Марат Гацалов: решение переехать в Эстонию далось легко

Новый худрук Русского театра Марат Гацалов. Фото: Тоомас Хуйк

Новый художественный руководитель Русского театра Марат Гацалов говорит, что его любовь к новой драме не повлияет на политику художественного руководства театром: на сцене найдется место как классике, так и новой драматургии, как комедиям, так и трагедиям. Его самое главное требование к постановкам — это их высокое качество.

Марат, вы, не успев еще ударить по рукам и официально стать худруком Русского теат­ра, оказались в центре скандала. Расскажите свою версию того, как вы оказались в Эстонии.

Мне пришло приглашение от совета театра, я приехал в Эстонию, поговорил с советом, с тогда еще исполнявшей обязанности директора театра Светланой Янчек, и уехал домой. Позже Андрей Коробейник начал задавать разные вопросы по электронной почте, вопросы были по художественной политике, моему видению театра в будущем, по условиям моего пребывания. Я ответил на все вопросы, и все.

То, что здесь происходило потом, я, естественно, наблюдал, но реагировать на это не могу. Знаю только одну ситуацию, которую могу прокомментировать, она связана с прошлым директором. Совет вначале задал мне вопрос, готов ли я работать со Светланой Янчек. Разумеется, я ответил, что готов, потому что причин не сотрудничать с ней у меня не было.

Позднее совет начал информировать меня о том, что Светлана против моей кандидатуры. Примерно через месяц совет снова задал мне тот же вопрос. Я ответил, что если директор, по непонятной, кстати, для меня причине, демонстрирует полное нежеление работать со мной, то я считаю начинать большое дело в таких условиях, по меньшей мере, неразумным. Светлана, к сожалению, сделала все, чтобы у меня пропало желание с ней работать. Директор и худрук должны быть единомышленниками.

Вы не настаивали на чьем-либо увольнении?

Настаивать на увольнениях я, безусловно, не мог. Светлана мне позднее позвонила, мы поговорили, но ее аргументы против моей кандидатуры я так и не понял.

Ваш предыдущий опыт художественного руководства театра состоялся в городе Прокофьевске.  

600 мест в зале, штат 130 человек. В городе живет 230 тысяч человек. Заполняемость зала была разной. Это маленький шахтерский городок в Кемеровской области. Ситуация там сложная, очень низкий уровень жизни, зарплаты катастрофически маленькие. Наш директор шутила: какой шахтер, выйдя вечером из шахты, пойдет в театр?

Вы легко приняли решение переехать в Эстонию?

Легко. Год назад был здесь с семьей, ставил со своей командой спектакль («Пустошь» по пьесе Анны Яблонской в театре R.A.A.A.M. — Ред.), мы работали с потрясающими артис­тами. Здесь любопытная пуб­лика. Страна тогда приняла нас очень тепло.

Решение переехать я обсуждал прежде всего в своей семье. Моя дочка Мирна в этом году идет в первый класс, но поскольку она эстонского не знает, то нам надо было подыскать ей русскую школу. Переехать минимум на три года в другую страну — решение серьезное, но оно в итоге далось нам легко. Я спокойно отношусь к тому, что не буду жить в Москве, хотя работы там очень много.

Какие проекты в России остались незавершенными?

На данный момент я являюсь заместителем художественного руководителя Цент­ра драматургии и режиссуры, и, похоже, должен буду уйти с этой должности, поскольку физически совместить эти две работы не могу. Кроме того, я руковожу многими проектами в Москве, которые поддерживают как Министерство культуры, так и Департамент культуры Москвы.

Я получил грант президента России на реализацию теат­рального проекта в Сибири. Есть важный для меня проект «Мастерская на Беговой», в рамках которого мы проводим шесть творческих лабораторий в год на базе теат­ра «Центр драматургии и режиссуры».

Но многими делами я могу заниматься дистанционно, за исключением постановки спектакля, естественно. В планах осталась только постановка в МХАТ имени Чехова. А в остальном 99 процентов моей энергии будет направлено на Русский театр.

Суммируя вышесказанное, вы, скорее, потеряли в деньгах, приняв решение работать в Эстонии?

Да, теряю, но это не имеет никакого значения.

Какие договоренности о будущих проектах в театре были заключены до вас, и что вы в них будете менять?

Мы с директором театра Тыну Ленсментом принимаем сейчас дела театра и работаем над текущими планами театра, некоторые договоры уже заключены, репетиции идут, и мы не видим смысла разрушать процесс. Проведена уже часть работы, люди трудятся — и рушить это просто недопустимо. Планы с января пока находятся в стадии формирования.

Также мы разбираемся со штатным расписанием: я должен понять, какой ресурс есть у театра. Работаем с бюджетом, с грантами, фондами и т.д.

На прошлой неделе прошла защита Тимура Насирова, который будет ставить у нас спектакль «Волки и овцы».

Сбор труппы мы назначили на 15 августа. На прошлой неделе мы также приняли очень важное для нас решение продлить договоры с теми актерами, с которыми они были расторгнуты. Это Артем Гареев и Наталья Дымченко. Я посмотрел их в работе, и решение не заставило себя долго ждать. Какие проблемы у них были с прошлым руководством, меня вообще не интересует. 
 
А собственные режиссерские работы в планах есть?

Конечно, есть, но мне пока не хотелось бы их озвучивать.

Публику надо чем-то привлекать в театр. У вас есть представление о том, как будет составляться репертуар — комедии, трагедии, классика, современная драматургия?

Репертуар будет разноплановым, для нас приоритетом является высокий художественный уровень постановок. И комедии могут быть поставлены потрясающе. Далеко ходить не надо: «Волки и овцы» Мастерской Петра Фоменко — комедия, и это — шедевр.

Озвучу одно из общественных опасений. Поскольку вы известны как режиссер, успешно работающий, прежде всего, с современной драматургией, наша публика побаивается, что репертуар будет составляться из не очень понятных и известных ей произведений.

Как режиссер, я работаю с современной драматургией, это не значит, что я закрыл для себя классический текст, просто сейчас у меня нет мотивации ставить классику, современные тексты мне ближе

Назовите своих любимых авторов.

Максим Курочкин, Павел Пряжко, Михаил Дурненков и Слава Дурненков, Ярослава Пулинович, Константин Костенко, Анна Яблонская... Надо понимать, что в театре ставить буду не только я. Вопрос не в текстах, а в уровне постановок, я с огромным удовольствием хожу на выпускников Женовача или на самого Сергея Васильевича, в Мастерскую Петра Фоменко. Но сам занимаюсь все же другим театром.

Какую обратную связь от работников театра вы уже успели получить?

Мы каждый день общаемся с администрацией театра, постановочной частью, с некоторыми актерами, и могу сказать, что в театре на данный момент очень позитивная и доброжелательная атмосфера. Я это чувствую по отношению и к себе, и к новому директору.

И последний вопрос. Вы, несомненно, изучали историю Русского театра, перед тем как принять решение приехать сюда. В последнее время у него были проблемы, были увольнения, даже трагическая смерть актера. Это вас не остановило?

Нет, не остановило. Да, у Русского театра были проблемы, но у какого театра не было таких периодов? Если мы не хотим топтаться на месте или вовсе двигаться назад, надо смотреть вперед и идти дальше.

Марат Гацалов
• Родился в 1978 году в городе Кириши Ленинградской области.
• Закончил школу во Владикавказе, окончил актерский факультет ВГИК, затем режиссерский факультет ГИТИСа.
• Режиссерские работы: «Хлам», «Приход тела», «Жизнь удалась» (совместная постановка с Михаилом Угаровым, спектакль получил «Золотую маску» от жюри драматического театра), «Не верю», «Август. Графство Осейдж», «Экспонаты», «ЧЁ», «Не верю», «Пустошь».
• 2010-12 — главный режиссером Прокопьевского драматического театра имени Ленинского комсомола.
• Работает заместителем художественного руководителя Центра драматургии и режиссуры, руководит проектом «Мастерская на Беговой».