Тупик иноязычной школы

Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Сергей Метлев
Сергей Метлев Фото: Pm

Как обеспечить безболезненный переход из основной школы с русским языком обучения в эстоноязычную гимназию. Сергей Метлев считает, что нынешняя система иноязычного образования, базирующегося на русском языке, — устаревшая модель, и решение проб­лемы надо искать на государст­венном уровне.

Новая государственная учебная программа и Закон об основной школе и гимназии вызвали в обществе оживленные дебаты.



Изменения действительно назрели, и эти документы являются адекватной реакцией на требования времени. Однако в контексте этих изменений будущее иноязычной школы Эстонии остается под большим вопросом. Неясно, в каком объеме изучать эстонский язык в основной школе, чтобы подготовиться к гимназии, и как при этом сохранить национальную идентичность учеников.



На данный момент в Эстонии в качестве иноязычных школ действуют только русские школы. Через несколько лет обучение на гимназической ступени во всех школах будет вестись на эстонском языке в объеме минимум 60 процентов от учебной программы.


Встает вопрос, как обеспечить безболезненный переход учеников из основной школы с русским языком преподавания в практически эстоноязычную гимназию?



Здесь речь идет не только об элементарном владении языком: важно понимать, что у учеников должен быть сформирован навык общения в эстонской среде, они должны уметь пользоваться специфической учебной информацией на государственном языке.



Сейчас добровольная программа языкового погружения хоть и расширяется, но не может изменить ситуацию в целом, в основной школе преподавание предметов переводится на эстонский язык медленно, и качество преподавания остается неравномерным.



Проблему следует рассматривать комплексно и решение искать на государственном уровне, а не полагаться на добрую волю школ, которая, безусловно, присутствует, но не может служить движителем необходимых изменений. Тем более что за позитивными примерами далеко ходить не надо.



В Латвии для основных школ национальных меньшинств разработано четыре вида двуязычных программ обучения. Между собой они различаются разным соотношением тех предметов, которые преподаются на языке меньшинства, и тех, которые изучаются на латышском языке.



Школы меньшинств могли выбрать одну из этих программ или разработать свою. Эта система реально работает и уже принесла плоды — уровень владения государственным языком среди педагогов и учеников значительно повысился.



Если в иноязычных основных школах почти все предметы будут по-прежнему преподаваться только на русском языке, то у учеников возникнут очень серьезные проблемы с дальнейшим обучением в гимназии. В таком случае нет никакого смысла увеличивать долю эстонского языка в детских садах, как это делается сейчас. Языковой фундамент все равно будет разрушен при попадании в основную школу, где существует закрытая русскоязычная среда.



Сегодня выпускники иноязычной основной школы должны сдавать экзамен по эстонскому языку на минимальный уровень — B1. Очевидно, что этого недостаточно для того, чтобы продолжать обучение на эстонском в рамках отдельных предметов.



Cтранно, что практически за любой попыткой реформировать русскую школу часть русскоязычной общественности сразу видит желание ее уничтожить.



Так, недавно экс-министр образования Майлис Репс заявила, что с принятием нового Закона об основной школе и гимназии стоит ожидать волны закрытия русских гимназий в связи с тем, что многие из них не соответствуют требованию о преподавании в гимназии 60 процентов предметов на эстонском языке с 2011 года.



Это требование было прописано в законе более десяти лет назад и ничего нового в нем нет. Школы совместно с государством с 2007 года ведут работу, чтобы этот переход мог состояться. По всей видимости, Репс осознанно нагнетает панику в целях получения политических очков для своей партии среди русскоязычного электората.



Если бы правительство действительно желало уничтожить русскую гимназию и зажать основную школу, то самым верным ходом было бы полное бездействие. Учеников все меньше и меньше, кадровый состав стареет, внутришкольная атмосфера зачастую тяжелая. Русские ученики уже сейчас массово переходят в эстонские школы.



Итог: русская школа маргинализируется и становится нежизнеспособной. Зачем же тогда прилагать усилия и бороться за реформирование сис­темы образования? Можно просто подождать, пока русская школа сама разрушится. И ждать придется недолго.


Говоря о преподавании в ино­язычной школе, мы часто забываем, что в Эстонии нет какого-то одного русского меньшинства, в нашей стране живут представители десятков народов. Каждый из них имеет свои уникальные язык и культуру.



Увсех заинтересованных представителей национальных меньшинств должна быть возможность изучать свой язык и культуру хотя бы в минимальном объеме. Если в школе, например, есть группа из десяти представителей нацменьшинств, желающих изу­чать традиции и язык своего народа, то администрация должна наладить сотрудничество с организациями этого национального меньшинства, пригласить на работу педагогов, а государство в данном случае — обеспечить финансовую поддержку.



Механизм существует, однако по каким-то причинам этой возможностью пользуется только одна школа в стране — Sillamäe Kannuka Kool, где ведется изучение украинского языка и культуры для его носителей.



Нет сомнений, что нынешняя система иноязычного образования — устаревшая модель, целью которой было создать некую русско­язычную массу, в которой бы никто не выделялся. Эта модель не гарантирует сохранение национального самосознания и в то же время не способствует нормальной интеграции в общество.



Чтобы выйти из этого тупика, необходимо отказаться от принципа «слышу: иноязычная школа, пишу: русская школа» и перейти к системе школ национальных меньшинств. Эта модель обеспечила бы качественное преподавание родного языка и культуры на протяжении всего обучения в средней школе, а также помогла бы национальным меньшинствам быстро освоиться в эстоноязычной среде и позиционировать себя как граждан Эстонской Республики.

Комментарии
Copy
Наверх