Вопрос солидарности

Разобщение ведет к одиночеству и маргинализации Европы.

На состоявшемся в понедельник традиционном обеде лидеров общественного мнения, организуемом газетой Postimees, писатель Михкель Мутть в своем докладе (см. Postimees на русском языке от 31 января), проводя параллель со знаменитой фразой президента США Джона Кеннеди «Я — берлинец», задался вопросом, можем ли мы и вся остальная Европа признать, что на протяжении всего кризиса «Мы все были греками».

Долговой кризис высветил то, в чем никто не хочет признаваться в пору экономического расцвета: несмотря на риторику «единой Европы», мы готовы тыкать друг в друга пальцами и осуждать чужие привычки и чужой образ жизни.

Северная Европа обвиняет Южную в том, что та ленится и разбазаривает средства, Южная Европа, в свою очередь, укоряет Северную в том, что та нажила свое богатство за чужой счет, а теперь требует, чтобы другие «жили так же экономно, как она». Запад упрекает Восток в беспомощности, Восток Запад — в ограниченности.

Все эти обвинения имеют свою историю и причину, многие содержат зерно истины, но если мы станем концентрироваться на разногласиях, это не поможет решить экономические проблемы, не остановит Европу от маргинализации в мировой политике. Подобное отношение разрушает то, чем богата Европа, синергию — взаимодействие наших культур.

В Европе с ее непростой историей отношения между соседями и без того напряженные. Но если Грецию и Италию еще лет сто,  к примеру, будут попрекать тем, что «они не умеют считать», а Восточную Европу по-прежнему будут считать «практически Россией», то разобщение Европы будет продолжаться, и страны никогда не объединятся на солидарной основе, как задумывалось изначально. Каждый раз, когда экономика будет падать, будут появляться новые трещины.

Но разобщение ведет к одиночеству, и это, как сказал в своем выступлении на обеде Сийм Каллас, — не решение, а проблема. Эстония, Латвия и Литва так и не смогут претворить принцип всей своей международной деятельности — больше никогда не оставаться в одиночестве.

Сказанное не означает, что не стоит хвалить те страны и правительства, которые сумели справиться с кризисом хотя бы у себя, или нельзя критиковать те правительства и заинтересованные группы, которые близоруко отрицают очевидное. Точно так же, как ограничения рыбной ловли не могут устанавливаться насильно, так и популистские лозунги не могут объединить народ.

Пессимисты пытаются проводить параллели между современной Европой и Европой 1930-х годов. К счастью, как отметила в своем докладе Ийви Анна Массо, неопопулизм не обрел достаточно прочной почвы. Это позволяет надеяться, что европейцы все-таки усвоили уроки истории и понимают, что проще самим исправиться, чем искать и обвинять врагов.

Когда вновь наступит праздник жизни, то самые лучшие окажутся на нем первыми. И, будем надеяться, что мы не забудем, что те, кто подоспеет на него позднее, ничуть не хуже других.