Борьба за школу вместо решения реальных проблем

Ирина Токарева. Фото: Pm

Насколько доступно для русских гимназистов в Нарве качественное образование на эстонском языке, задается вопросом журналист Ирина Токарева. Вопрос о качестве преподавания на эстонском языке ушел на второй план, а главным лозунгом для политиков, бьющихся за русскую школу, стало примитивное «Наших бьют!».

Борьба центристов за право русских гимназистов учиться на родном языке достигает все большего накала: на прошлой неделе Нарвское городское собрание проголосовало за создание mitmeharuline huvikool — многопрофильной школы по интересам, где гимназисты могли бы углубленно изучать математику, физику и эстонский и английский языки на русском языке.

Почему бы и нет, если есть дети, которым это интересно? Но аргументация прозвучала другая. «У нас отобрали право сделать частную гимназию на русском языке. Решение Рийгикогу — как удар под дых», — заявляет председатель Нарвского горсобрания Александр Ефимов.

Есть ли точки соприкосновения между бурной деятельностью политиков и реальной жизнью? Ограничивает ли эстонская Конституция право русских учиться на родном языке? Это не такой простой вопрос, каким его пытаются представить центрис­ты.

У муниципалитетов Нарвы и Таллинна был план учредить частные гимназии с русским языком обучения, который теперь, когда с одобрения Рийгикогу в Закон о частной школе будут внесены поправки, неосуществим.

Но если язык обучения в гимназии выбирает местное само­управление, то возникает вопрос — чей это выбор? Гимназистов и их родителей? Или все-таки местных политиков?

Сколько родителей и гимназистов разделяют мнение, что полноценное гимназическое образование можно получить только на родном языке? Какова потребность в таком образовании? На этот вопрос нет ответа, поскольку таких исследований никто не проводил.

Но зато известно, что до того, как политики озвучили свое желание учредить частные гимназии с русским языком обучения, частных гимназий с русским языком обучения в Эстонии было всего лишь три: две в Таллинне и одна в Нарве. Причем этих трех, действительно частных, гимназий изменения в Законе о частной школе никак не коснутся.

Тем не менее, обе таллиннские частные гимназии без какого-либо давления сверху уже перешли на преподавание 60% учебных предметов на эстонском языке.

В этом году в десятый класс частной Нарвской православной гимназии с русским языком обучения пришли несколько человек, в нарвской государственной Ваналиннаской гимназии, работающей по программе языкового погружения, набрали дополнительный десятый класс гимназистов. Как говорится, с фактами не поспоришь.

Не знаю ни одного гимназис­та в Нарве, который не считал бы, что изучение терминологии по предмету на эстонском языке еще в гимназии поможет ему в дальнейшем лучше учиться в университете, и не считал бы, что знать два языка лучше, чем один.

Другой вопрос — насколько доступно для русских гимназистов в Нарве качественное образование на эстонском языке, когда нет ни качественных учебников, ни методик.

Учителю после напряженного рабочего дня в школе приходится самому заниматься методическими разработками, а ведь еще нужно найти время, чтобы практиковаться в эстонском языке — ясно, что для русского человека, живущего в Нарве, пусть даже и сдавшего экзамен по эстонскому языку на высшую категорию, это необходимо.

Напомню, что когда весной прошлого года попечительские советы пяти нарвских гимназий подали ходатайства об отсрочке перевода 60% учебных предметов в гимназии на эстонский язык, они аргументировали это именно тем, что нет готовности, но никак не отрицали само преподавание предметов на эстонском языке.

Но затем действительно важный вопрос о доступности качественного преподавания русским гимназистам предметов на эстонском языке сначала ушел на второй план, а потом и вовсе перестал обсуждаться.

Наверное, потому, что решать реальную проблему политикам гораздо сложнее, чем гордо заниматься «борьбой за русскую школу». Потому, что лозунг «Наших бьют!» более простой и выигрышный, чем, скажем, лозунг «Обес­печим нашим гимназистам свободное владение как минимум двумя языками».