/nginx/o/2009/04/20/166004t1hc862.jpg)
(Дополнено в 16.45)
Склонность замыкаться в себе ограничивает горизонты эстонской нации, считает преподаватель Тартуского университета Елена Мельникова-Григорьева. А политика в сфере образования нацменьшинств лишь способствует отрыву от действительности.
Как она сказала в интервью газете «Столица», реформа образования в Эстонии определила те формы, в которое вылилось гражданское неповиновение русских в апреле 2007 года.
В результате того, что в Эстонии был реализован проект под названием «национальное государство», - считает Мельникова-Григорьева, - русские попали здесь в ту же ситуацию, в которой были эстонцы при советах. Причем в СССР не закрывались вузы, где велось преподавание на эстонском языке. Тогда как нынешнее государство лишило многих людей возможности получить высшее образование на родном языке, совершенно упустив из виду, что они платят равные с эстонцами налоги. Неудивительно, что русские чувствуют себя живущими в оккупированной эстонцами стране. Точно так же, как двадцать лет назад жителями оккупированного русскими государства чувствовали себя эстонцы.
Между тем проблема высшего образования очень существенна не только для наших детей, но и для государства, так как формой выражения протеста человека, не обладающего достаточным уровнем знаний, естественно становятся уличные беспорядки, а не петиции и юридическое поле.
По мнению Мельниковой-Григорьевой, действенной русской политики в Эстонии не существует в силу того, что в нашей стране прервана традиция воспроизводства интеллектуалов, говорящих на русском языке. Последние, кому посчастливилось получить полноценное образование на родном языке, уже перешагивают сорокалетний рубеж.
В результате принятия целого блока законов, призванных охранять эстонский язык и культуру, которые фактически позволяют держать неэстонцев в черном теле, а также реформы образования у эстонцев нет равного партнера для диалога, считает Мельникова-Григорьева.
«Кстати, в условиях экономического кризиса это стало еще заметнее. Сегодня зачастую именно для русских не остается даже той черной работы, которую им милостиво позволяли выполнять. А вот куда они делись, эти русские, это никого не волнует. Как не волнует, кого они воспитывают на свое пособие по безработице, и как лет через пять — десять собирается государство договариваться с этими детьми, воспитанными в нищете, комплексах и ненависти. Или защитники языка и культуры надеются на любовь?» - спрашивает ученый.
«Между тем, как учил Лотман (Юрий Михайлович Лотман, профессор Тартуского университета, основоположник семиотики – ред.), только в диалоге проверяется, соответствует ли действительности то, что ты говоришь. Причем это может быть диалог ассиметричный, диалог принципиально не совпадающих друг с другом партнеров. Но когда нация начинает замыкаться в себе, ничего хорошего ждать не приходится.
Замыкаясь внутри себя, мы отрываемся от действительности. А у эстонцев очень крепок этот стереотип: мы маленькие, нас все время обижали, мы все время были на грани уничтожения, главное наше достояние – это наша эстонскость. Все это вкупе разрушительно действует на интеллектуальные способности. И, как минимум, ограничивает горизонт», - говорит ученый.
«Сегодня люди, взлелеявшие идею национального государства, полагают, что управляют событиями. И до какой-то степени это верно. Однако у них 40 процентов населения, говорящего на другом языке, что совершенно не учитывается в политике. А если учитывается, то исключительно лживо. Правительство постоянно держит фигу в кармане, и фига эта рано или поздно становится всем видна. Что происходит? Постепенно накапливается недовольство несправедливостью законов. И пока эта несправедливость не будет решена, повторение событий — возможно», - считает преподаватель.