Аргументы противников перевода русских школ на эстонский язык обучения не выдерживают критики – так считает председатель правления молодежного объединения «Открытая республика» Евгений Криштафович, предлагая желающим покинуть страну.
Криштафович: Не хотите учиться на эстонском? – Вон из Эстонии!
/nginx/o/2022/03/07/14412109t1h16fe.png)
15 сентября 2012, 11:45
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
«Во-первых, школы сами не могут выбирать язык обучения. Законом об основной школе и гимназии установлено, что языком обучения в основной школе и гимназии является эстонский язык. Все, что отклоняется от этого правила, – исключение. Чтобы ходатайствовать об исключении, необходимы определенные предпосылки. С основной школой все ясно, а что до гимназий, то, во-первых, у гимназии должна быть долгосрочная программа развития, предусматривающая иноязычное обучение», – пояснил BNS Криштафович.
Он считает классическим примером Таллиннскую Немецкую гимназию, в последних классах которой учебная работа ведется в значительной степени на немецком языке. «Они представили ходатайство и единственные получили бессрочное право преподавания на иностранном языке. И хотя это прописано в их долгосрочной программе развития, никто не сомневается, что их абитуриенты владеют эстонским языком в объеме, необходимом для дальнейшей жизни и карьеры в Эстонии. К тому же, на это есть соответствующее желание попечительского совета и местного самоуправления – то есть владельцев школы», – отметил он.
«Никто здесь не запрещает создавать на базе новой или существующей школы, скажем так, русский лицей, обучение в котором велось бы на русском языке, при том условии, что его абитуриенты будут владеть эстонским языком так же хорошо, как выпускники Немецкой гимназии. Но такой цели сегодня никто не ставит, и единственный аргумент, который я постоянно слышу, – абитуриенты не справляются с эстоноязычной программой, поэтому программа должна быть на русском языке. Но это же противоречит Закону об основной школе и гимназии!» – недоумевает деятель.
«Иноязычное образование нужно внедрять в том случае, если ученики могут, помимо обязательной эстоноязычной программы, учиться на каком-нибудь другом языке, даже если это их домашний язык. Если они в состоянии с этим справиться, – замечательно, добавим еще что-нибудь, если они хотят и школа к этому готова. По моей оценке, это абсолютно обоснованно, потому что гимназия – добровольная ступень обучения, цель которой – подготовить выпускников к поступлению в университет, а обучение в гимназии не является обязательным», – сказал Евгений Криштафович.
Он считает, что если люди хотят учиться на своем домашнем языке, который не является эстонским государственным языком, никто не заставляет их оставаться в Эстонии.
«Может быть, было бы разумно, если бы они продолжили учебу в России, получили бы среднее образование в России? Это было бы логично. Хотите готовиться к дальнейшему обучению в России? – Пожалуйста! Но это не может быть целью эстонской системы образования, ориентированной на эстонские вузы и на то, чтобы качество обучения студентов было максимально высоким», – указывает Криштафович.
«Что касается упреков в нехватке кадров, которые могли бы качественно преподавать предметы на эстонском языке, то здесь я полностью согласен, их и в самом деле не хватает. Подготовка кадров ведется недостаточными темпами», – покритиковал власти юноша.
«У нас, как и в Латвии, принято политическое решение, что педагогические кадры будут не новыми, а останутся старыми, их обучат эстонскому языку и методике преподавания на эстонском языке. Все это хорошо, но есть риск в отношении качества. Вероятно, старые кадры и справятся, но, может оказаться, что и нет. Мы не знаем. Сегодня мы видим, что в школах очень сложно найти учителей, преподающих на эстонском языке», – полагает Евгений Криштафович.
«Но это упрек и в адрес владельцев школ, то есть местных самоуправлений. Нам не нужно много гимназий. Если, например, в Таллиннской Паэкаареской гимназии на три класса 16 учеников, очевидно, было бы более целесообразно гимназии объединить, чтобы учителя давали уроки полнокомплектным классам. Эта проблема решена в Силламяэ, где от трех гимназий осталась одна, решена в Кохтла-Ярве, Тарту, но не решена в Таллинне и Нарве», – продолжает он.
По его мнению, учебных материалов достаточно. «Да, всегда можно сделать лучше, тем более, если сравнивать с Латвией, где выпустили специальные учебники для иноязычных школ, учебный процесс в которых идет на латышском языке. Применили двуязычную систему. Они молодцы, у них есть, чему поучиться, но это не значит, что это единственный путь. Их учебная программа не позволяет такого же большого отклонения, как в Эстонии, такого же использования альтернативных материалов. Наша система более гибкая».
«Что касается опасений, что конкурентоспособность выпускников русских школ не повысится, а из-за сложностей овладения предметами на чужом языке упадет, я не верю, что так случится. Потому что, оказавшись в ситуации, когда нужно учить эстонский язык, они начинают работать больше, и в конце концов это положительно сказывается на общих результатах. Это касается и учителей», – сказал Криштафович.
«Проблемы есть, это правда, но это не значит, что их можно решить, остановив переход на эстонский язык. Что тогда мы заживем. Тем более, что у нас больше нет и кадров, которые могли бы качественно преподавать на русском языке, мы уже 15 лет в Эстонии их не готовим», – заключил Евгений Криштафович.