Хорошие дети растут без розги

Эвелин Сепп Фото: Pm

Борьба с бытовым насилием требует внимания политической элиты и правительства. Член Рийгикогу от Центристской партии Эвелин Сепп пишет о том, что насилие в семье — негламурная тема, которой сторонится наша элита. Тогда как именно внимание правительства к насилию может изменить отношение к нему в обществе, а значит, и изменить саму ситуацию.

Не странно ли, что значительная часть элиты Эстонии считает насилие по отношению к близким людям, то есть в семье, таким же же нормальным явлением, что и процветающая в интернет-комментариях свобода слова. Они словно бы оправдывают свое нежелание бороться с такого рода явлениями.

Как-то трудно признать тот факт, что одной из составляющих и того, и другого является откровенное, грубое насилие. И если в нашем публичном пространстве запросто можно больно ударить словом, то почему рукоприкладство в быту должно быть более неблаговидным поступком?

Тем более, что в большинстве случаев этого насилия никто вне семьи не видит.

Официальная статистика, к сожалению, действительно не отражает данных, говорящих о том, сколько человек, «случайно спотк­нувшихся о стул», ежедневно обращается за помощью в травмопункты. Скорее всего, официальная медицинская статистика не содержит данных и о том, сколько детей не появились на свет в результате «преждевременного прерывания» беременности.

Бьют женщину

Несколько лет назад мне в руки попало исследование, авторы которого пришли к шокирующему выводу: ежегодно в Эстонии в результате бытового насилия или, говоря простым языком, битья женщин в доме, прерывается около двух тысяч беременностей! 

Вряд ли мы осознаем до конца, что на самом деле лежит в основе такого страшного явления, как детское насилие.

Только ли продукты с вредными красителями, киноужастики и компьютерные игры или все же «обычный» семейный сериал, который постоянно крутят дома и который служит детям примером, «кино», в котором говорить можно все и даже больше допустимого?

И свободный выбор самых слабых членов семьи оказывается словно знаком благодарности вкупе с оплаченными счетами за все, что пришлось им вынести… Нередко во имя тех же детей, как выясняется!

Да, семейная жизнь у нас так же неприкосновенна, как и свобода слова. У нас есть право собственности, но прежде всего у нас должно быть защищено право на жизнь.

Недавно в газете Eesti Päevaleht Кадри Ибрус проанализировала судебные решения и пришла к следующему неутешительному выводу: слишком многие случаи так называемого домашнего — физического и нравственного — насилия, которое продолжается много лет и заканчивается смертью одного из членов семьи, как правило, женщины, в суде квалифицируются как смерть в результате несчастного случая. То есть по статье Пенитенциарного кодекса, которая рассматривает причину смерти по неосторожности или в результате несчастного случая на производстве.

Вот некоторые выдержки из этого анализа.

«В июне прошлого года 54-летний житель Таллинна Тойво в собственной квартире связал своей жене ремнем руки и ноги, заклеил ей рот клейкой лентой и держал ее в таком состоянии около десяти минут. В результате того, что дыхательные пути были перекрыты, у женщины наступило удушье. Через несколько дней она умерла в больнице.

Какое наказание понес муж? Никакого. Прокурор Тоомас Томберг квалифицировал преступление не как убийство, а как причинение смерти по неосторожности.

С согласия прокурора дело рассматривалось в порядке сокращенного производства.

Это значит, что хотя суд приговорил обвиняемого за причинение смерти по неосторожности к одному году и шести месяцам тюремного заключения, наказание не было обращено к исполнению. За убийство по закону предусмотрено наказание в виде лишения свободы от шести до пятнадцати лет».

Или вот еще случай: «В конце прошлого года в собст­венной квартире в Таллинне скончалась женщина из-за острой кровопотери, возникшей в результате колотой раны, нанесенной ей ее собственным мужем.

Муж не получил реального наказания. Пояснения суд дал следую­щие: обвиняемый выпил две бутылки водки, ночью он вдруг проснулся и ему показалось, что по квартире ходит какой-то человек в черном пальто. Приняв незнакомца за вора, он ударил его ножом в ногу и задел крупный кровеносный сосуд».

Очнуться и понять

Или еще один случай, также произошедший в Таллинне: «Причина смерти женщины: в результате полученного удара стукнулась о край дивана, как следствие кровоизлияние в брюшную полость из-за разрыва селезенки. Смерть наступила на месте происшествия. Наказание не обращено к исполнению. Объяснение: чистосердечное раскаяние совершившего преступление».

Конечно, случается, что суд выносит справедливый приговор, учитывая истинные обстоятельства дела. Но так бывает не всегда. 

Это — вопиющие примеры, но, увы, вполне обычные. Почему я обо всем этом говорю?

Да потому, что я действительно не представляю, когда наконец мы очнемся от этого ужаса. Разве что изменившееся отношение к этой теме элиты эстонского общества послужит толчком к всеобщему пробуждению.

Кто, когда и каким образом должен кричать об этом, чтобы этот ужас был наконец услышан!?   

Если эти примеры не убедят общественность или правительство в том, что имеющегося материального права недостаточно, поскольку оно просто несправедливо, то что еще можно сделать? Разговоры об обучении судей и прокуроров — это, конечно, замечательная мысль. Но вдруг после такого обучения эти смерти и вовсе будут квалифицироваться как несчастный случай на производстве?     

На бумаге закон никого не защитит. Но если нам удастся изменить отношение к ненормальной, удручающей ситуации, то это может привести к реальным шагам, которые действительно помогут.

Сегодня этой темы у нас стараются не касаться, говорить о бытовом насилии — это так негламурно. На решение этих вопросов никогда не хватает ни времени, ни денег, ведь нужно решать куда более важные дела.

К сожалению, те, кто в курсе дела, так или иначе все знают. Те, в чьей жизни присутствует этот кошмар, продолжают страдать, уже не в силах бороться. Ну а те, кто уверяет, что все на самом деле в порядке, понятия не имеют, о чем говорят. 

Очень просто говорить о том, как мы тут в Эстонии защищаем всех наших детей. Но почему никто никогда не задумывается о таком парадоксе: как можно защищать детей, если мы не защищаем их детство, их матерей, их безопасную жизнь!?

Кстати, именно эта парадигма стала препятствием на пути узаконивания запрета приближаться. Трудно представить более странную ситуацию, когда главной ценностью в ходе производства оказывается право собственности, а не сама жизнь.

Экономить нельзя

К слову, в европейской практике принято отправлять в приют отнюдь не жертву, каковой, как правило, оказывается женщина с детьми, а того, кто применяет насилие по отношению к ним. К тому же в Эстонии адреса этих приютов общеизвестны, и нередко террор со стороны насильника продолжается в непосредственной близости от места их убежища.

Но даже тем немногим приютам для ставших жертвами насилия женщин (и их детей), где они могут рассчитывать на помощь психолога, юриста и необходимые услуги, осенью угрожает опасность закрытия. Телефоны помощи уже замолчали.

В госбюджете никогда не было заложено их постоянное финансирование. Эти услуги осуществ­лялись лишь в рамках проектов — как выражение доброй воли гражданского общества. Оно и понятно, на чем проще всего экономить и победно об этом рапортовать, как не на социальной сфере!

И в заключение. Совершенно очевидно, что затронутая мною тема совсем не гламурная. Это очень деликатная тема. Сложная как в культурном, юридическом, так и в психологическом плане. Но я не представляю себе более важного для отечества вопроса, чем борьба за жизни людей!

Так что, уважаемое правительство, если за жизни людей в Афганистане мы можем бороться, то за жизни людей в Эстонии мы просто обязаны бороться! И постоянное финансирование приютов, меры, направленные не только на то, чтобы повлиять на отношение и жизненные ценности, но и на внесение изменений в закон, никак не могут быть лишними. Так же как и меньше высокомерия и игнорирования, господин министр юстиции Рейн Ланг!