Экс-глава Спасательного департамента: на меня смотрят как на отработанный материал

По словам бывшего генерального директора Спасательного департамента Kaлeва Tимберга, у руководителей силовых и спасательных ведомств нет времени для учебы. Фото: Aндрес Хаабу

Экс-глава Спасательного департамента Калев Тимберг считает, что на него смотрят как на отработанный материал.

По словам ушедшего с поста генерального директора Спасательного департамента Калева Тимберга (63), министр внутренних дел Кен-Марти Вахер при поиске нового руководителя ведомства не изъявил ни малейшего желания поговорить с ним о положении в департаменте и возможном новом руководителе.

Ваш последний рабочий день был 28 февраля, когда еще не было точно известно, кто заступит на ваше место. С какими мыслями вы отправились тем вечером домой?

С большими надеждами на то, что новый директор департамента будет из нашей среды, поскольку конкурс считался состоявшимся. Мой комментарий был таков: все три отобранных человека (заместители генерального директора Айн Карафин, Куно Таммеару и Ало Таммсалу. — Ред.) способны возглавить учреждение. Самым опытным из них был Карафин.

Честно говоря, настроение так себе, когда знаешь, что завтра тебе больше не надо идти на работу, но был уверен, что неважно, кто из них трех завтра возглавит департамент, продолжится спокойное разумное развитие организации.

Как повлияло все произошедшее с конкурсом на замещение должности генерального директора Департамента полиции и пограничной охраны?

Конечно, это бросило свою тень. Когда в январе в зале МВД подводили итоги года, я высказал свое отношение. Я сказал, что возникло или возникает такое восприятие, что в ведомстве внутренней безопасности все идет кое-как и разболтанно, поэтому ищут смелого и знающего человека, который наведет в доме порядок.

Направление было такое, что туда нужно призвать «варяга», привнести свежую кровь. Когда мы создавали Академию МВД, то думали, что создаем академию, выпускники которой через некоторое время станут руководителями. Мы давали им специальные знания, чтобы руководить организациями, которые во всем мире закрыты.

Мне не нравится упор на то, что Департамент полиции и погранохраны и Спасательный департамент организации большие. Да, они такие, но следует добавить, что они не просто большие, а большая полицейская организация и большая спасательная организация.

Работники этих учреждений должны иметь профессиональную подготовку и обладать специальными знаниями. Если люди приходят со стороны, им нужно время освоиться и подучиться. Но спасательная работа это не то место, где тренируются, руководители должны уметь руководить и принимать решения сразу, как только будет подписан приказ. От этого иногда зависит жизнь людей, а цена ошибок высока.

Взаимоотношения в спасательной, полицейской и военной среде сформировались в процессе длительного общения в обстановке взаимного доверия. Без доверия в таких организациях работать невозможно.

Вы не разделяете мнения, что требуется свежая кровь?

Может, привнести свежей крови и необходимо, но это не должно сопровождаться кровопусканием в организации. Иначе в организации возникает ощущение того, что «остальные предназначены для работ в поле, а руководителей мы вам найдем».

Сейчас создали именно такое впечатление, это первый шаг в сторону политизации учреждения. Я никого не подозреваю, но это дает возможность политизировать организацию.

Я не исключаю возможности приглашения «варяга». Но этот человек должен сказать, что это его миссия на длительный период и он не идет туда чинить крышу.

Министр внутренних дел ждет, что полиция и пограничники сплавятся воедино в Департаменте полиции и погранохраны, но слово «сплавятся» подразумевает высокую температуру. На систему нужно влиять, но она должна после этого остыть.

Каждая организация обладает своей идентичностью. Мне кажется, что при объединении полиции и погранохраны сделали ошибку, разрушив их идентичность. Может, следовало больше напирать не на объединение, а на создание новой организации. Министр нашел, что эту мысль можно претворить в жизнь под новым руководством.

В бизнес-менеджменте много удачных успешных моделей, но я хочу сказать, что их могут успешно использовать и те, кто получил образование в сфере внутренней безопасности.

Например, управление на основе предоставления услуг, которое мы сейчас внедряем. Наши управленцы прошли курсы матричного управления. Мы тоже не из деревни приехали.

При этом распоряжения тогдашнего генерального директора департамента Райво Кюйта просто не выполнялись.

Они сделали ошибку — использовали неоткалиброванные приборы для измерения скорости, чего делать было нельзя. Генеральный директор департамента принял решение и дал распоряжение прекратить подобную деятельность. И я тоже не слежу по бумагам, как выполняются распоряжения.

Этим должны заниматься соответствующие структуры, которые должны проверять это. Самой большой ошибкой департамента было то, что кто-то врал, самовольничал и приказывал использовать неоткалиброванные измерители скорости, а находившиеся на местах не видели или видели, но куда следует не доложили.

По моему, это событие не имело настолько большого значения, что генеральному директору следовало уходить в отставку. Демократия дает право на ошибку. И самое главное, что совершившему ошибку человеку дают возможность исправить положение.

Насколько вы довольны тем, что руководителем Спасательного департамента назначили Куно Таммеару?

Таммеару был среди первых выпускников Академии МВД, работал спасателем еще до поступления в академию. Он прекрасно подготовлен. Он в качестве заместителя генерального директора отвечал за службу деминирования. Когда было принято решение сократить число спасательных команд, а это было для нас тяжелым решением, он был тем, кто ездил по волостям и объяснял проблемы политикам.

Таммеару закален в борьбе. Я убежден, что он справится, поскольку он привык говорить четко и прямо, а когда надо, умеет и промолчать. Я думаю, что Спасательный департамент получил хорошего руководителя.

Какими будут его самые серьезные вызовы?

Таммеару вместе со своей командой должен сформировать себе план действий на длительную перспективу. Он приступил к работе тогда, когда по сути завершаются задачи, поставленные нами перед собой в первом документе «Концепция единой спасательной службы», который в 1991 году утвердил Эдгар Сависаар, куда без указания дат было вписано, к чему мы хотим придти.

У нас в государстве есть форматы планирования, где упор сделан на финансах. Это неправильно, поскольку формат должен давать возможность полета мысли. Необходимо разработать концепцию развития на 10-15 лет, чтобы знать, куда мы движемся. Задачей Таммеару станет составление нового видения будущего организации.

Второй вызов касается государства — необходимо найти деньги, чтобы достойно платить и мотивировать своих работников. Люди не должны беспокоиться об удовлетворении своих основных потребностей. Наши спасатели достойны получать хорошую зарплату. Они имеют высокий профессиональный уровень.

Шведы внимательно следят за нами. По их словам в 1989 году, когда они впервые встретились с нами, они думали, что у нас уйдет 50–60 лет, чтобы выйти на их уровень.

Но сейчас они признают нашу готовность как организации. Их всегда удивляло, как нам удалось с таким небольшим бюджетом создать спасательную службу, которая имеет столько же функциональных задач, как и у них. Например, наши литовские коллеги говорят, что мы постоянно опережаем их на шаг. Так что стесняться нам нечего.

Кроме зарплаты. Как-то видел на портале CV Keskus объявление: ищем спасателя, зарплата 547 eвро минус налоги.

Это смешные деньги. За повышение мы боролись постоянно. Говорите, что это маленькая зарплата, но ведь на самом деле ее повышали. При министре Юри Пихле на 30-40 процентов, а некоторым даже на 70.

Если сравним нынешние зарплаты с теми, что были раньше... Но это не оправдание. Это связано с экономическим положением государства и оценкой важности для него спасателей.
А какая зарплата могла бы быть у спасателей?

Зарплата спасателя могла бы быть на 10-15 процентов выше средней, но это чисто спекулятивная оценка. Мы показали себя экономными хозяевами, которые лишних расходов не допускают. Но бесконечно нельзя жить в скудности. И этому поколению следует дать пожить.

В обществе должен родиться компромисс в том отношении, что из имеющейся прибыли следует больше выделять на зарплаты людям. Собственники должны понять — чтобы делать деньги, часть денег надо отдать.

Ситуация такова, что только через развитие экономики мы достигнем подъема. Спасательный департамент деньги не делает, мы можем только экономить. В Латвии уже давно высылают на пожар только один экипаж. Тот прибывает на место и, оценив необходимость в помощи, запрашивает ее.

Мы реагируем по-другому. Если горит дом и внутри есть люди, то сразу выезжают две-три машины. Если по дороге выясняется, что их помощь не нужна, разворачиваем их назад.
На наших машинах есть все. В России, если в горящем доме стальная дверь, пожарные вызывают спасателей, которые могут вскрыть дверь. У нас не так, наши ребята могут делать все сами.

Время вашего руководства запомнилось сокращением числа спасательных команд. Понятно, что это была неизбежность, поскольку денег мало, а деятельность должна быть эффективной. Теперь все — предел?

Все зависит от тех, кто делает деньги. Если они согласны часть денег отдавать на повышение качества жизни людей, то они будут меньше уходить, и ситуация изменится. Наши спасательные команды находятся там, где люди, поскольку и несчастья там. Таков процесс.

Чем вы будете заниматься в дальнейшем?

Если теперь подумать, где сейчас мое место в жизни, то могу сказать, что еще не принял никакого решения по этому поводу. Может, я о чем-нибудь и задумался бы, но наш министр внутренних дел, видимо, так был загружен работой, что у него не нашлось времени хотя бы раз встретиться с уходящим генеральным директором, чтобы спросить, что происходит в организации, каким мы представляем себе нового главу ведомства.

Я встретился с министром только на своем прощальном мероприятии, где он высоко оценил мой вклад. Перед назначением нового генерального директора он меня ни о чем не спрашивал. У меня создалось ощущение, что на меня смотрят как на отработанный материал, поэтому у меня нет интереса рассматривать МВД как организацию, которой я мог бы чем-то помочь.

Я нацелился на другое, если согласится Спасательный департамент. Там есть химическая служба. Я закончил военную академию, боевые отравляющие вещества, радиоактивное излучение и химия были моей первой специальностью. Посвящу себя деятельности этой небольшой группы из пяти человек.