Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
/nginx/o/2012/05/24/1124618t1hc4f8.jpg)
В своем отношении и поведении Европа должна придерживаться
определенных принципов, в противном случае она может оказаться
в ситуации, когда наглая безнаказанность представителей власти переместится к западу от России, пишет колумнист Юрий Маловерьян.
Мучительная смерть 37-летнего интеллигентного человека, обвиненного в крупной краже, в камере предварительного заключения в России — абсолютно естественное дело, сообщили на прошлой неделе российские официальные власти. Очевидно, в надежде на то, что это послужит дополнительным аргументом, почему европейские государства не должны притеснять российских корруптантов.
С учетом предыдущего поведения европейских правительств по вопросу «списка Магнитского», можно предположить, что основания для подобной надежды действительно есть, хотя при честной «политике, базирующейся на истинных ценностях», это, конечно, могло бы служить в пользу прямо противоположного аргумента.
19 марта Следственный комитет России сообщил, что уголовное дело, инициированное по делу смерти Сергея Магнитского завершено по причине «отсутствия события преступления».
Аудитор Магнитский, который работал на крупного американо-британского бизнесмена Уильяма Браудера, обвинил группу стражей правопорядка и налоговых чиновников в мошеннической схеме, в результате которой из госбюджета было изъято 230 миллионов долларов.
Магнитского арестовали те же представители правопорядка, и примерно через год, в ноябре 2009 года, он умер в тюрьме от почечной недостаточности в результате неоказания медицинской помощи.
Ну что поделать, печальная история, однако события преступления не было, говорят нам коллеги и начальство чиновников, арестовавших Магнитского.
По их мнению, тот факт, что некоторые из скромно оплачиваемых чиновников, преследовавших Магнитского, имеют в Москве и за границей недвижимость на миллионы, не заслуживает расследования и не связан со смертью мужчины. В то же время в Москве в Тверском суде идет процесс, в котором обвиняемыми представлены сам Браудер и покойный Магнитский. Цель процесса — добиться судебного решения, согласно которому именно Браудер и Магнитский присвоили 230 миллионов.
Даже если это и так, разве это сможет служить оправданием по сути мученической смерти отца двоих детей? Согласно логике российских официальных властей, вероятно, может.
На взгляд стороннего наблюдателя может возникнуть довольно банальный вопрос: зачем все же они это делают? Кто, по их мнению, мог бы поверить, что все произошедшее с Магнитским было направлено на защиту закона и справедливости? На кого вообще рассчитан этот циничный спектакль?
Часть ответов, безусловно, кроется в том, что чиновники — в мундирах или без оных — защищают своих. Другой ответ также банален: все это предназначено «для внутреннего рынка». Как утверждает ВЦИОМ (Всероссийский центр изучения общественного мнения), примерно три четверти россиян о случае Магнитского ничего не знают.
Среднестатистический зритель государственных телеканалов, понятное дело, даже не будет вникать в дело, у него имеется только туманное представление о каком-то жулике, которого лицемерно защищают США, чтобы опять насолить России.
Но при этом кажется, что эти ответы отнюдь не являются исчерпывающими или единственно возможными.
Пляски на могиле Магнитского были адресованы и международным наблюдателям, и, каким бы невероятным это ни казалось, танцевавшие могут и в самом деле полагать, что это возымеет действие и какая-то часть окружающих позволит убедить себя в том, что чиновники действовали в деле Магнитского в соответствии с законом, то есть правильно.
Невозможно заглянуть в душу одному отдельно взятому индивиду, но применительно к коллективному сознанию выделить некоторые модели мышления и поведения вполне реально. В том числе и применительно к российским чиновникам.
«Не пойман — не вор», — гласит русская пословица. Какой-нибудь молодой иностранец может усмотреть в этом даже манифест презумпции невиновности, но на самом деле это всегда означало одно: нарушаю закон, как только могу, главное, чтобы не попасться.
Да, я ворую и лгу, но пока это не доказано и не заверено на бумаге печатью, я — уважаемый человек и не пытайтесь меня в чем-то обвинять, а то я искренне обижусь.
Да и в Эстонии философия JOKK (juriidiliselt on kõik korrektne — юридически все корректно) хорошо известна, однако, применительно к сотням тысяч российских чиновников, особенно сотрудников «системы охраны правопорядка», речь идет о совершенно разнузданном и жестком поведении.
Закон нарушается или извращается по своему усмотрению, не обращая ни малейшего внимания на дух закона, при этом все основано на всеобщей круговой поруке — полицейских, сотрудников ФСБ, следователей, судей.
Случай Сергея Магнитского отнюдь не был исключением. Необычной была, наверное, только та прыть, целеустремленность и результативность, с которой внук бывшего лидера компартии США Уильям Браудер начал мстить за своего бухгалтера, а также за свои деньги.
Каждый год в российских камерах предварительного заключения гибнут сотни людей; шантаж перспективой оставить подследственных без медицинской помощи, по словам тех, кто прошел через КПЗ, является обычным приемом в арсенале следователей, как и обыкновенные пытки.
В результате налаженного сотрудничества полиции, налоговых чиновников и судей в лагерях сидят десятки или даже сотни тысяч предпринимателей, чей бизнес или средства в какой-то момент понадобились должностным лицам. Все остальные — почти без исключения — платят дань.
Мораль и репутация для «не пойманных воров» сущий пустяк. Деньги, власть, покровительство начальства и формальная честность — единственное, что имеет значение.
Российское общество в целом с такой жизненной философией в общем согласно, хотя на словах, ее осуждает. Официальные власти, видимо, полагают, что и Европа проглотит свое смущение и впредь будет проявлять вежливость в отношениях с честными и уважаемыми товарищами, являющимися таковыми лишь на основании ими же самими состряпанных документов. Ведь все эти разговоры о ценностях — чистое лицемерие, на самом же деле европейцы готовы ради хорошей сделки закрыть глаза на все, что угодно.
Сейчас это означало бы, что страны Европы не примут по примеру США «законы Магнитского» и не введут в действие черные списки российских коррумпированных лиц, во всяком случае не сделают этого публично. Глядя на то, насколько вяло правительства Европы реагируют на «список Магнитского», можно предположить, что все будет именно так. Мы действительно все проглотим и будем сохранять вежливость.
Вместе с тем в недавней истории Европы есть немало примеров того, что принципиальное и основанное на следовании ценностям поведение может оказаться в долговременной перспективе вполне мудрым выбором. Циничный прагматизм может стоить недешево. Например, если спесивая безнаказанность российских представителей власти начнет выходить за пределы России в направлении Запада.
Автор является корреспондентом русской службы Би-би-си