Новое издание второй части «Истории Эстонии», выпущенное Институтом истории и археологии Тартуского университета, дает совсем иное видение событий 800-летней давности, которое сменило преобладавшую прежде национально-романтическую трактовку средневековой истории Эстонии, пишет историк-докторант ТлУ Игорь Копытин.
Институт истории и археологии Тартуского университета 11-го января выпустил новое издание второй части фундаментального труда «История Эстонии», вызвавшее бурную общественную дискуссию, поскольку в нем затрагивается вопрос эстонской идентичности, формируя новый взгляд и понимание средневековой истории страны.
Том по средневековой истории страны периода Ливонского ордена написали 11 историков, а ответственным составителем стал Тартуский историк-медиевист профессор Анти Селарт. Эта книга является основополагающей, поскольку ее будут использовать в университетах Эстонии и от нее будут отталкиваться при написании школьных учебников.
По мнению эстонского публициста Эркки Баховски, трактовка событий 1200-1550-х годов в «Истории Эстонии II» является революционной, поскольку ставится крест на преобладавшей ранее национально-романтической трактовке истории Средневековья Эстонии, которую постепенно развивали Гарлиб Меркель в XVIII веке, Карл Роберт Якобсон в XIX и Ханс Круус в XX веке. Некоторые критики считают данный дискурс провокативным. Так в чем же новизна подхода историков в труде по истории средневековья Эстонии?
Во всей книге к событиям 1208-1227 годов, то есть времени борьбы древних эстов против крестоносцев, применяется не привычное название «Древняя освободительная война» («Muistne vabadusvõitlus»), а крестовые походы в Северо-Восточной Европе («Kirde-Euroopa ristisõda»).
Один из авторов книги историк Марек Тамм считает, что понятие крестовых походов более объективное и его использование опирается на историографию средневековой Европы.
Разговор об отстаивании свободы не имеет под собой почвы, поскольку у эстов тогда отсутствовала государственность и сами они зачастую воевали между собой, в том числе и на стороне иноземных захватчиков. Христианизация же получила негативную оценку еще среди балтийских историков XVIII века, отстаивавших чистоту лютеранства перед «папской верой».
Также в новой книге говорится о национальностях гораздо меньше, чем прежде. Так, например, вместо «немцы совершили набег на эстов», уточняется, что набег совершили рижане, солдаты ордена или солдаты епископа. Здесь Селарт опирается и на «Ливонскую хронику» Генриха, в которой упоминаются народы лишь в общем смысле.
По мнению Тамма, название книги «История Эстонии» условное, поскольку такого понятия в то время не было. Поэтому было бы более правильнее использовать в названии «Ливония».
Профессор Селарт тоже считает, что деление Эстонии и Латвии в контексте истории Средневековья невозможно, поскольку все происходившее было единым процессом и на одном географическом пространстве. Таким образом, несмотря на заголовок, описываемые в книге события затрагивают как территорию современной Эстонии, так и Латвии.
Историю Эстонии как таковую раньше рассматривали лишь с конца XVIII века, то есть начиная с Меркеля и Якобсона. Так и историки советской Эстонии рассматривали историю Эстонии лишь как историю крестьянства.
Предшествуюшие события были как бы историей немцев. Теперь же от этого отказались, не ставя больше ударение на национальный аспект, а рассматривая историю всех народов, действовавших на этой земле.
Другой важный момент средневековой истории Эстонии, о котором знает каждый эстонец, — восстание Юрьевой ночи 1343 года. Этому событию в книге
объемом в 456 страниц уделено чуть более страницы.
Селарт, который сам написал этот раздел, указал на отсутствие источников по восстанию, и национальные легенды подтвердить невозможно. Вывод гласит, что восстание Юрьевой ночи являлось не национальным конфликтом между эстонскими крестьянами и немецкими захватчиками, а частью смутных событий борьбы за власть в Ливонской конфедерации, происходившей между Ливонским орденом, Рижским архиепископом и Датским королем.
Книга дает совсем иное видение событий 800-летней давности, указывая на то, что эстонцы не теряли свободы, а произошла лишь смена правового порядка. Не было также отдельной истории немцев и эстонцев, потому что не было четких границ и явной идентичности.
Таким образом, епископ Альберт и Орден Меченосцев стали частью общего понятия «мы». В то же время, как считает профессор Селарт, историк не может, опираясь на историю, формировать идентичность народа. Писать национальную историю Средневековья — это псевдонаучный идеологизированный подход, поскольку тогда понятия национальности не существовало.
Причиной дискуссии стало окончание периода национальной романтики, в связи с чем и произошел бурный всплеск эмоций. Сами авторы труда считают, что ничего революционного в своей 15-летней работе они не сделали и сама книга у профессионального историка не должна вызвать эмоций. Как считает Селарт, книга стала лишь синтезом знаний, которые появились у историков к сегодняшнему дню.
Критики нового подхода — Лаури Вахтре и Март Лаар — считают, что замена «Древней борьбы за свободу» не имеет веских причин, поскольку это — стержень самосознания всей эстонской нации.
Магистр истории Калле Кроон считает, что аналитический нигилизм в отношении критики источников так же опасен, как и полное отсутствие критики в отношении источников. Кроон считает, что нынешняя историография Эстонии находится, образно говоря, в состоянии качки от национализма до нигилизма.
5 февраля в Таллинне, в здании Большой гильдии, состоялась научная дискуссия по Средневековью, на которой выступили ведущие специалисты этой области — Лаури Вахтре, Прийт Раудкиви, Ивар Леймус, Анти Селарт, Марек Тамм и другие.
С одной стороны, отстаивался критичный подход к Средневековью Эстонии, а с другой — национально-романтическая трактовка, которая стала основой возникновения национальных мифов в 1930-х годах.
Разрушение мифов всегда болезненный процесс, однако, с другой стороны, это делает наше общество более открытым и толерантным. Новый дискурс истории Эстонии больше не этноцентричен — опираясь на территориальную общность, он позволяет рассматривать балтийских немцев как часть народа Эстонии.
Этот прецедент открывает новый взгляд и на новейшую историю Эстонии, где частью народа Эстонии можно рассматривать местных русских.
Всего имеется шесть частей «Истории Эстонии». Первая, вторая и третья части были изданы еще до 1940 года и рассматривали историю страны от конца Ледникового периода до Северной войны. С 2003 до 2010 года издали дополнительно еще три тома — от Северной войны, соответственно, и до наших дней.
Предыдущее издание «Истории Эстонии II» вышло под редакцией Ханса Крууза в 1937 году и значительно отличается от нынешнего.
В советское время историки ЭССР занимались в основном аграрной историей, в которой должна была отражаться марксистская теория классовой борьбы. Медиевистикой в Эстонии серьезно не занимались вплоть до 1990 годов, чем и объясняются упущения в данных вопросах исторической науки.