Цели мягкой политики Китая неясны

Мужчина в костюме панды на прошлогодней Всемирной выставке в Шанхае. Если выставка Экспо в Шанхае должна была символизировать новый китайский имидж открытости и толерантности, то ее экстравагантность меркнет перед долгосрочной стратегией «мягкой силы» Пекина. Фото: Reuters/ScanPix

Пекин, ведущий себя в международной политике все самоувереннее, пытается распространить «мягкую силу» Китая во всем мире. Похоже, что Китай хочет улучшить свой имидж, хотя положительный имидж и ведущая роль — это не одно и то же.

Посетителям конфуцианского храма в Пекине, где находилась Школа императоров Guozijian, рассказывают, как будущих мандаринов учили ритуалам, необходимым при управлении империей.

Расположенная там же выставка о великом философе без ложной скромности рассказывает о распространении по всему миру филиалов Института Конфуция (ИК). Скоро их количество достигнет 300. Языковые школы ИК имеют весьма отдаленное отношение к философии и этике, но довольно прямое — к политике.

За последние пять лет цен­тры ИК открылись во всем мире (при Таллиннском университете он начал работать в прошлом году. — Ред.). На открытие центра Пекин дает институту 850 000 евро и ежегодно выделяет ему 200 000 евро.

Институты Конфуция — это лишь один аспект новой культурной дипломатии Китая. Вторым таким аспектом является Всемирная выставка в Шанхае, на которой в прошлом году за шесть месяцев были представлены 250 экспонатов и побывали 73 млн посетителей.

Нечасто какое-либо из правительств использовало Экспо столь масштабно для демонстрации своей «мягкой силы». Как Лондон и Париж в конце XIX века, так и Китай теперь постарался использовать Всемирную выставку, чтобы продемонстрировать всему миру: мы — сила, с которой нужно считаться.

Открытость миру
Выставка «Лучший город, лучшая жизнь» подразделялась на пять подтем, иллюстрировавших устремления Китая: слияние разных культур, экономическое процветание, поддержка научно-технических инноваций, преобразование общин и развитие связей между городом и деревней.
Достигла ли всемирная выставка своей цели?

Если принять во внимание (редких) зарубежных гостей, то только частично, а если говорить о китайцах, то даже очень.

Помимо Всемирной выс­тавки Шанхай может похвас­таться и грандиозным Музеем китайского искусства. Созданный несколько позже Музей современного искусства проводит космополитические, зачастую необычные выставки. Китайское кино тоже заняло весьма приметное место благодаря Шанхайскому кинофестивалю, на который съезжаются кинематографисты со всего мира.

Если Всемирная выставка в Шанхае должна символизировать новый китайский образ открытости и толерантности, то его экстравагантность меркнет перед долгосрочной стратегией «мягкой политики» Пекина.

После нескольких кризисов правительство поняло свою слабость в коммуникации на международном уровне.

Поведение Китая в связи с эпидемией атипичной пневмонии (SARS) в 2005 году и птичьего гриппа, скандалы вокруг китайских игрушек, молочного порошка и другой продукции, препятствия, которые Пекин чинил шествию Олимпийского огня во время пекинской Олимпиады 2008 года, критика Китая в отношении его политики в Тибете и грустная история с правами человека — все это только увеличило замешательство мировой общественности по поводу имиджа Китая.

Всемирный экономический кризис, судя по всему, усилил антикитайские настроения. Поднебесную обвиняют даже в неудаче последнего саммита «Большой двадцатки».

В США противники Китая среди республиканцев считают наращивание военных расходов Китая доказательством возможной конкуренции Пекина с Северной Америкой. Демократы же недовольны тем, что рабочие места в США исчезают в связи с переводом производства в Китай. Судя по всему, и в Европе левые склоняются к такому же мнению.

Согласно одному исследованию ВВС, которое Пекин, естественно, назвал тенденциозным, особых признаков уменьшения скептицизма по отношению к Китаю пока незаметно.
В связи с этим Китай резко активизировал свои усилия в области международного пиара, даже создав при МИДе бюро публичной дип­ломатии.

Государственное новостное агентство Xinhua открыло круглосуточный англо­язычный канал новостей China Network Corp. Как сказал директор Xinhua Ли Цунцзюнь, его задача — «предложить всемирной ауди­тории альтернативный источник информации и способствовать миру и развитию».

Гостелевидение Китая CCTV, предлагающее каналы для англо-, франко- и испаноязычных аудиторий, открыло за границей более 50 представительств.

Газета China Daily и англоязычное издание газеты Renmin Ri­bao — Global Times­ приобретают все большее значение, равно как и China Radio International, транслирующее программы на иностранных языках, и интернет-поисковики Sina.com и QQ.com.

Иначе говоря, речь идет об очень мощной атаке пуб­личной дипломатии — оценочно в международную пропаганду инвестировано около 8 млрд долларов.

Все это свидетельствует о желании Китая улучшить свою репутацию в мире. Однако в связи с этим мы получаем любопытный парадокс. Что это — желание Пекина завоевать или же отом­стить? Или, возможно, Китай хочет упрочить свое положение среди мировых держав, навязывая им свою дипломатическую волю?

Торговая марка Китая
Если это действительно так, то публичная дипломатия, которая, судя по всему, стала торговой маркой сов­ременного Китая, должна сопровождаться серьезной международной стратегией, в том числе и активным учас­тием в разрешении конфликтов — будь то дипломатические или же гуманитарные кризисы.

Однако до сих пор ничто не указывало на подвижки в этом направлении.
Могут пройти годы, прежде чем мы сможем понять и оценить политическое влияние той атаки, которую Пекин предпринимает в своей публичной дипломатии.

Несмотря на то, что в это вложены весьма солидные ресурсы, окончательная цель остается неясной, тем более что, к великому неудовольствию партнеров «Большой двадцатки», весьма туманными остаются и приоритеты Китая во многих экономических и стратегических вопросах.

Филипп ле Корр является пайщиком Publicis Consultants и бывшим советником министра обороны Франции. Статья была опубликована в 2011 году в весеннем номере Europe’s World.