Использование в воспитательных целях образца современной эстонской литературы на уроке эстонского шокировало родителей и школьников. В Минобразования действие учителя сочли оправданным.
Родителей тревожат жестокие тексты
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Мама ученика 7-го класса таллиннской Ласнамяэской гимназии Наталья Фоменко обратилась к нам редакцию в недоумении. Ее сыну в школе задали перевести с эстонского языка на русский отрывок из популярного молодежного романа эстонской писательницы Айди Валлик «Как живешь, Анн?» По мотивам этого произведения режиссером Райнером Сарнетом недавно был снят фильм «Куда уходят души?»
«Беру текст и чем дальше читаю, тем больше убеждаюсь, что это не текст для обучения подростка языку, а пособие по растлению или дневник жертвы», — говорит Наталья, по словам которой, текст был дан тринадцатилеткам на перевод, и несправившиеся с заданием дети получили двойки. По словам Натальи, у других родителей тоже возникли аналогичные вопросы по целесообразности изучения подобных текстов детьми.
Отрывки шокируют
Текст, предложенный детям для перевода, содержит описания жестокого обращения детей с детьми и взрослых с детьми. Вот некоторые из них.
«Вокруг ножек металлической кровати была обмотана проволока. Она торчала и из дырок розетки. Взрослые мальчишки смеялись. Возьмись, возьмись за нее, говнюк, ссыкун чертов! Одной рукой — за один конец, второй — за другой. «Что это, что это?
Что им нужно? Зачем? Это ведь будет больно, а иначе они не требовали бы, чтобы я схватился», — чьи-то громкие голоса наперебой звучали в голове мальчика. На его лице смешались слезы и сопли, но опять кто-то заехал ему сзади ногой в спину, да так, что он вылетел вперед, к кроватям... Уж лучше сразу схватиться за эти концы, чтобы больше не...»
И еще: «Когда перед сном он снял спортивные штаны, на ляжках мальчика зияли багровые рубцы. Какое-то время он стоял возле кровати и дрожал. Ему было холодно и страшно. С остальных девяти кроватей доносились насмешки и хохот. Ну возьмись же за кровать, говнюк! Если станет жарко, помаши ушами! А когда уснешь, мы подсоединим проволоку к стене! Ржание»...
Тамара Викторовна Шутова, преподаватель эстонского языка с тридцатилетним стажем, говорит, что дала ребятам на перевод этот текст с умыслом, заранее зная, что текст труден как со словарной точки зрения, так и с содержательной.
«В этом классе обидели девочку, и текст я дала ученикам с воспитательной целью. Дети и правда ужасались, когда читали его», — сказала учительница.
Зависит от подачи
По словам Шутовой, этот текст не является частью обязательной программы и был дан в качестве внеклассного чтения.
Как заверила Шутова, вопрос об уместности текста поднимался родителями и после объяснений педагога. Она надеется, что ей удалось объяснить им цель, которую она преследовала.
Эффект, по ее словам, был достигнут и конфликт с девочкой закончен.
Консультант коммуникационного бюро Министерства образования и науки Ассо Ладва говорит, что, на первый взгляд, эти отрывки действительно могут шокировать, но, вероятно, на уроке эту книгу проходили и написанное обсуждали.
«Многое зависит от подачи того или иного материала. Сегодня госучреждения и молодежные объединения прилагают усилия к тому, чтобы уменьшить и предупредить агрессию в молодежной среде, в том числе и в школах. Книги Валлик часто используются на занятиях», — сказал он.
«Айди Валлик много лет работала педагогом и знает тему изнутри. К тому же использование современной эстонской литературы для юношества в качестве подсобного материала на уроках по изучению языка только приветствуется», — добавил Ладва.
Комментарии
Лариса Потапова,
детский психолог, специалист психологического центра «Шаг навстречу»
Какие цели преследовал преподаватель эстонского языка, мне как человеку непонятны, но как специалисту объяснимы. В разорванных кусках текста мы читаем, что мир жесток и никто тебе не поможет в нем. Если преподаватель решил обсудить вопросы жестокости и насили и затронул понятия добра и зла, это необходимо и правильно.
Дети, подвергающиеся насилию или ставшие его свидетелями, переживают психологический стресс и панический ужас. И последствия этого стресса могут быть разными: у одних детей это могут быть ночные кошмары, бессонница, у других — неспособность сосредоточиться на каком-либо предмете и контролировать свои действия. А данный текст еще надо было перевести на оценку! Как же избавиться от состояния этого ужаса?
Психика ребенка отреагирует на такое задание только двумя путями — либо попытается подавить внутреннее состояние страха и ужаса, либо вызовет чувство злости и агрессивности.
Айди Валлик,
писательница, автор романа «Как живешь, Анн?»
Текст взят из восьмой главы моей книги «Как живешь, Анн?» и представляет собой описание мыслей и реакций ребенка, подвергающегося систематическому насилию.
Ситуация описана на основе интервью, записанного в одном из детских домов в 1980-х годах, этот же источник дал материал для одной из сюжетных линий. Нет сомнения в том, что эта сюжетная линия довольно тяжелая и циничная, но я сочла ее необходимой для идейной составляющей романа.
Надо было показать, какими поверхностными и безразличными бывают окружающие ребенка взрослые. И в результате их безразличия могут происходить групповые протесты мальчишек. Мне надо было описать взаимоотношения мальчиков и то, как они влияют на психику подростков, на их отношение к жизни, их ценности и установки. Результат оказывается травматичным, как в жизни, так и в книге.
Не могу прокомментировать действия учительницы, так как незнакома с ситуацией в классе и со всеми ее аргументами. Может быть, что для обсуждения издевательств этот отрывок был в помощь, так как демонстрировал позицию жертвы, описывая ее переживания — ведь молодежь часто не отдает себе отчета в настоящих последствиях издевок.
Я знаю, что мои книги про Анн читают в классах старшей ступени основной школы в очень многих школах Эстонии. В этом смысле ничего экстраординарного в поступке учителя я не вижу.
Понятно, что для перевода этот отрывок не является самым легким, но, не зная уровня владения учениками эстонским языком, я не могу сказать ничего определенного. Насколько мне известно, для русских школ есть и рабочие тетради, и аудиозаписи для чтения этой книги.