Нам достаточно только клавиш на его клавиатуре!

Когда человек хочет к чему-то приобщиться, что-то узнать, он начинает не с того, что ковыряется в деталях. Это все равно, что интересоваться у человека, в которого ты влюблен, нет ли у него перхоти. Глупость, не правда ли!

Повторяю: у меня своя система, система художника, а не ученого. Художник ведь как думает: вечность и мыслящая первичная энергия — это одно и то же. Поскольку мы не можем дать определение Бога, мы не можем дать и определение вечности.

Атеист говорит, что в результате стечения неких обстоятельств произошел Большой взрыв и возникла Вселенная. Но есть и другой вариант: мыслящая первичная энергия создала все это 15 миллиардов лет назад. Вселенная имеет начало и, очевидно, конец, это дело Бога.

Ангел... И мысленно представляешь существо с крыльями, которое парит в небе! Вот и в витринах Дома торговли они парят!

В моем представлении ангелы — это различные уровни мыслящей первичной энергии. Тот уровень энергии, на который мы вышли, дает нам информацию о строении нашего мира.

Для меня иерархия ангелов — это степени представления человечества о мире. Наука и философия Древней Греции по сей день не устарели, а вера ушла. Зевс, Гера, Посейдон с трезубцем... Все эти боги и божества остались в мифах. Так возник раскол между наукой и верой.

Почему христианство пришло в Европу через Грецию? Потому что почва была подготовлена, но нужна была другая вера. Такой уровень веры, который более или менее согласовывался бы со знанием.

Все это натолкнуло меня на мысль о том, что будущее человечества — это гармоничное соединение науки и веры. Я это предвижу, но я никакой не пророк, упаси Господи!

Мыслящая первичная энергия регулирует это. Но, честно говоря, я не знаю, почему она это делает.

Вдумайтесь, в Библии сказано, что человек создан по образу и подобию Бога. Мне представляется, что единственное, что роднит нас с Богом, это способность мыслить. Способность к абстрактному мышлению — у нас она, конечно, на низком уровне — помогает нам хотя бы рассуждать о Боге.

Словом, нами руководит мыслящая первичная энергия. Когда мы говорим, что человек предполагает, а Бог располагает, мы не вдумываемся в эти слова, а ведь так оно и есть!

Мы не знаем, куда движется наука. Сейчас разрыв между наукой и верой очень велик, и наука должна достичь такой точки, когда дальнейшее движение вперед в одиночку, без веры, станет крайне опасным для человека.

Это проблема мыслящей первичной энергии, она дала человеку возможность выбирать между доб­ром и злом, и, возможно, наблюдает за тем, как далеко может зайти одна биологическая разумная конструкция. Время от времени мыслящая первичная энергия посылает нам учителей, но люди не принимают их, не узнают.

С верой ничего катастрофического не случилось. Люди продолжают ходить в церковь. С верой не знаешь наверняка, кто верующий, а кто нет, это как с КГБ — мы не знали наверняка, кто стучит, а кто нет. Люди стесняются говорить, что они верующие. Стесняются, потому что опасаются, что друзья начнут искоса на них поглядывать.

Возможно, в этом виноваты фанатики веры, создавшие определенный стереотип. Возьмем, к примеру, меня. Я просто пытаюсь соединить разум и веру. Я не собираюсь ничего проповедовать случайным людям с улицы.

Да, точно так же, как люди, зависимые от алкоголя или азартных игр. Пророк не может молчать, он зависим от правды и хочет всем объявить ее. Но у правды, увы, нет системы. В отличие от власти, вокруг которой толчется стадо лакеев. И они, как правило, побеждают. В наши дни пророка могут посадить в тюрьму или убить.

Я не думал об этом. Художник — это такая профессия, которой человек занимается не за почасовую оплату. Он не гонится за славой или имущест­вом. О людях, зацикленных на работе, говорят, что они трудоголики.

Об искусстве последнего столетия вообще очень сложно говорить. Если у тебя есть друзья среди критиков, искусствоведов и политиков, то ты всегда можешь рассчитывать на их добрые слова. Особенно, когда появляются такие направления в искусстве, как bad painting, в прямом смысле слова плохая живопись.

Здорово, не правда ли? Чем хуже ты рисуешь, тем лучшим художником считаешься!

В художнике должны быть заложены определенные нравственные принципы, не позволяющие ему привносить в искусство всякое дерьмо. Нужно чувствовать самый низкий уровень мыслящей первичной энергии.

Да, потому что они связаны с моей жизнью. Эти картины были написаны в 1966 году. «Лава» связана с учебой в горном техникуме, с работой в шахте. Картина «Такси» напоминает мне о том времени, когда я работал в Ленинграде таксистом. Мне кажется, что эти картины ничего не скажут другим людям, может быть, когда-нибудь подарю их музею, если, конечно, музей захочет.

Maiv — это vaim (в переводе с эстонского «дух». — Ред.), просто нужно поменять местами первую и последнюю буквы. В советское время никто не догадался об этом. Детскую книжку, героем которой был Майв, я смог написать только благодаря композиции — словно все происходит во сне.

Прямо так и приснилось! Все это лишь для того, чтобы рассказать историю. В советское время сюрреалистических героев можно было представить только в сновидениях.

На самом деле ничего не было, это всего лишь моя фантазия!

Просто у меня ассоциа­тивное мышление. Из любой формы я могу представить новые. Как Прийт Пярн. (Прийт Пярн — художник, режиссер, сценарист, создатель анимационных фильмов. — Ред.)

Издательство «Искусство» выпускало серию книг для маленьких детей. И я решил попробовать свои силы. Полученное мною в горном техникуме образование не располагало к литературному труду, у нас был всего один урок эстонского языка в неделю. Но я справился, мой друг Вайно Вахинг набрал текст на машинке. Веселое было время.

Я представил себе, что на моем хуторе Панга-Рехе живет некто и помогает мальчишкам, которые еще совсем маленькие. Мне хотелось, чтобы получилось назидательно: не лезьте в колодец, иначе свалитесь в него, не забирайтесь в пещеры, а то можете из них не выйти. Во всех сложных ситуациях детям помогал Майв, король кротов.

После этого мне посоветовали: у тебя же есть герой не хуже Микки Мау­са, давай действуй!

Образ Майва и сейчас есть в моих работах, но только не в последней, которая называется «Пророк».

Я уже достиг, на мой взгляд, того уровня, когда в вертикальной системе, связующей человека и мыслящую первичную энергию, у меня нет значительных формальных изменений. Стараюсь делать их более или менее реалистичными. Но в горизонтальном мире, мире людей, картины пишутся, так сказать, в старой сис­теме. Как «Пророк».

После смерти? (Усмехается.)

Думаю, что в каждом из нас есть частичка мыслящей первичной энергии, которую можно назвать божьей искрой. Мы сами можем погасить ее или, наоборот, разжечь. После смерти она покидает нас, а что происходит потом... Этого мы не знаем.

Нет смысла ломать над этим голову. Нужно прос­то стараться жить, не нарушая десять заповедей.

• Родился 24 октября 1936 в Таллинне.

• 1966 — окончил Эстонский государственный художест­венный институт по специальности «художник по металлу».

• 1972–1973 — председатель секции графики Эстонского союза художников.

• 1982–1987 — председатель секции живописи Эстонского союза художников.

• 1996–1997 — приглашенный профессор Тартуского университета.

• С 2003 — член Европейской академии наук и искусств.

• Его работы экспонируются в KUMU, Музее современного искусства в Нью-Йорке, Краковском национальном музее, Третьяковской галерее в Москве, музее Людвига, музее Рандерса и многих других художественных музеях.

• Удостоен 14 крупных наград, в том числе эстонского ордена Белой звезды II степени.

• На его счету 90 персональных выставок.

• Был женат на Урве Аррак, имеет двоих сыновей. В настоящее время в браке с Иви Аррак.

Я очень высоко ценю стремление Юри до всего докопаться. У него очень сильная воля. Он — мыслитель, философ, на многие вещи мы с ним смотрим одинаково. Мы оба эмоциональные люди, и порой ссоримся, но всегда прощаем друг друга.

Благодаря Юри я стала рисовать. Сейчас в Тарту у меня состоялась уже четвертая персональная выс­тавка.