Игорь Калакаускас: оттачивая свое перо...

Надпись при входе в зал МГУ Фото: Игорь Калакаускас

Всякий раз, когда судьба меня забрасывает в Россию, я испытываю легкий шок. Казалось бы, ко всем контрастам, которыми изобилует повседневная жизнь россиян, давно уже можно было привыкнуть. Ведь российские жители на все эти противоречия перестали обращать внимание – они живут здесь и сейчас, они заняты своими проблемами и окружающую действительность – политическую, бытовую, социальную – просто перестали замечать. И нам всем, живущим по другую сторону российской границы, тоже давно пора успокоиться. Но руки тянутся к клавиатуре, чтобы в очередной раз поиронизировать, понедоумевать и всякий раз удивиться!

Второй всемирный конкурс «Мой русский», организованный МГУ им. М.В.Ломоносова при поддержке Россотрудничества, одним из победителей которого я стал, должен был, как минимум, занять многочисленных гостей из разных уголков света насыщенной программой. Шутка ли: семьдесят пять финалистов из двадцати пяти стран! Большинство из нас провело в первопрестольной полных три дня, но за эти дни нам предложили одну автобусную экскурсию по Москве и посещение Кремля. Если не считать самой церемонии награждения, которую с большой натяжкой можно назвать торжественной, то остальное время просто некуда было девать. Особенно тяжело пришлось тем, кто в российской столице толком ни разу не бывал: организаторы столь крупномасштабного проекта не баловали нас своим вниманием, поэтому спрашивать у них совета по проведению досуга было просто невозможно.

У меня сложилось впечатление, что хлопоты по встрече, размещению и решению каких-то организационных вопросов были возложены на людей в качестве общественной нагрузки за какую-то предыдущую провинность. Оперативно доставив из аэропорта до здания МГУ, нас фактически бросили посреди улицы – поиск тех, кто должен был встретить и разместить, занял добрых полчаса. Делегации из Эстонии, Польши и Франции метались из кабинета в кабинет, плутали по бесконечным и запутанным университетским пролетам, этажам и коридорам. И всюду выяснялось, что о нашем прибытии известно, но непосредственно встречать некому. Никому не пришло в голову повесить какие-то указатели или поставить дежурного у входа в здание (дежурная дожидалась нас на втором этаже).

Наконец, мы нашли некую не слишком приветливую тетеньку, выразившую неудовольствие наличием у нас больших чемоданов (по всей видимости, они грозили нарушить ту сомнительную идиллию незатейливой захламленности кабинета хозяйки). Отчитав нас за это, она сразу перешла к инструктажу: «Это – общежитие! Поэтому убирать за вами некому! Мусор в комнатах не оставлять! Постельное белье по убытии сложить в наволочку и принести мне!» Запах общежития, въевшийся во все поры стен, полов и скудного убранства, был просто ничем в сравнении с той обстановкой, которая ждала нас в комнатах: в них просто было неприятно заходить! Ржавая сантехника, слой годами неубиравшейся грязи, перекошенная мебель – это ввергло в шок даже самых бывалых путешественников. Я боялся заглядывать под матрац, но уверен, что он стал местом проживания многих биоорганизмов.

Отправляясь на ужин, который, как и все остальное, включая билеты в Москву и обратно, был оплачен принимающей стороной, мы не тешили себя позитивными ожиданиями. Так оно, собственно, и случилось: питание было организовано в лучших общепитовских традициях советского образца, описывать которые несведущим просто не имеет смысла. Единственным плюсом незатейливой студенческой столовой была ее относительная дешевизна: нашего 180-рублевого талона вполне хватало на несколько блюд.

Церемония награждения проходила в одном из залов МГУ. Разумеется, были произнесены торжественные речи, одну из которых выдержал ректор Виктор Садовничий, а также прославленная космонавт Валентина Терешкова (кстати, великолепно выглядевшая). Обе VIP-персоны покинули зал по-английски, успев вручить награды первым пятнадцати человекам. Дальше миссия была возложена на представителей МГУ и Россотрудничества. Все это было разбавлено концертными номерами, без которых можно было запросто обойтись. Фекла Толстая, выступившая в роли ведущей торжественного акта, неплохо справлялась со своей ролью, изящно останавливала не в меру словоохотливых гостей и грациозно обыгрывала мелкие сценарные нестыковки.

Сразу же по окончании актуса, завершившегося около 15.00, победители были вновь предоставлены сами себе – им в очередной раз самим предстояло «раскрашивать досуг». Робкие попытки лауреатов организоваться для коллективного снимка не вызвали ни малейшего интереса у организаторов – из зала нас «попросили». Лично мне пришлось воспользоваться гостеприимством РИА-Новости, один из работников которого – Ольга Серова, с кем я имею честь быть знакомым, провела небольшую экскурсию по помещениям агентства и великодушно позволила воспользоваться Интернетом и прочими благами цивилизации, на которые в МГУ я не рассчитывал.

Я не в первый раз принимаю участие в проектах, патронируемых Россотрудничеством, но впервые столкнулся с такой безалаберностью и практически нескрываемым пренебрежением к приглашенным гостям. И, если посланцы бывших союзных республик готовы были стоически все перенести, то гости из США, Словении, Франции были в явном недоумении. Да, конечно, «дареному коню в зубы не смотрят», но ведь не до такой же степени! Разбросанные по разным этажам, пущенные в «свободное плавание», мы были практически изолированы друг от друга и обсудить ситуацию толком могли только, встретившись случайно в коридоре. Так, Милена Рыковска из Чехии написала мне: «Я полностью согласна с Вашими словами. С другими участниками мы долго это обсуждали еще по дороге домой в свою страну. Остался очень неприятный осадок от отношения организаторов».

Конечно, мне сразу следовало бы насторожиться, поскольку уже при общении посредством электронной почты – при утрясании визовых и прочих формальностей – можно было понять, что подробности пребывания в Москве не с кем было обсуждать: ни на один мой вопрос никто толком не ответил. Присланная программа была скудна, но я был уверен, что нас хотя бы познакомят со зданием МГУ, предоставят возможность познакомиться друг с другом в неформальной обстановке. Если бы я с самого начала знал, что условия проживания будут такими, то ни за что не согласился на поездку. Отказаться от заселения не позволила природная деликатность, но теперь я понимаю, что поступил неправильно, согласившись на проживание в грязных комнатах, рискуя привезти домой инфекционное заболевание или «забавных» насекомых.

Мне могут возразить, что «бесплатного сыра» не бывает. Но ведь есть еще такие понятия, как честь страны! Приглашать из разных стран гостей и даже не попытаться хоть как-то обустроить их быт – это позорить великую страну! Многим из нас пришлось закупать туалетную бумагу, мыло, чистящие средства – я уже забыл, когда в последний раз брал все это с собой в поездку. В итоге, хорошая в общем-то идея может быть дискредитирована вот таким безразличием к мелочам, из которых наша жизнь состоит. Я неожиданно узнал, что через несколько дней, в МГУ должны будут съехаться участники очередного международного молодежного проекта. Можно только догадываться, какое впечатление вынесут они, окунувшись в те условия, в которые окунулись мы.

Разумеется, еще будучи в Москве я отправил письмо по электронной почте, где выразил организаторам конкурса свое недовольство, но никто из них не захотел увидеть недочеты в своей деятельности. В письме, пришедшем с официального адреса (имени не было), некоторые мои аргументы были приняты с пониманием. Но завершался ответ довольно бодро: «Надеемся, что даже те неприятные открытия, которые Вас утвердили в своем негативном мнении, были полезны для Вас, а за время пребывания в Москве Вы смогли познакомиться с интересными людьми, навестить своих старых друзей, осмотреть интересные уголки стремительно меняющейся российской столицы. И отточить свое журналистское перо».

А ответственный секретарь газеты «Московский университет» Екатерина Коростиченко (я предложил для публикации свой критический взгляд на увиденное в МГУ) посоветовала мне попробовать «немного переосмыслить свой опыт посещения МГУ» и «вырабатывать в себе позитивное мышление». Екатерина весьма сожалела, что я не нашел «в себе духовные силы увидеть в шедевре сталинского ампира нечто большее, чем совокупность грязных общежитий и бессмысленного декора». Разумеется, ответственный секретарь даже и не планировала публиковать мое письмо в университетской газете, поскольку оно нанесло бы «очевидный ущерб имиджу Московского университета». Тот факт, что как минимум 75 представителей из 25 стран мира имели возможность всю эту неустроенность не только лицезреть, но и почувствовать на себе, мою визави ничуть не смущал. По всей видимости, наши впечатления никак не могли повлиять на имидж МГУ. Ни один новостной портал России на мое письмо не откликнулся.

Пишу эти строки потому, что «за державу обидно» - это совершенно искренне. Мне, как носителю русской культуры, хорошо известно русское гостеприимство и радушие. Меня не раз приглашали в Россию для награждения в самых разных конкурсах, и я ни разу не чувствовал себя брошенным на произвол судьбы. В памяти фотоаппарата не хватало места для снимков, карман разбухал от визиток, а в блокноте появлялись бесчисленные пометки. Если бы это наше пребывание в Москве было скрашено встречами с выдающимися культурными и научными деятелями, насыщенной программой, возможностью общаться друг с другом! Всего этого мы были лишены, вынужденные сидеть в вонючих комнатах или скитаться по московским улицам в поисках полезных занятий или «старых друзей». И для организации досуга требовалось так немного – желание. Очень жаль времени, потраченного впустую.