Дмитрий Брунс: Мне сказочно повезло

На протяжении почти всей своей карьеры архитектора Дмитрий Брунс совмещал занятия по своей специальности с литературным трудом. Фото: Михкель Марипуу

11 января 80-летний юбилей отметил Дмитрий Брунс, известный архитектор и историк градостроительства. Сын белого офицера, 21 год он занимал пост главного архитектора столицы Эстонии, а сейчас пишет книги.

Год назад вы отказали в интервью, вместо этого пригласили на презентацию своей новой книги.

Теперь тоже вышла книга.

Ни года без книги?

Так и получается. По крайней мере, начиная с 2006 года.

А сейчас что за книга?

Задуманы три блока по семь книжек в каждом. Об архитектурных достопримечательностях Таллинна, которых я отобрал двадцать одну. Разделить их на три блока предложила директор издательства КПД Валентина Кашина. Если поставить все семь книжек в ряд, то на корешках можно будет прочитать слово «Таллинн».

Первый блок издан в конце декабря. Второй готов, его выход зависит от финансирования. Надеюсь, это произойдет в этом году. Из третьего написаны три книги — только что закончил 17-ю книжку — о синагоге. Кстати, изумительно красивое здание. До этого была книга о церкви Нигулисте.

О многострадальной Нигулисте — то бомбежка, то пожары...

Если бы не русский майор саперного батальона, Нигулисте сегодня не было бы. Церковь серьезно пострадала во время бомбардировки 1944 года, и после войны ее решили снести. Саперы получили приказ. Через некоторое время их командир доложил первому секретарю горкома партии Гендриксону: все готово к взрыву. И добавил: «Мы только не можем гарантировать, что башня не рухнет на жилые дома». Эта фраза и спасла церковь.

Пишете на русском языке?

Раньше писал на эстонском. Последние книги — на русском. Чтобы жители Таллинна, не владеющие эстонским языком, лучше знали свой город.

А сколько всего книг вы написали?

Первая вышла в 1962 году. А сколько всего... Даже не считал. (Брунс берет с полки том, открывает.) Тут есть перечень. Двадцать. Плюс эти теперь — то ли три толстые книжки, то ли 21 тонкая. Если все пойдет по плану, то в 2010-м выйдет третий блок. И тогда — конец писательству.

Трудно писать? 

Вовсе нет. Московские коллеги говорят, что у меня легкое перо. Единственный минус тут — мало двигаюсь. А надо бы час в день двигаться. В 2003 году я потерял жену, с которой мы прожили 52 счастливых года — эта потеря и сейчас для меня незаживающая рана. В тот период, чтобы хоть немного заглушить боль, я писал день и ночь.

Кем была ваша супруга?

Тоже архитектор. Мы учились вместе в Ленинграде. Есть два города, где стоит учиться архитектуре — Петербург и Париж: там сам город учит. Старый Таллинн тоже интересен.

Когда в 51-м­ году я впервые привез будущую супругу, ленинградку, в Таллинн, после первой прогулки она долго не могла прийти в себя. А когда она переехала сюда, на другой день я стал учить ее эстонскому языку.

Вы — знаток и большой патриот Таллинна. А сами вы родом из Риги?

Корни у меня эстонские и по отцовской, и по материнской линии. Правда, кровей много намешано — русская, немецкая, шведская, эстонская. Сам считаю себя русским, хотя Брунс  — фамилия немецкая.

Мама моя была русской актрисой, а работы для нее в Таллинне  не было. Они с отцом уехали в Ригу, где в 29-м­ я и родился. Потом каждое лето приезжал к бабушкам-дедушкам в Эстонию, а в 1942 году, когда немцы закрыли русский театр в Риге, мы с мамой переехали в Таллинн к ее родителям.

А кто был ваш отец?

В свое время он был белым офицером. В сентябре 1940-го его арестовали люди из НКВД, осудили по статье 58, сослали в Коми, где он и умер два года спустя.

Эти особенности биографии как-то отразились на вашей карьере?

Мне сказочно повезло — практически нет.  В отличие от других детей «врагов народа». Только пришлось повоевать, чтобы вернуться после учебы в Таллинн, хотя в институт меня направили и платили стипендию от Эстонии. Как оказалось, один местный «доброжелатель» всем рассказывал, чей я сын, и что скрываю это. Но это неправда, ничего я не скрывал.

Где вы работали после института?

В «Эстонпроекте». Проектировал детские сады, жилые дома. К примеру, здание на улице Эндла, где сейчас Налоговый департамент — мое произведение, правда, уже изрядно перестроенное.

И стали главным архитектором Таллинна.

Не так все гладко было. Я был председателем комсомольской организации «Эстонпроекта», однажды мне в горкоме партии сказали, что я должен возглавить райком комсомола. Я сказал, что не хочу терять профессию, но бесполезно — решение было проведено. В тот день я пришел домой и 20 минут рыдал в подушку.

Правда, какое-то время совмещал райком с проектированием, но долго так было невозможно. Наконец, сняли главного архитектора Таллинна и назначили меня — один из самых для меня счастливых дней: я вернулся в профессию. Это случилось в начале 1960 года, мне было 30 лет, я оказался самым молодым главным архитектором среди архитекторов столиц союзных рес­публик. И пребывал в этой должности до конца 1980 года — почти  21 год.

Чем запомнился вам этот период?

Своей заслугой считаю то, что нам вместе с Расмусом Кангропоолем, который почти 40 лет возглавлял Инспекцию защиты памятников архитектуры, удалось добиться, чтобы Старый город был целиком объявлен охранной зоной. Вы скажете — что здесь такого? Но тогда это было невероятно сложно, никто не  верил, что мы, совсем молодые люди, сможем этого добиться.

Наверное, и подготовка к Олимпиаде запомнилась?

Это было самое интересное время. Москву мы доили по максимуму. Сколько объектов построено благодаря полученным ресурсам! В первую очередь именно поэтому борются города за право проведения Олимпиады.

Парусную регату, кроме Таллинна, хотели заполучить еще четыре города — Ленинград, Рига, Одесса, Пицунда. В отличие от конкурентов, мы на свой риск начали готовиться даже еще до того, как Москва получила право на проведение Олимпиады. И это потом оказалось сильным аргументом в нашу пользу.

Вероятно, творческому полету мешали и определенные ограничения.

Конечно, тогда не было таких возможностей, как сейчас. Но дисциплина градостроительства была выше. О самовольных постройках и речи быть не могло.

А сейчас частный собственник подобен священной корове, хотя в первую очередь он гражданин города. Слово специалиста в наше время было весомее, сегодня же все решают политики и деньги. Кто сейчас главный архитектор города? Мало кто вспомнит, потому что по вопросам его компетенции выступают чиновники. 

А как вы оцениваете творчество современных коллег-архитекторов?

Я принял принципиальное решение — не давать никаких оценок новым сооружениям, если только официально не попросят об экспертизе. Как это было  в случае с затеянной было пристройкой к отелю «Виру». Не хочу прослыть старым брюзгой.

В юности я обожал джаз, сам играл на рояле, а взрослые ворчали — что это за музыка ужасная? Сейчас молодежь любит попсу, и я ее не осуждаю: другие времена — другие вкусы. То же и в архитектуре. Нет плохих и хороших времен. Просто одни приходят на смену другим.

Дмитрий Брунс

• Родился 11 января 1929

в Риге.

• С 1942 живет в Таллинне.

• 1953 — окончил Ленинградский строительный

институт.

• 1960-1980 — главный архитектор Таллинна.

• Кандидат наук. Работал в НИИ, в своем архитектурном бюро

• С 1991 — член-корреспондент Академии градостроительства Германии.

• Автор более 20 книг и множества статей.