Российский хореограф Борис Эйфман покажет в рамках «Золотой Маски в Эстонии» балет «Карамазовы». Балет этот не нов, но его актуальность как для зрителя, так и для автора со временем не тускнеет. Вопросы, поднятые в этом произведении — вечны.
Борис Эйфман: я болен «Карамазовыми»
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Борис Яковлевич, в своем творчестве вы постоянно обращаетесь к русской литературе. Что вы искали в «Карамазовых»?
Этот роман всегда был для меня чрезвычайно важным. Сочетание великой философии Достоевского и закрученного детективного сюжета уникально. Без преувеличения, я был болен этим произведением, той космической, вселенской мудростью, которую вложил в свое творение писатель.
Полагаю, каждый художник стремится прикоснуться к роману Достоевского и найти в нем ответы на «проклятые», вечные вопросы о человеке и его месте в мироздании.
Из ваших сопроводительных слов к этой постановке следует, что балет ни в коем случае не является иллюстрацией к текстам, а полноценным драматическим произведением. Однако критика писала, что вы обошлись с текстом достаточно вольно.
Создавая этот балет, я отталкивался не от сюжетной канвы романа, а от его идейного наполнения. Действительно, мой спектакль — не иллюстрация произведения Достоевского, не пересказ текста.
Это попытка решить две глобальные философские проблемы, поднятые писателем. Первая — тема «карамазовщины», идея наследственности в самом широком смысле слова. Где исток греховности и порочности нашего общества? Можно ли побороть довлеющую над нами «карамазовщину»?
Вторая ключевая для меня проблема в романе — выбор пути, по которому должно пойти человечество, дабы достичь гармонии. Она полностью раскрывается в диалоге Ивана и Алексея.
Осмысливая этот философский пласт, я ввел в повествовательную ткань сцену народного бунта. Он происходит после того, как ведомый любовью к людям Алексей освобождает узников «мертвого дома». Так философская метафора Достоевского получает пластическую материализацию.
Вы начали сочинять хореографию очень рано. Как, оглядываясь назад, вы сейчас оцениваете свои первые работы?
Оценивать — дело критиков, зрителя и Времени. Я живу своими настоящими и будущими, еще только зарождающимися творениями. Но могу совершенно точно сказать: я всегда был честен перед собой и перед своим зрителем. Именно поэтому в моем творческом пути не было этапов, из-за которых у меня возникало бы чувства неловкости.
Что вы можете сказать о вашей последней премьере?
В августе мы представили в Петербурге балет «Я — Дон Кихот», созданный на основе нашего известного и успешного спектакля «Дон Кихот, или Фантазии безумца». В новой работе я стремился максимально приблизиться к Сервантесу и к созданному им архетипическому персонажу.
Вы следите за работой современных хореографов?
Конечно же, я слежу за творчеством своих коллег — как в России, так и за рубежом. Но в большей степени меня волнует судьба искусства танца в нашей стране.
Россия, ее ведущие театры сегодня активно осваивают материал западного современного балета. Но благо ли это, когда параллельно у нас разрушается то наследие, которое бережно сохранялось и развивалось в предшествующие, советские десятилетия?
Добавьте сюда острейшую кадровую проблему — дефицит высококвалифицированных педагогов, помноженный на нехватку ярких, одаренных исполнителей… Перспективы для отечественного балета не самые радужные.
Балетный Ванкувер — вот что может ждать нас в недалеком будущем. Однако нельзя не признать: в российском балете есть творческая энергия, есть потенциал для саморазвития.
На каком этапе сейчас находится строительство вашего Дворца танца?
Сейчас ведется активная работа по совершенствованию проекта Дворца танца. После завершения этого этапа начнется непосредственное воплощение в жизнь заложенных проектировщиками идей.
Надеюсь, что в обозримом будущем в Петербурге появится эта замечательная современная сцена, на которой будут сосуществовать три труппы, представляющие три этапа истории русского балета — классический балет XIX века, психологический балет XX века, представленный нашим коллективом, и танцевальный авангард нового тысячелетия.
Сегодня «Балет Бориса Эйфмана» и все, что с ним связано — академия, дворец, — все это держится только на вас или у вас есть помощники?
Проблема кадров для нас — одна из острейших. Для обеспечения нормального функционирования Дворца танца и Академии танца требуется внушительный штат сотрудников — педагогов, воспитателей, профессионалов театрального дела.
Найти такое количество опытных и талантливых людей очень и очень непросто. Но — дорогу осилит идущий. Мы будем работать над тем, чтобы собрать сильную и высокопрофессиональную команду.
Если дворец будет сценой, то что будет давать академия? Какое образование? Возможно ли будет в ней учиться, например, детям из Эстонии?
В Академии танца будут обучаться дети-сироты и дети из неблагополучных семей. Воспитанники академии получат общее и профессиональное образование, солидный багаж культурных знаний и специальных навыков. Мы будем стремиться готовить не просто безупречных профессионалов театрального дела, но и всесторонне развитых людей. Талантливых детей из Эстонии мы обязательно примем.
В Петербурге в этом году прошел фестиваль Бориса Эйфмана «Иное пространство слова. Как родился этот проект, будет ли он иметь продолжение?
Мне было интересно показать на одной сцене спектакли, созданные по мотивам великих произведений русской литературы — «Анну Каренину», «Онегина», «Чайку», «Братьев Карамазовых».
Еще раз отмечу: эти балеты не иллюстрируют хрестоматийные тексты, а, скорее, отражают посредством языка танца те переживания и мысли, которые возникают при прочтении первоисточника. Иными словами, язык тела помогает выразить сокрытое между строк, найти новые грани и смыслы в литературных шедеврах.
Безусловно, подобный фестиваль может иметь свое продолжение. Но сейчас я всецело сконцентрирован на сочинении нового балета. Очень надеюсь, что в 2011 году состоится его премьера.
Балет
«Карамазовы»
Театр балета Бориса Эйфмана, Санкт-Петербург
Балет на музыку Вагнера,
Мусоргского, Рахманинова,
по мотивам романа
Федора Достоевского
Постановка: Борис Эйфман
Художник: Вячеслав Окунев
Продолжительность
2 часа с антрактом
Премия «Золотая Маска» 1997 — «Лучшая мужская роль в балете» (Игорь Марков). Номинации на премию «Золотая Маска» — «Лучший спектакль в балете», «Лучшая работа балетмейстера/хореографа».
5 октября, 19.00
Концертный зал Nokia