Нанни Моретти хотел снять свой фильм «У нас есть Папа» в реальных интерьерах Ватикана. Ему отказали. Римско-католическая церковь ожидала от режиссера, не скрывающего своих атеистических и социалистических взглядов, какого-нибудь подвоха. Пришлось строить декорации.
Фильм получился мудрым, легким и тактичным. Моретти, разумеется, иронизирует над архаичностью и неповоротливостью церкви как института, но испытывает нескрываемое уважение к своему герою. Да и другие персонажи показаны с симпатией.
Что на душе у кардинала?
Сегодня нам проще понять таких исторических личностей, как Балтазар Косса, низложенный Констанцским собором, или интриган и отравитель Александр Борджиа, чем современных иерархов церкви.
В эпоху Ренессанса все правители — что духовные, что светские — были одним миром мазаны. Все шли к власти, помня, что цель оправдывает средства.
В фильме Моретти 108 кардиналов, собравшиеся на конклав, который должен назвать имя нового Папы, втайне молятся: «Господи, только не меня!»
Моретти смоделировал очень убедительно психологию глубоко и искренне верующего человека, связавшего всю свою жизнь с религиозным служением. Это для нас между министром и премьер-министром — всего одна ступень по карьерной лестнице, и почти каждый министр с радостью шагнул бы вверх.
Для героя фильма Моретти, кардинала Мельвиля (его изумительно искренне сыграл Мишель Пикколи), длина единственного шага до высшей ступени — в прямом смысле как от земли до неба.
Потому что в сознании его существует представление о том, каким должен быть наместник Бога на земле, и Мельвиль сравнивает этот идеал с собственной скромной персоной.
У него нет душевных сил, чтобы подняться и выйти к народу на балкон, с которого уже была произнесена торжественная формулировка: «Habemus Papam!» К тому же наверняка его мучает вопрос: в чем заключается христианское смирение — принять сан, налагающий огромную ответственность, или скромно отказаться от него?
Весь сюжет картины укладывается в паузу между избранием Мельвиля и той минутой, когда он примет решение. И в этой паузе — напряженное ожидание всего (католического) мира.
Врачу, исцелися сам!
За юмор в картине отвечают два персонажа: Il portavoce (Ватиканский распорядитель, ходит в штатском) Марцин Райски (Ежи Штур) и Психоаналитик (его сыграл сам Нанни Моретти, вложив в этот образ всю сложность и недоговоренность своих отношений с церковью).
Персонаж Штура — неутомимый хлопотун, который запутывает дело до такой степени, что Мельвиль, улизнув из Ватикана, неузнанным бродит по Риму и узнает о жизни много нового и интересного.
Психоаналитика приглашают к Мельвилю, чтобы тот вывел новоизбранного Папу из депрессии. Парадокс ситуации в том, что Психоаналитик не верит в Бога, а церковь не верит в психоанализ. Кардиналы толпятся вокруг, объясняют, какие вопросы ни в коем случае нельзя задавать, словом, срывают сеанс.
К ужасу Психоаналитика, ему приходится остаться в Ватикане до тех пор, пока вопрос не утрясется. И тут выясняется, что священнослужители высшего ранга, коим положено врачевать души мирян, сами страдают нервными расстройствами и глотают транквилизаторы.
Психоаналитик, как лакмусовая бумажка, выявляет, насколько эти пожилые степенные мужчины еще дети. (Как видно, потому, что сан сделал для них недоступным многое из того, что естественно для мужчины.) Он сообщает, что перед избранием Папы на кардиналов делались ставки, как в тотализаторе.
На фаворита — 1 к 3, были и 1 к 700. «А какова была ставка на меня?» — робко вопрошает один из кардиналов. Психоаналитик пытается уйти от ответа, но тот настойчив. «На вас вообще никто не ставил!» — сообщает он горькую правду. Кардинал расстроен до слез.
Совсем уж одурев от бездеятельности, Психоаналитик устраивает волейбольный турнир для святых отцов. Надо видеть, с каким азартом они бьют по мячу, с каким восторгом отмечают каждое выигранное очко! Сущие подростки!
Кому волейбол, кому театр
Но и Психоаналитик, умеющий найти подход к любому пациенту, для себя сделать не может ничего. От него ушла жена — из-за профессиональных разногласий. Она убеждена, что все комплексы — от дефицита родительского внимания в детстве.
Появляется в кадре и жена, которая сама не в состоянии наладить отношения с детьми и уделять им достаточно внимания.
Сбежавший Папа поселяется в гостинице, где живут актеры, репетирующие чеховскую «Чайку».
С ними он — в своей тарелке; выясняется, что его сестра была актрисой, что Чехова он знает наизусть и в глубине души сожалеет, что не стал артистом. У исполнителя роли Дорна — нервный срыв.
Он начинает декламировать весь текст пьесы, за всех партнеров. Глубокая параллель: актер чувствует себя в ответе за всю пьесу, Психоаналитик — за всех своих пациентов, Папа — за миллиард католиков всего света. Все трое взваливают на себя неподъемную ношу. И не знают, что с ней делать.
Начатый как комедия, фильм заканчивается как философская притча о грандиозной ответственности, которая тяжким грузом ложится на человека. Любого. И любой человек, если он совестлив, вынужден признать, что слишком мал по сравнению с возложенной на него (Кем? Богом? Близкими? Миром?) задачей.
Но деваться некуда. Надо жить, надо работать, как сказано в финале одной из пьес Чехова, которого так любит Нанни Моретти.
Можно, конечно ждать финала другой его пьесы: «Мы отдохнем! Мы услышим ангелов, мы увидим все небо в алмазах, мы увидим, как все зло земное, все наши страдания потонут в милосердии, которое наполнит собою весь мир, и наша жизнь станет тихою, нежною, сладкою, как ласка». Только ведь не получится!
Фильм
«У нас есть Папа»
(«Habemus Papam»)
Философская комедия. Италия, 2011
Режиссер: Нанни Моретти
В ролях: Мишель Пикколи, Ежи Штур, Нанни Моретти, Ренато Скарпа, Джанлука Гобби, Маргерита Буи и др.