Ветеран дальней авиации: Как и зачем мы бомбили Таллинн

Copy
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Аркадий Гранат сейчас и в молодости (вместе с супругой Верой).
Аркадий Гранат сейчас и в молодости (вместе с супругой Верой). Фото: Андрей Бабин, архив Аркадия Граната

Каждый год эстонская общественность отмечает очередную годовщину бомбардировки Таллинна советской авиацией – 9 марта 1944 года, называя ее жестокой, варварской, бессмысленной.

Каждый год все это слушает житель Таллинна Аркадий Гранат, служивший в том самом полку дальней авиации. Нет, сам он лично бомбы на город не сбрасывал. Это делали его однополчане. Вот они, молодые, на фотографиях в старом альбоме. А он, Аркадий Гранат, был врачом 240-го полка дальней авиации.

«Переменив несколько мест дислокации, наш полк в начале 1944 года обосновался в Хотилово Калининской (ныне Тверской) области, – рассказывает Аркадий Иосифович. – Отсюда наши и летали бомбить Таллинн, как и другие объекты, конечно».

Обычный эпизод войны

Бомбардировщики 240-го полка за годы войны совершили сотни боевых вылетов. Два налета на Таллинн вечером 9 марта 1944 года, по словам Аркадия Граната, были обычным эпизодом войны, который ничем особо не выделялся в череде подобных. Поэтому его удивило, что в Таллинне с некоторых пор каждый год 9 марта стали не только поминать погибших – это можно понять – но и проклинать тех, кто бомбил город.

«Когда готовились наступательные операции на прибалтийском направлении, был приказ – столицы союзных республик Вильнюс, Ригу и Таллинн не бомбить, – рассказывает Аркадий Гранат. – И действительно, Вильнюс и Ригу не бомбили. Только Таллинн. Причем задолго до начала наступления. Почему? Только потому, что русские вдруг захотели уничтожить побольше мирных эстонцев? Кажется, многие всерьез в это верят».

Да, общественность настойчиво подчеркивает – ни один военный объект от этих бомбардировок не пострадал! Разрушены только театр, церковь, жилые дома, погибли сотни людей…

«Но военные объекты и не были целью этих налетов, – говорит Аркадий Иосифович. – В отличие от Риги и Вильнюса, в отношении Таллинна ситуация изменилась. По имевшимся данным, здесь проходили совещания высших офицеров и генералов Восточного фронта, которые, вероятно, обсуждали, как противодействовать наступлению русских. Вот и поступил приказ – подвергнуть бомбардировке место скопления крупного немецкого командования. Чтобы в конечном итоге, возможно, сохранить жизни тысяч наших людей».

Совещания проходили в театре «Эстония», обедали и ужинали офицеры и генералы в ресторане, который сейчас называется «Глория», жили в гостинице «Золотой лев». «Эти три здания и были целью бомбардировок», – подчеркивает Аркадий Гранат.

Полк совершил два вылета. В каждом, как обычно, участвовали 20-25 самолетов. Боезапас бомбардировщика – до двух тонн. Количество бомб на борту зависело от того, какой они массы – 50, 100, 200 кг… В общем, можно посчитать, сколько примерно боезапаса сброшено на город силами одного полка. А вообще, по словам Аркадия Граната, подобные задания обычно выполняли три-пять полков.

В самом деле, не чересчур ли массированной была бомбардировка, если целью были всего три конкретных здания?

«Воздушная бомбардировка – это не шахматы, – объясняет Аркадий Иосифович. – Бомбы сбрасывались с высоты от двух до трех километров и, как правило, в темное время суток. Да и военная техника тогда была не столь совершенна, как сегодня. Не так просто попасть в отдельно взятый дом. И все равно бомбы упали довольно близко к цели».

Не хватает одной свечи

Развалины на улице Харью до недавних пор были законсервированы в качестве своеобразного музейного экспоната. Тексты на щитах на эстонском, русском и английском языках сообщали – вот во что превратила значительную часть города советская авиация в марте 1944 года. Разрушено столько-то зданий, погибло столько-то человек…

О чем думал бывший офицер авиаполка, нанесшего этот смертоносный удар, а теперь обычный житель Таллинна Аркадий Гранат, проходя по этой улице в центре города? Кстати, наверняка бывал здесь, по его словам, и бывший командир 240-го авиаполка Гусаров – в те годы, когда служил в Тарту…

«Конечно, жаль, что погибли невинные люди, – рассуждает Аркадий Иосифович. – Но легко судить-рядить почти 70 лет спустя. А вы попробуйте представить себя на месте тех, кто воевал, принимал решения! Шла страшная война, и все было подчинено одной цели – победить врага».

И все же налет на Таллинн Аркадию Иосифовичу врезался в память на всю жизнь. Здесь его полк потерял два самолета – они были сбиты над городом. Что произошло с пилотами, стало известно почти через год, когда в полк вернулся один из них, как оказалось, попавший в плен и находившийся в концлагере в Эстонии до освобождения своими. Он и рассказал, что случилось на его глазах с другим пилотом.

«Тот, как и его спасшийся друг, выбросился из подбитого самолета на парашюте и приземлился в городе рядом с пожарищем, – рассказывает Гранат. – По всей видимости, у него были перебиты ноги. Однако тоже, наверное, мог бы остаться в живых, спастись ему не удалось», – говорит Аркадий Иосифович, пояснив, что причины гибели пилота ему не хотелось бы сейчас предавать огласке.

«Я понимаю людей, которые 9 марта зажигают свечи в память о погибших мирных гражданах. Но надо бы им зажигать еще одну – чтобы помянуть летчика, сгоревшего заживо в том пожарище», – считает он.

Из Хотилово 240-й полк перебросили в Польшу, в город Менджынец. Налеты на Будапешт, на Берлин... В Польше Аркадия Иосифовича и застал конец войны.

68 лет рука об руку

А начало – в Минске, где Аркадий учился в медицинском институте, пойдя по стопам отца. Уходящий на восток эшелон с беженцами привез его в Саратов. Там он в 1943 году и завершил медицинское образование. Только уже на военном факультете.

Первое боевое крещение молодой военврач получил в воздушно-десантной дивизии. Потом его направили в дальнюю авиацию. Будучи врачом, Аркадий Гранат сам два раза вылетал на задания. «Когда я был в десантниках, не мог не совершить хотя бы несколько прыжков с парашютом, – рассказывает Аркадий Иосифович. – Так и здесь. Попросил как-то командира полка разрешить принять участие в вылете, объяснив просьбу тем, что как врач должен на себе познать состояние членов экипажа во время полета. Тот отмахнулся. Но потом сам подошел ко мне – мол, в экипаже нет стрелка… Выполнять обязанности стрелка мне не пришлось, так как нас не атаковали, но каково это – сбрасывать бомбы на лежащие внизу цели – я прочувствовал».

Волей судьбы он живет в Таллинне, бывшем одной из таких целей, с 1959 года, когда получил сюда назначение по службе. Прибыл с женой Верой и тремя дочерьми.

Супруга его тоже была потомственным врачом, тоже окончила Саратовский мединститут. Она тоже многое могла рассказать про войну. Особенно про тот период, когда эшелоны один за другим доставляли раненых из Сталинграда в Энгельс, в госпиталь номер 3934, где она работала.

В этот госпиталь в декабре 1944 года Аркадий приехал делать предложение Вере. Сразу и поженились. И прожили вместе более 68 лет, до начала февраля этого года, когда Веры Георгиевны не стало. Супруги были немного огорчены только тем, что ни одна из трех дочерей не продолжила медицинскую династию: все три стали химиками.

Закончив военную службу, Аркадий Иосифович прошел соответствующее обучение и посвятил себя рентгенологии, был избран председателем Эстонского союза рентгенологов.

В 1995 году он представлял Эстонию на всемирном конгрессе, посвященном столетию открытия рентгеновских лучей. Как и все делегаты, получил в подарок наручные часы с изображением Вильгельма Рентгена на циферблате. «Ни у кого в Эстонии таких нет», – подчеркивает Аркадий Иосифович.

Несколько лет назад ему вручили нагрудный знак, которого тоже в Эстонии больше нет ни у кого. Знак указывает на принадлежность его обладателя к дальней авиации. А Аркадию Гранату еще и напоминает о боевой молодости.

Комментарий

Меэлис Марипуу, историк:

Девятое марта – одна из тех дат, когда жители Таллинна вспоминают погибших во Второй мировой войне родных и близких и постигшую город катастрофу. Боль потери поневоле добавляет к воспоминаниям эмоции, порой мешая признать объективные обстоятельства. Нельзя лишать людей права помнить события именно так, как им кажется правильным. Постороннему остается лишь обратить внимание на тот или другой аспект воспоминаний.

Мне как историку кажется необходимым добавить к статье об Аркадии Гранате несколько комментариев. В чем вообще смысл помнить и отмечать дату бомбардировки? Ветеран войны недоумевает, почему к памяти о погибших примешивается возмущение теми, кто бомбил город. Но ведь исторически сложилось так, что Эстония не участвовала в войне как самостоятельная страна, а была лишь ареной сражений. Для эстонцев на фронтах той войны не было «наших», были только враги, которые несли с собой террор и разрушения. Похожие бомбардировки, унесшие немало жизней, не забыты ни лондонцами, ни жителями немецких городов, которые во время войны сровняли с землей, ни россиянами.

Несколько слов о причинах бомбардировки Таллинна. Многие эстонцы считают, что поскольку военные объекты при бомбардировке особенно не пострадали (а это правда), значит, целью операции было уничтожение эстонцев и подавление их боевого духа. Аркадий Гранат тоже говорит о том, что военные цели не были объектом бомбардировки. Здесь нельзя согласиться с обеими сторонами.

Версия Граната, по которой в театре «Эстония» проходило какое-то совещание высших офицеров Восточного фронта, остановившихся в гостинице «Золотой лев», совершенно неубедительна, не подтверждают ее и архивные источники. У эстонских историков нет доступа к тогдашним разведывательным донесениям Красной армии, но даже если ее командование действительно считало, что в Таллинне произойдет такая встреча, весьма сомнительно, чтобы для уничтожения горстки людей потребовалось 300 (по некоторым данным 600) самолетов. Треть жилого фонда была уничтожена, больше половины зданий получили повреждения, погибло примерно 600 гражданских лиц, более 500 получили ранения. Среди немецких офицеров было около 50 погибших и 60 раненых, был уничтожен один склад горючих веществ.

Действительность такова: после прорыва блокады Ленинграда Таллиннский порт из-за близости к фронту превратился в важный транспортный узел. В Эстонии и на севере Латвии немецкие войска заняли новые оборонительные позиции, шло переформирование отступавшей дивизии «Норд». В феврале 1944 года под воздушными налетами сильно пострадал Хельсинки. Немцы ожидали налетов на Таллинн – например, 21-24 февраля, когда через город провозили пехотную дивизию. В тот раз налет не состоялся, потому что были временно усилены средства противовоздушной обороны.

Существенно изменила расстановку сил дислокация в феврале 1944 года в Таллинне подразделения ночных истребителей люфтваффе. Его самолеты могли летать в полной темноте, использовали для обнаружения противника радары и обороняли воздушное пространство между Таллинном, Финским заливом и Кивиыли. Люфтваффе располагало основными сведениями о дислокации советских дальних бомбардировщиков и ежедневно следило за их перемещениями. В начале марта советские войска бомбили Тарту, Йыхви, Пярну и – особенно сильно 6-7 марта – Нарву. В воздушном пространстве над Таллинном постоянно летали советские самолеты, так что воздушного налета немцы ожидали.

Подкрепленную эмоциями гипотезу о том, что налет предназначался для подавления эстонского сопротивления, доказать нельзя, но командование Красной армии вполне могло иметь в виду эту цель как косвенную. Основными целями бомбардировки в любом случае были военные объекты, однако эта задача не была выполнена. Таллиннский порт и его железнодорожная ветка пострадали не так сильно, чтобы нарушился их рабочий ритм. Большое количество гражданских жертв – результат некомпетентности атакующих, а также следствие тогдашней военной тактики: тогда не было принято заботиться о мирном населении так, как это делается в наши дни.

Комментарии
Copy
Наверх