Решающие шаги перед Лондоном

Барьерист Расмус Мяги и семиборка Грит Шадейко за полторы недели до выступления на Олимпиаде в Лондоне проводят последнюю серьезную тренировку. Фото: Кристьян Теэдема

С согласия тренера и отца бегуна Расмуса Мяги Postimees решил посмот­реть, как надежда эстонской легкой атлетики наводит последние штрихи на свою олимпийскую форму. Но не повредило ли молодому спортсмену наше внимание?

«Скажи-ка свое мнение!» — говорит мне Тайво Мяги, отец и тренер восходящей звезды спорта Расмуса Мяги.

Нашел, кого спрашивать! Да, около четверти века назад мы оба бегали и даже, случалось, выигрывали на средних дистанциях. Тогда Мяги-сениор, входивший во всесоюзную сборную профсоюзов, как раз заканчивал путь в большом спорте. Но в беге на 400 м с барьерами, одной из сложнейших легкоатлетических дисциплин, в которой Мяги-младший месяц назад занял пятое место на чемпионате Европы в Хельсинки, я совсем не разбираюсь.

Однако вопрос был задан не просто так. Да и сам Расмус Мяги после первого пробного старта заметил то, на что обратил внимание его отец: срываясь со стартовых колодок, он задержался на шаг. И, мысленно вспомнив, как мировые асы спринта после выстрела стартера буквально взмывают в полет, я после второго пробного старта решился заметить: «Мне кажется, Расмус сначала встал с колодок, а уж потом начал бег».

За пять дней до вылета

Я очень сомневался, стоит ли это говорить. Ведь 20-летний Расмус Мяги, установивший в Хельсинки новый рекорд Эстонии 49,54 в беге на 400 м с барьерами, который приблизил его к уровню международного класса, проводил одну из своих последних тренировок перед лондонской Олимпиадой.

Я испугался, что своими некомпетентными комментариями привлеку внимание отца и сына к ненужным моментам. Да и фотограф Postimees Кристьян Теэдема перед тем, как мы отправились на стадион, задумался: насколько мы вправе вмешиваться в тренировочный процесс?

Скажем, попросим Расмуса показать для фото свою технику преодоления барьеров, а он возьми да споткнись и упади — что тогда? Тогда статья будет называться «Как мы разрушили олимпийскую надежду молодого бегуна», пришли мы совместно к невеселому выводу.

Но Тайво Мяги развеял наши опасения. Во-первых, заметил он, Расмус уже привык общаться с прессой. А во-вторых, за полторы недели до олимпийских стартов все равно ничего существенно изменить нельзя.

Ни к лучшему, ни, думается, к худшему. «В общих чертах основная работа была проделана еще в июне, — поясняет он. — Прибавить что-то на тренировках уже невозможно, нужно только поддерживать себя в тонусе», За пять дней до минувшего понедельника, когда Расмус Мяги должен был вылететь в Лондон, он под солнцепеком отрабатывал на стадионе Тартуского университета технику бега по повороту (без барьеров) и стартовое ускорение.

Тремя днями раньше он вернулся из тренировочного лагеря в Португалии, где на океанском берегу, в теплом климате, восстанавливался после европейского чемпионата и шлифовал олимпийскую форму. Проведенная там тренировка на скоростную выносливость, о содержании которой Тайво Мяги умолчал — как-никак, военная тайна! — показала, что скорость в порядке.

Mое замечание, что Расмус сначала поднимается со стартовых колодок и лишь потом начинает бег, оказалось не таким уж дилетантским. Тайво Мяги пояснил, что в отличие от бегунов на 100 и 200 м, которые пробегают первые 20-30 м в низкой стойке, с головой, опущенной на грудь, барьерист должен со старта выпрямиться, чтобы приноровить шаг к преодолению первого барьера.

Обычному телезрителю трудно представить себе, какой точной и продуманной работы ног требует бег на 400 м с барьерами. Еще до прошлого сезона Расмус преодолевал расстояние между барьерами за 14 шагов, что означает, что он должен был отталкиваться то правой, то левой ногой.

В прошлом году на Универсиаде, где Расмус занял 9-е место, на первой половине дистанции он преодолевал расстояние между барьерами за 13 шагов. Следовательно, преодолевая пять первых барьеров, Расмус отталкивался своей толчковой ногой, левой. Затем, устав, он вынужден был перейти на 14 шагов.

Перед поездкой в Лондон отец с сыном должны были по результатам тренировки решить, сумеет ли Расмус в режиме 13 шагов преодолеть не пять, а шесть первых барьеров. Если да, то это означает, что за счет шагов он мог бы как бы сократить дистанцию на два с половиной метра. Это сбросит с его времени две десятые секунды.

Нормальная работа

Решающую тренировку Расмус Мяги проводит за три дня до отлета в Таллинне, на стадионе в Кадриорге, где уложена такая же быстрая дорожка Mondo, как в Лондоне. Тайво Мяги попросил, чтобы на нее фотограф не приходил. Мы согласились. Расмус Мяги пробегает расстояние между первыми шестью берьерами, чуть более 200 метров, в хорошем ритме и без напряжения за 13 шагов. Отец сдержан: «Нормальная работа, не стоит ее переоценивать!»

Расмус Мяги знает, как знает и его отец, что первую половину дистанции, преодолевая интервалы между барьерами за 13 шагов, он может бежать почти наравне с сильнейшими бегунами мира. Правда, многие после такого быстрого начала показывают заметно лучшее время. К тому же Расмус Мяги после последнего барьера умеет делать ускорение на уровне лучших барьеристов мира, так как обладает уникальной способностью увеличивать длину шага, не снижая частоты.

От мировой элиты его отделяют, пооже, только те 140 метров, которые лежат между шестым и десятым барьерами.

Расмус Мяги (20)

• Рекордсмен Эстонии в беге на 400 м с барьерами

• 2012 — 5-е место на чемпио­нате Европы (50,01)

• 2011 — 4-е место на чемпионате Европы для юниоров

• 2011 — 9-е место на Универсиаде

• Tренеры — мать и отец бегуна Анне и Тайво Мяги

• Сестра — лучшая бегунья Эстонии на 400 м Марис Мяги