Минимальных условий, созданных в русских школах для общения на эстонском языке, недостаточно.Сергей Метлев видит корень проблем русского меньшинства в Эстонии в нынешней сегрегационной модели образования на русском языке и считает, что ситуацию может исправить только система билингвального обучения с первого класса.
Впреддверии нового учебного года в прессе развернулась очередная дискуссия на тему состояния русской школы в Эстонии. Число учеников русских школ снижается сверхбыстрыми темпами, Языковая инспекция сообщает о серьезных проблемах, которые испытывают учителя русских школ при изучении эстонского языка.
Начиная с 2006 года, число учеников русских школ уменьшилось на целых 49 процентов, в то время как в эстонских школах — только на 17 процентов.
Причина достаточно простая: русскоязычные родители все чаще выбирают для своих детей эстонские школы, справедливо полагая, что там ребенок получит более качественное образование и овладеет эстонским языком на высоком уровне. Конечно, определенную роль играет и демографическая ситуация в стране.
Обоснованное требование
Русская школа стоит лицом к лицу с острой проблемой нехватки учеников. В такой ситуации просто необходимо оптимизировать школьную сеть, объединяя школы в более крупные учебные центры. Это гарантировало бы эффективное использование ресурсов, которых и так мало, а также позволило бы сконцентрировать в школах педагогов с высокой квалификацией.
Однако город Таллинн, на долю которого приходится более трети всех русскоязычных школ Эстонии, отказывается от объединения полупустых гимназий и продолжает отапливать и обслуживать гимназические классы, в которых подчас сидят менее 10 человек.
Неспособность мэрии начать объединения школ, в которых слишком мало учеников, затрудняет переход гимназий на частичное обучение на эстонском языке и создает дополнительные проблемы педагогам, так как хороших двуязычных учителей мало и они уже сейчас вынуждены работать одновременно в нескольких гимназиях.
Более крупные русские школы обеспечили бы ученикам не только хорошее преподавание эстонского языка и предметов на нем, но и широкий спектр предметов по выбору, прописанных в новой государственной учебной программе.
По данным Языковой инспекции за 2009 год, 67 процентов всех проверенных учителей русских школ не владеют государственным языком в должной мере. Будем честными: владение государственным языком на среднем уровне для муниципального служащего, коим является учитель муниципальной школы, абсолютно логично и обоснованно.
Незнание государственного языка, безусловно, снижает квалификацию педагога. У него отсутствует доступ к качественным курсам по повышению квалификации, а также к учебным материалам на эстонском языке, не говоря уже о текстах государственных программ и законодательных актов.
Вице-мэр Таллинна по вопросам образования и культуры Яна Тоом видит причину массового несоответствия педагогов требованиям по знанию государственного языка в том, что эти требования якобы являются завышенными, поскольку за 18 лет люди не смогли с ними справиться и в должной мере не овладели языком, и призывает использовать некие «гуманные механизмы» соблюдения Закона о языке.
Третьего не дано
На мой взгляд, есть лишь два варианта: закон либо исполняется, либо нет, третьего просто не дано. За всей этой словесной эквилибристикой кроется популистский лозунг, согласно которому, во всех языковых бедах русскоязычного населения виновата исключительно Языковая инспекция со своими требованиями.
Ситуация с эстонским языком в русских школах отражается на конкурентоспособности русскоязычных учеников, которые испытывают проблемы с трудоустройством и поступлением в эстонские вузы. По окончании гимназии я видел массу выпускников, которым 12 лет изучения эстонского языка не помогли совсем. И причина в том, что в школе они не получили достаточной языковой практики и ощущают себя чужими в эстонской языковой среде.
Это подтверждает и мониторинг интеграции 2008 года, согласно которому 19 процентов русскоязычных жителей страны не понимают эстонский язык совсем и 25 процентов понимают немного.
Отчет о развитии человеческого потенциала Эстонии 2010 года обозначил основную проблему русского меньшинства: люди не вовлечены в местную жизнь, ценный людской ресурс прозябает и уезжает. У среднего представителя этого меньшинства отсутствуют прочные социальные связи среди эстонцев, уровень владения государственным языком не позволяет ему читать эстоноязычные СМИ и значительно ограничивает его возможности на рынке труда.
Если вице-мэр хочет видеть русскоязычных абитуриентов в роли кондукторов и кладбищенских сторожей, то лично мне такая перспектива не нравится. Вложение денег в повышение квалификации учителей и в образование в целом — это инвестиция в будущее.
Если ученику тяжело получить практику в семье или на улице, то государство и муниципалитеты должны гарантировать ему эту возможность хотя бы в стенах школы. И если государство изыскивает на эти цели деньги, то почему крупнейшее самоуправление — нет? Может, стоит прекратить тратиться на городские пропагандистские СМИ и направить средства в школы?
Это в интересах всего общества. Тогда и социальные рабочие места не понадобятся, а люди с хорошим образованием смогут найти достойное рабочее место или создадут его сами.
Тех минимальных условий, которые созданы в русских школах для общения на эстонском языке, явно недостаточно.
Необходимо билингвальное образование уже с первого класса, когда русскоязычные ученики имеют возможность знакомиться со своим родным языком и культурой, изучая при этом предметы на эстонском языке и постоянно практикуя его.
Изучение предметов на эстонском языке не снизит показателей и не «отупит» наших русскоязычных учеников, как утверждают скептики. Например, исследования итогов программы языкового погружения за 2007-2008 годы подтверждают, что при правильном подходе к учебному процессу результативность практически не страдает, а уровень эстонского языка у учеников значительно повышается.
Необходимы изменения
Директор Таллиннской Паэской гимназии Изабелла Рийтсаар, чья школа заняла в рейтинге по результатам государственных экзаменов 32-е место, поднявшись на 142 позиции, также подчеркнула положительное влияние языкового погружения на мотивацию учеников.
Корень проблем русского меньшинства в Эстонии — нынешняя сегрегационная модель образования на русском языке.
Без основополагающих изменений в сторону билингвального обучения и создания крупных русских школ, интегрированных в эстонскую школьную сеть, мы будем и в 2020 году читать о проблемах с людскими ресурсами, ломая голову над тем, как остановить отток перспективной русской молодежи из Эстонии и повысить ее конкурентоспособность.